Сергей Аверинцев - История Византии. Том I

Эволюция постклассического права идет в сторону его унификации, подчинения разрозненного самостоятельного творчества юристов интересам центральной власти. Явственно намечается тенденция превратить все право в писаный закон, а в условиях усиления неограниченной власти монарха — в закон императора. С этим связано стремление возвести в ранг писаного закона право, уже существующее как юридическая доктрина. Одновременно делаются попытки упростить и стабилизировать законодательство. Свое выражение это находит в тенденции преодолеть юридический формализм классической юриспруденции, сделать огромное и разрозненное наследие римских классических юристов и римских императоров достоянием современников, которое можно было бы применить в судебной практике.

Все это привело к первым, еще несовершенным, попыткам кодификации права и к созданию трех самостоятельных кодексов римских законов, предшествовавших законодательной реформе Юстиниана. Кодификационные работы начинаются с систематизации и унификации императорских конституций, изданных по самым разнообразным правовым вопросам [195] В. Kubler. Geschichte des romischen Rechts. Leipzig, 1925; P. Bonfante. Storia del diritto romano. Roma, 1934; E. Albertario. Introduzione storica allo studio del diritto romano giustinianeo. Milano, 1935; V. Arangio-Ruiz. Storia del diritto romano. Napoli, 1937; E. Albertario. II diritto romano. Milano — Messina, 1940; M. Villey. Le droit remain. Paris, 1946. . Уже в конце III — начале IV в. появляются два частных сборника видных юристов: 1) Codex Gregorianus , составленный в конце III в. юристом Грегором и содержащий важнейшие конституции императоров, изданные в 196–297 гг.; 2) Codex Hermogenianus , являющийся продолжением и как бы дополнением Грегориева кодекса, куда вошли императорские конституции нескольких последующих лет. Оба эти кодекса дошли до нас лишь в позднейших извлечениях [196] L. Wenger. Die Quellen des romischen Rechts. Wien, 1953. .

Неизмеримо более выдающимся памятником юридической мысли является третий кодекс, изданный в Восточной Римской империи в 438 г. при Феодосии II и по его имени получивший название Кодекса Феодосия [197] Theodosiani Hbri XVI cum constitutionibus Sirmondianis et leges novellae ad Theodosianum pertinentes, 2ed. Th. Mommsen et P. Meyer, I–II. Berlin, Weidemann, 1954. . Он состоял из 16 книг и включал свыше трех тысяч сокращенных и переработанных конституций римских императоров, начиная с Константина I. Этот юридический сборник в большей степени, чем предшествующие, отразил не только указанную выше эволюцию права, но и реальные изменения общественных отношений, в частности, рост крупного землевладения нового типа, развитие колоната, варваризацию армии и государственного управления. В IV–VI вв. римская юридическая мысль и судебная практика все больше впитывали правовые нормы и обычаи народов, населявших территорию империи, особенно греков; это также сказалось в кодексе Феодосия. В то же время перенесение центра империи на Восток способствовало распространению римского права в восточных провинциях [198] E. Schonbauer. Untersuchungen uber die Rechtsentwicklung in der Kaiserzeit. — JJP, v. IX–X, 1955–1956, p. 15–95. .

Почти во всей Римской империи наряду с римским законодательством длительное время применялись местные юридические обычаи, касающиеся главным образом сферы частноправовых отношений [199] L. Milleis. Reichsrecht und Volksrecht in den ostlichen Provinzen des Romischen Kaiserreichs. Leipzig, 1891; R. Taubenschlag. The Law of Greco-Roman Egypt in the light of the papyri, 332 B. G. — 640 A. D. 2 ed. Warszawa, 1955. . Наиболее ярким примером сохранения таких юридических норм может служить памятник последней четверти V в. — Сирийский законник [200] Syrisch-romisches Rechtsbuch aus dem funften Jahrhundert. Hrsg. K. G. Bruns und Ed. Sachau. Leipzig, 1880; Syrische Rechtsbucher, I–III. Hrsg. undubersetzt von Ed. Sachau. Berlin, 1907–1914. Ср. рец.: R. Taubenschlag. — ZSSR, 45, RA, 1925, S. 493–514; E. Levy. Westen und Osten in der nachklassischen Entwicklung des romischen Rechts. — ZSSR, 49, RA, 1929, S. 230–259; R. Taubensclilag. II diritto provinciale romano nel Libro Siro-Romano. — JJP, VI, Warszawa, 1952, p. 103–119. . Этот уникальный законодательный сборник был создан юристами Бейрутской школы права. В основу его были положены римские правовые установления доюстиниановского времени, почерпнутые из какого-то не дошедшего до нас греческого сборника и переведенные на сирийский язык для нужд местного населения. Однако в римские юридические нормы были внесены существенные изменения в духе обычного права, свидетельствующие о распространенности и живучести местных, в частности, греко-сирийских правовых институтов, особенно в области имущественных отношений и наследственного права. Сирийский законник является первоклассным источником для изучения социально-экономической жизни восточных провинций империи в V в.

В связи с разделением империи с IV в. усиливается ориентализация римского права, но вместе с тем его непререкаемой основой в Восточной империи оставалась римская юриспруденция и римское законодательство. Влияние местного права выражалось не только в проникновении в официальное законодательство новых институтов, но и в вытеснении и изменении уже изживших себя древних правовых норм и установлений [201] P. Collinet. Etudes historiques sur le droit de Justinien, t. I. Le caractere oriental de l'oeuvre legislative de Justinien et les destinees des Institutions classiques en Occident. Paris, 1912. . Этот процесс интенсивно происходил в течение IV–VI вв. и во многом подготовил законодательную реформу Юстиниана. Рождение и оформление новой идеологической надстройки — христианства также не могло не оставить своего следа в развитии постклассического права. В буржуазной историографии крайне преувеличивается влияние церкви на римское законодательство: в основном именно ей приписывается смягчение последнего [202] P. A. Allard. Les esclaves Chretiens, depuis les premiers temps de l'Eglise jusqu'a la fin de la domination romaine en Occident. Paris, 1900; M. Roberti — E. Bussi — G. Vismara. Cristianesimo e diritto romano. Milano, 1935; F. Leifer. Christentum und romisches Recht seit Konstantin. — ZSSR, 58, RA, 1938, Si 185–202; A. Hadjinicolaou-Marava. Recherches sur la vie des esclaves dans le monde byzantin. Athenes, 1950. . Нельзя отрицать, что церковь активно использовала демагогические средства для усиления собственного авторитета в народных массах, поэтому она поддерживала и освящала некоторое смягчение рабства, фиксировавшееся в юридических памятниках, облегчение процедуры отпуска рабов на волю, укрепление законной семьи, ослабление власти отца над сыновьями и т. и. Но при этом «…христианство в течение столетий уживалось в Римской империи с рабством» [203] К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 21, стр. 149. . К тому же церковь внесла в римское законодательство суровый дух фанатической непримиримости ко всем инакомыслящим — еретикам, язычникам, иудеям, дух борьбы против народных движений, принимавших форму ересей. Она заставила государство законодательным путем оформить монархическую структуру церковной иерархии с неограниченной властью епископов и закрепить за церковью все имущественные права и привилегии.

Среди всех законодательных памятников ранней Византии возвышается грандиозное создание правовой мысли юристов VI в. — знаменитый Свод гражданского права ( Corpus juris civilis ) Юстиниана. Этот памятник как бы подводил итог эволюции постклассического права, отразившей и изменения условий общественной жизни, и влияние местного права, и новой идеологии — христианства. Хотя Юстинианово законодательство использовало в больших масштабах римскую классическую юриспруденцию, она во многом уже была опосредствована постклассическим правом. В широком смысле слова Corpus juris civilis в основных своих частях (за исключением Новелл) отражает и фиксирует общественные сдвиги и изменения в правовой надстройке, которые произошли в империи не только в VI в., но с конца III по VI в. [205] З. В. Удальцова. Законодательные реформы Юстиниана. — ВВ, XXVI, 1965, стр. 3–45. . Значение Свода гражданского права Юстиниана как источника по социально-экономической, политической, административной, церковной истории ранней Византии огромно. Не менее важен этот памятник и для изучения истории римского права и эволюции правовой доктрины в IV–VI вв.