Ахрор Мухтаров - Хрестоматия по истории Таджикской ССР

Тимурмалик построил двенадцать баркасов, закрытых сверху влажным войлоком, [обмазанных] глиной с уксусом, в них были оставлены оконца.

Ежедневно он ранним утром отправлял в каждую сторону шесть таких баркасов [букв, из них], и они жестоко сражались. На них не действовали ни стрелы, ни огонь, ни нефть. Камни, которые монголы бросали в воду, он выбрасывал из воды на берег и по ночам учинял на монголов неожиданные нападения, и войско их изнемогало от его руки. После этого монголы приготовили множество стрел и катапульт и давали жестокие бои. Тимурмалик, когда ему пришлось туго, ночью снарядил семьдесят судов, заготовленных им для дня бегства, и, сложив на них снаряжение и прочий груз, посадил туда ратных людей, сам же лично с несколькими отважными мужами сел в баркас. Затем зажгли факелы и пустились по воде подобно молнии. Когда монгольское войско узнало об этом, оно пошло вдоль берегов реки. Повсюду, где Тимурмалик замечал их скопище, он быстро гнал туда баркасы и отгонял их ударами стрел, которые, подобно судьбе, не проносились мимо цели. Он гнал по воде суда, подобно ветру, пока не достиг Бенакета. Там он рассек одним ударом цепь, которую протянули через реку, чтобы она служила преградой для судов, и бесстрашно прошёл [дальше]. Войска с обоих берегов реки сражались с ним все время, пока он не достиг пределов Дженда и Барчанлыгкента. Дончихан, получив сведения о положении Тимурмалика, расположил войска в нескольких местах по обеим сторонам Сейхуна. Связали понтонный мост, установили метательные орудия и пустили в ход самострелы.

Тимурмалик, узнав о засаде [монгольского] войска, высадился на берегу Барчанлыгкента и двинулся со своим отрядом верхом, монголы шли вслед за ним. Отправив вперед обоз, он оставался позади его, сражаясь до тех пор, пока обоз не уходил [далеко] вперёд, тогда он снова отправлялся следом за ним.

Несколько дней он боролся таким образом, большинство его людей было перебито, монгольское же войско ежеминутно все увеличивалось. В конце концов монголы отобрали у него обоз, и он остался с небольшим числом людей. Он по-прежнему выказывал стойкость и не сдавался. Когда и эти были также убиты, то у него не осталось оружия, кроме трех стрел, одна из которых была сломана и без наконечника. Его преследовали три монгола; он ослепил одного из них стрелой без наконечника, которую он выпустил, а другим сказал: «Осталось две стрелы по числу вас. Мне жаль стрел. Вам лучше вернуться назад и сохранить жизнь». Монголы повернули назад, а он добрался до Хорезма и снова приготовился к битве.

Чингиз-хан в конце весны упомянутого года могай, начинающегося с [месяца] зул-хидджэ 617 г. х. (янв. 1221 г. н. э.), а месяцы того [года] соответствовали месяцам 618 г. х., направился оттуда в Самарканд. Султан Мухаммед Хорезмшах поручил Самарканд ста десяти тысячам воинов (букв, людей). Шестьдесят тысяч [из них] были тюрки вместе с теми ханами, что были вельможными и влиятельными лицами при дворе султана, а пятьдесят тысяч — тазики, [кроме того, в городе было] двадцать дивоподобных слонов и столько людей привилегированного и низшего сословия города, что они не вмещаются в границах исчисления. Вместе с тем они [самаркандцы] укрепили крепостную стену, обнесли её несколькими гласисами [фасил] и наполнили ров водой. В то время, когда Чингиз-хан прибыл в Отрар, слух о многочисленности в Самарканде вой- ока и о неприступности тамошней крепости и цитадели распространился по всему свету. Все [были] согласны [с тем], что нужны годы, чтобы город Самарканд был взят, ибо что с крепостью случится? [Чингиз-хан] из предосторожности счел нужным прежде [всего] очистить его окрестности. По этой причине он сначала направился в Бухару и завоевал её, а оттуда пригнал к Самарканду весь хашар. По пути всюду, куда он подходил, тем [городам], которые подчинялись [ему], он не причинял никакого вреда, а тем, которые противились, как Сари-пуль [14] Сар-и пул, букв, «голова моста». Ныне развалины крепости близ Катта-Кургана в долине Заравшана. и Дабусни, оставлял войско для их осады. Когда он дошёл до города Самарканда, царевичи и эмиры, назначенные в Отрар и другие области, покончив с делом завоевания тех мест, прибыли с хашарами, которые они вывели из захваченных [городов]. Монголы избрали для [царской] ставки [баргах] Кук-сарай и, насколько хватало глаз, расположились кругом города. Чингиз-хан самолично один-два дня разъезжал вокруг крепостной стены и гласиса и обдумывал план для захвата их и [крепостных] ворот. Между тем пришло известие, что Хорезмшах находится в летней резиденции. [Чингиз-хан] отправил Джабэ-бахадура и Субэдая, которые были из числа уважаемых лиц и старших эмиров, с тридцатью тысячами людей в погоню за султаном. Алакнойона и Ясавура [15] Ясавур — эмир — тысяцкий левого крыла. он послал к Вахшу и Таликапу [16] Вахш — река, правый приток Аму-Дарьи. Таликан — бывшая столица Тохаристана, ныне небольшой город к востоку от Кундуза в афганском Туркестане. . Затем на третий день, ранним утром, городскую стену (Самарканд) окружило такое количество монгольского войска и хашара, что и сосчитать было невозможно. Алп-Эр-хан, Суюнч-хан, Бала-хан и группа других ханов сделали вылазку и вступили [с монголами] в бой. С обеих сторон было перебито множество людей. Ночью все разошлись по своим местам. На следующий день Чингиз-хан лично соизволил сесть верхом. Ударами стрел и мечей они уложили в степи на поле брани гарнизон [города]. Жители города устрашились сражения этого дн я, ижелания имнения их стали различными. На следующий день отважные монголы и нерешительные горожане снова начали сражение. Внезапно казий и шейх — асл-ислам с имамами явились к Чингиз-хану.

На рассвете они открыли Намазские ворота, чтобы [Монгольские] войска ВОШЛИ в город. В тот день [монголы] были заняты разрушением крепостной стены и гласиса и сравняли их с дорогой. Женщин и мужчин сотнями выгоняли в степь в сопровождении монголов. Казия же и шейх-ал-ислама с имеющими к ним отношение освободили от выхода; под их защитой осталось [пощаженными] около пятидесяти тысяч человек. Через глашатаев объявили: «Да прольется безнаказанно кровь каждого живого существа, которое спрячется!». И монголы, которые были заняты грабежом, перебили множество людей, которых они нашли [спрятавшимися] по разным норам. Вожаки слонов привели к Чингиз-хану в распоряжение слонов и попросили у него пищу для них, он приказал пустить их в степь, чтобы они сами отыскивали [там] пищу и питались. Слонов отвязали, и они бродили, пока не погибли от голода. Ночью монголы вышли из города.