Ахрор Мухтаров - Хрестоматия по истории Таджикской ССР

Город Самарканд лежит на равнине и окружен земляным валом и глубокими рвами; он немного больше города Севильи [т. е. то, что внутри вала], а вне города построено много домов, присоединяющихся к нему как предместья с разных сторон. Весь город окружен садами и виноградниками, которые тянутся в иных местах на полторы лиги, а в иных на две, и стоит посреди них; промежду этими садами есть улицы и площади очень населенные, где живет много народа, и продается хлеб, мясо и многое другое; так что то, что выстроено вне вала, гораздо больше того, что внутри. В этих садах, находившихся вне города, есть много больших и важных домов, и у самого царя там есть дворцы и главные кладовые.

Кроме того, у многих знатных горожан есть в этих садах дома и помещения. Столько этих садов и виноградников, что когда подъезжаешь к городу, то видишь, точно лес из высоких деревьев, и посреди его самый город. По городу и по садам имеется много водопроводов. Промежду этими садами разведено много дынь и хлопка. Дыни в этой стране очень хороши и обильны. Около Рождества у них бывает столько дынь и винограда, что удивительно: каждый день приезжают верблюды, нагруженные дынями, в таком количестве, что нельзя не изумиться, как они продаются и потребляются; а в селениях их столько, что их сушат и сохраняют как фиги, и держат их до другого года.

...Вне города есть большие равнины, на которых находятся большие и многолюдные селения, где царь поселил людей, присланных им из других покоренных им стран.

Эта земля богата всем — и хлебом, и вином, и плодами, и птицами, и разным мясом; бараны там очень большие и с большими хвостами: есть бараны с хвостами весом в двадцать фунтов, столько, сколько человек может удержать в руке. И этих баранов столько, и они так дешевы, что, когда царь был там со всем своим войском, пара их стоила дукат. Другие товары были тоже так дешевы, что за одно мери, которое стоит полреала, давали полтора фенги ячменя. Хлеб так дешев, как нельзя больше, а рису просто не было конца. Так изобилен и богат этот город и земля, окружавшая его, что нельзя не удивляться; за это богатство он и был назван Самаркандом. Настоящее имя его Симескинт, что значит богатое селение, так как симесь у них значит большой, а кинт — селение; и отсюда взялось имя Самарканд. Богатство его заключается не только в продовольствии, но и в шелковых тканях, атласе, камокан, сендаль, тафте и терсенале, которых там делается очень много, в подкладках из меха и шелка, в притираньях, пряностях, красках золотой и лазоревой и в разных других произведениях. Поэтому царь так хотел возвеличить этот город, и какие страны он ни завоевывал и ни покорял, отовсюду привозил людей, чтобы они населяли город и окрестную землю; особенно старался он собирать мастеров по разным ремеслам. Из Дамаска привез он всяких мастеров, каких только мог найти: таких, которые ткут разные шелковые ткани, что делают луки для стрельбы и разное вооружение, что обрабатывают стекло и глину, которые [из] них самые лучшие во всем свете. Из Турции привез он стрелков и других ремесленников, каких мог найти; каменщиков, золотых дел мастеров, сколько их нашлось; и столько их привез, что каких угодно мастеров и ремесленников можно найти в этом городе. Кроме того, он привез инженеров и бомбардиров и тех, которые делают веревки для машин; они посеяли коноплю и лен, которых до тех пор не было на этой земле. Столько всякого народа со всех земель собрал он в этот город, как мужчин, так и женщин, что всего, как говорят, было полутораста тысяч человек. Между ними было много разных племен: турок, арабов и мавров, а также и других народов, армянских христиан, греков-католиков и наскоринов и якобитов, и тех христиан, которые совершают крещение огнем на лице и имеют некоторые особые понятия.

Этого народа было столько, что он не мог поместить ни в городе, ни на площадях, ни на улицах, ни в селениях; и даже вне города, под деревьями и в пещерах его было удивительно как много. Кроме этого, город изобилует разными товарами, которые привозятся в него из других стран: из Рушии и Татарии приходят кожи и полотна, из Китая — шелковые ткани, особенно атласы, считающиеся лучшими в мире; а самые лучшие — те, которые без узоров. Кроме того, привозится мускус, которого нет нигде на свете, кроме Китая; рубины и брильянты, так что большая часть тех, которые есть в этой стране, привозится от- туда; жемчуг, ревень и много разных пряностей. То, что идёт в этот город из Китая, дороже и лучше всего, что привозится из других стран.

Вардапет Фома Мецопский жил в далекой Армении во второй половине XIV в. Он был ученым богословом и учительствовал в Мецопском монастыре. Форма оказался современником бурных событий и бедствий, переживаемых в то время странами Средней Азии, Ближнего Востока и, в частности, Закавказьем, вызванных завоевательными походами Тимура. События, описываемые автором, охватывают период с 1388 по 1446 гг., т. е. время Тимура и Тимуридов.

Фома Мецопский был очевидцем большинства описываемых им событий. В его повествовании нередко можно встретить фразу: «Мы своими глазами видели это и слыхали своими ушами». Это обстоятельство придает особую ценность его «Истории». Автор приводит весьма достоверные факты времени Тимура.

Историк начинает свое повествование с завоевания Тимуром власти в Самарканде, затем описывает его продвижение на запад, завоевание им Ирана, вторжение в Закавказье, столкновение его с золотоордынским ханом Тохтамышем, с грузинским царем Багратом и сражение с османским султаном Баязидом. Поэтому «История» Фомы Мецопского является ценным, интересным первоисточником и вполне может дополнить все существующие источники по истории Тимура и Тимуридов.

Приведенные нами отрывки извлечены из книги Фомы Мецопского «История Тимур-ланка» (Баку, 1957 с. 62 — 83).

«О, бедствие! О, горькая печаль! Там можно было видеть страх и ужас, как при последнем судилище. Плач и рыдания раздавались по всей крепости, ибо последовал приказ этого тирана взять в плен всех женщин и детей, а остальных, как верующих [христиан], так и неверующих [нехристиан] сбросить с крепостной стены. И немедленно был приведен в исполнение этот злой приказ. Начали всех сбрасывать, и до того поднялись трупы, что последние падавшие уже не умирали...

После ухода его [Тимура] пришел в нашу страну страшный голод, который распространился повсеместно. Съели собак и кошек, жарили сыновей и дочерей своих, муж — жену, жена — мужа, убивали друг друга, ели и не насыщались, а потом и сами умирали. Мы не в состоянии рассказывать о всем том, что видели нашими глазами и слышали нашими ушами, ибо истреблялся род человеческий.