Юрий Алексеев - Освобождение Руси от ордынского ига

Однако предосторожности, принимавшиеся в Москве против нового нашествия, сами по себе разумные и отражающие одну из наиболее характерных черт политики великого князя — дальновидную осторожность и предусмотрительность, оказались уже излишни: отступление от Оки и Угры в ноябре 1480 г. стало последней акцией хана Ахмата. Уже в январе 1481 г. Менгли-Гирей официально сообщил королю Казимиру: «Генъвара месеца у двадцать перъвый (день) пришод цар Шибаньский Айбак, солтан его, а Макъму князь, а Обат Муръза, а Муса, а Евъкгурчи. Пришод, Ахматову орду подопътали, Ахмата царя умертвили, вси люди его и вълусы побрали, побравши проч пошли. А князь Тымир с Ахмата царевыми детьми и с слугами к нам прибегли, и пригорнулися пришли. Над Охматом царом так ся стало: вмер. Нам брат он был, а вам приятель был». [589] Это послание, сохранившееся в Литовской метрике, — первое достоверное свидетельство о судьбе некогда грозного хана, еще вчера претендовавшего на господство над Русской землей.

В русских источниках наиболее подробное известие о гибели Ахмата содержится в рассказе Архангелогородского летописца. «Тое же зимы (1480/81 г. — Ю.А. ) слыша царь Ивак Шабанский, что царь Ахмат идет с Руси, и воивал землю Литовскую, полону и богатства бесчисленно, и прииде царь Ивак в Нагаи, а с ним силы 1000 казаков. И взем с собою шурью свою из Нагаи, Мусу мырзу, да Ямгурьчеи мырза, а с ними силы пять на десять тысящ казаков, и перевезеся Волгу на горнюю сторону, а уже осень. И поиде на переем на Ахмата царя, и перенял след его за Доном, и поиде после Ахмата по вестем. И как Ахмат разделися своими ити салтаны, на зимовище приде и сти зимовати раслашася. А царь Ивак приде на него силою своею безвестно с мырзами месяца генваря в 6 день. Приде на него утре изноровяся, а царь Ахмат еще спит. А царь Ивак сам вскочи в белу вежу цареву Ахъматову и уби его своими руками. А силы межи собою не билися. А шибаны с нагаи начаша Ахматову орду грабити меж Доном и Волгою, на Донцу на Малом близ Азова. И стоял царь Ивак 5 дней на Ахматове орде и поиде прочь, а ордобазар с собою перевел. Того же лета царь Ивак послал посла своего Чюмгура князя к великому князю Ивану Васильевичи) и к сыну его великому князю Ивану Ивановичю с радостию, что супостата твоего есми убил, царя Ахмата. И князь великии посла Ивакова чествовал и дарил и отпусти ко царю с честию, а царю Иваку теш послали». [590]

Другой (краткий) рассказ читается в Вологодско-Пермской и Холмогорской летописях: «И приде на него (Ахмата. — Ю.А. ) из Заволжья Ногаевичь князь Иванча Ногайский князь. И самого его уби. А царевичи же, дети его, убежаша. А дочерь его взя, и орду разпустоша, и базар разграби, и полон весь за Волгу перевезе в Ногаи». [591] Еще более краткое известие содержится в Львовской летописи: «Егда же прииде (Ахмат. — Ю.А. ) в Орду, и прииде на него князь Ивак Ногайский и Орду взя. А самого безбожного царя Ахмата уби шурин его, ногайскый мурза Амгурчей». [592]

Сопоставление летописных русских известий с посланием Менгли Казимиру приводит к выводу, что рассказ Архангелогородского летописца отличается большой степенью достоверности: фактически он не противоречит официальным данным крымского хана, а только дополняет их вполне правдоподобными подробностями. Архангелогородский рассказ восходит, по-видимому, к официальной миссии князя Чюмгура, привезшего в Москву сообщение о победе Ивака над Ахматом. Возможно, в нем отразились и донесения русских разведчиков — от них скорее всего можно было ожидать точную датировку событий.

В январе 1481 г. в донских степях действительно произошла катастрофа, положившая конец державе Ахмата. Хан и его орда, утомленные долгим и бесплодным походом, потеряли бдительность и были застигнуты врасплох одним из соперников Ахмата, которого он хотел подчинить своей власти. В архангелогородском рассказе обращает на себя внимание известие о «полоне и богатстве», вывезенном Ахматом из разоренных литовских (т. е. в сущности русских) областей. Это-то богатство «бесчисленно» и соблазнило шибанского хана, повлияв на его решение напасть на своего врага. Весьма характерно также известие, что «силы межи собою не билися». Деморализованные ордынцы Ахмата не сумели или не захотели оказать организованного сопротивления силам Ивака. Возможно, Ахмат уже потерял свой авторитет военного вождя, поддерживаемый главным образом реальными военно-политическими успехами: награбленное в русских волостях во владениях Казимира не могло идти ни в какое сравнение с добычей, на которую надеялись ордынцы в Русской земле. Убийство Ахмата (Иваком или Ямгурчеем) привело к мгновенному распаду его войска. Сыновья и ближайший друг и советник Темир бежали к крымскому хану, дочь, вполне возможно, захваченная в плен, оказалась в руках врагов, все богатство Орды захвачено и перевезено за Волгу. Пятидневное стояние Ивака «на Ахматове орде» означало полный ее разгром.

Решающим фактором, приведшим Ахмата к гибели, а его Орду к разгрому, было поражение в осенней кампании 1480 г. Именно оно заставило усомниться в прочности военного могущества хана и вдохнуло в его вассалов надежду на успех борьбы с ним. Поражение в русской кампании дало толчок центробежным силам в отжившей свой век империи Чингизидов и показало всю эфемерность мечтаний Ахмата о восстановлении былого блеска Золотой Орды.

Ивак, нанесший заключительный удар по Орде Ахмата, — выходец из династии Шейбанидов, потомков внука Чингисхана. Дед Ивака Хаджи-Мухаммед был основателем Тюменского ханства. При Иваке Тюменское ханство достигло расцвета, охватив значительную часть Западной Сибири. [593] Выступление Ивака против Ахмата было закономерным следствием борьбы Чингизидов за преобладание в разрушающемся улусе. Программа Ахмата, стремившегося к реставрации Золотой Орды, не могла не натолкнуться на активное противодействие его соперников, стоявших на том же уровне социально-политического развития. Архаическая кочевая империя шла к своему неизбежному концу. В борьбу против нее втягивались народы на огромных пространствах Восточной Европы и Западной Сибири. Однако если борьба тюменского хана против сарайского носила, так сказать, внутриулусный характер и не меняла социально-политических отношений по существу, то борьба Русского государства за свою независимость приводила к принципиальным сдвигам качественного характера и открывала перед народами Восточной Европы новые перспективы развития. Победа осенью 1480 г. на Угре не только обеспечила независимость Русского государства, но и послужила толчком к крупнейшим изменениям в политической ситуации на востоке Европы и севере Азии.

Борьба с орденской агрессией требовала организации нового похода против магистра, причем в кратчайшие сроки — до возможного возобновления похода против Орды. Этим и объясняется, что зимой 1480/81 г. русские войска отправляются «в немецкие земли воевати и на князя-местера за их неисправление» — в наказание за нападение на Псков, «егда царь на Угре стоял и братья отступиша от великого князя». [594] Этот зимний поход был, таким образом, не чем иным, как продолжением войны, начатой Орденом в январе 1480 г. Рассказ о походе содержится в Московской и Симеоновской летописях, тексты которых восходят, по-видимому, к одному официальному источнику, расходясь между собой в деталях. Псковские летописи дают свою независимую версию событий. Львовская летопись содержит некоторые самостоятельные известия. По данным Московской летописи, в походе приняли участие полки воевод князей Ивана Васильевича Булгака и Ярослава Васильевича Оболенского, [595] присланные, по-видимому, из Москвы, новгородские полки во главе с наместниками князем Василием Федоровичем Шуйским и Иваном Зиновьевичем Станищевым [596] и Псковский полк во главе с князем-наместником В.В. Шуйским. [597] Симеоновская летопись кроме этих великокняжеских воевод называет новгородских бояр Василия Казимира и Александра Самсонова. [598]