Андрей Беляков - Чингисиды в России XV–XVII веков: просопографическое исследование

Начало царствования Петра I не принесло изменений в их статусе. Но, в отличие от представителей иных родов, они продолжают выполнять, в основном, придворные функции. Выстраивание нового двора, внесение новых культурных веяний должны были рано или поздно сказаться на их положении. Слабым местом царевичей было и то, что казалось их силой, а именно, родство с царской династией, в первую очередь, через Лопухиных. Благодаря ему они оказались участниками дела царевича Алексея.

Окончательная замена в 1718 г. титула «царевич» на «князь» ознаменовало собой завершение процесса инкорпорации. В новых условиях институт служилых Чингисидов оказался просто не нужен и даже мешал политике по объединению российского дворянства в единое сословие [2666]. Золотой век служилых Чингисидов закончился.

В истории XVIII–XIX вв. они уже не оставили такого заметного следа и к началу XX в. род Сибирских царевичей пресекся. Конечно же, на степных просторах Российской империи (в частности, в казахских степях) продолжали проживать многочисленные Чингисиды, пользовавшиеся известным авторитетом у своих кочевых соплеменников.

В конце XVIII в. здесь, в результате присоединения Крыма, в очередной раз появились Гиреи [2667]. Известна неудачная попытка появления в XIX в. фамилии князей Чингисовых [2668]. Но это уже совсем другая история. Все эти люди не пользовались и малой толикой того почета, который выпал на долю их предшественников.

Подведем итоги проведенного исследования. Нам удалось выявить 189 Чингисидов, проживавших в России XV–XVII веков. Это мужчины, женщины, дети. Данная цифра несколько возрастет, если мы будем учитывать зятьев-гурганов и жен Чингисидов, не происходивших из «золотого рода». Совершенно по-разному они попадали сюда. Одни вполне добровольно и осознанно выезжали на имя великого князя (царя) московского. Другие были вывезены в Москву насильно, попав в плен. Третьи уже родились здесь. В подавляющем большинстве мы знаем их по именам. Следует признать, что объем информации по тому или иному представителю «золотого рода» более чем неравноценен. По одним из них, к сожалению, находящихся в явном меньшинстве, сохранился значительный объем сведений, позволяющий нам подробно и точно проследить их жизненный путь и даже сделать попытку восстановить их психологический портрет. О других нам известны только отрывочные данные, с большим трудом складывающиеся в единую картину. От третьих же до нас дошли в лучшем случае только их имена, порой мы даже не можем точно установить, кто являлся их родителями. Однако общие наблюдения над теми или иными сторонами их жизни позволяют нам с высокой долей вероятности реконструировать многочисленные пропуски в их биографии. В целом нам удалось составить их коллективную биографию. Конечно же, на каждом этапе становления и развития Русского государства она была разной. Но в целом мы можем выделить их определенные общие черты.

На протяжении всего рассматриваемого периода представители «золотого рода» имели в России очень высокий статус. По своему положению весь рассматриваемый период они уступали только московскому князю (царю) и его ближайшим родственникам. Но это уже далеко не представители коллективного сюзерена, которые рассматривали русские княжества как окраинный улус своей огромной державы. Ситуация кардинально изменилась. Теперь их положение зависело от воли великого государя московского. Конечно же, подобное изменение не могло произойти одномоментно. Оно рождалось в длительной и сложной борьбе, в которой даже ряд тактических поражений не смог помешать установлению стратегической победы Москвы.

Нам удалось выявить основные формы материального содержания Чингисидов в России. При этом была предпринята попытка показать преемственность некоторых их них (выход — годовое денежное жалование, пожалование доходами дворцовых сел и волостей — поместный оклад). Нами был установлен наиболее полный список городов, доходы с которых жаловались Чингисидам или же они проживали в них. Была выяснена их иерархия. Это, в свою очередь, позволило выяснить правила, по которым татарские цари и царевичи «жаловались» городами или же станами. Отчасти поддается реконструкции то, чем была наполнена их повседневная жизнь. Ежедневные занятия, жилища, еда, одежда, развлечения, уровень образования, семейные взаимоотношения — без этих элементов просто невозможно представить реальный образ того или иного человека.

Мы предположили о существовании у представителей «золотого рода» определенных статусных вещей или даже искусственно насаждаемых со стороны Москвы атрибутов, указывающих на нынешнее положение их обладателя (пользователя) или же положение его предков. Очень важно было по возможности наиболее полно выявить генеалогические связи каждого представителя «золотого рода». При этом для нас важны родовые и матримониальные связи как Чингисидов, оставшихся верными исламу, так и принявших православие. Они позволяют нам найти ответы или же подсказки к ним в целом ряде «темных мест» русской истории. Частичная или полная реконструкция состава дворов целого ряда Чингисидов, их структура, правила комплектования и материального содержания также важны для понимания института татарских царей и царевичей в России. До этого подобных исследований еще не проводилось. Удалось значительно расширить наши знания об участии дворов представителей «золотого рода» в войнах, которые вела Россия в XV–XVII вв. Мы смогли подойти к решению такой проблемы, как установление уровня их боеспособности и форм применения на реальном театре военных действий.

Но чем больше нам становится известно о жизни этих людей, тем отчетливее возникает ощущение, что в целом представители «золотого рода» в России на протяжении всего рассматриваемого периода оставались неким инородным элементом, который скорее мешал, нежели помогал при достижении тех или иных целей. Точнее сказать — Чингисиды в Московском государстве большей частью оставались ненужными людьми. О них забывали или стремились забыть сразу же после того, как они выполняли очередную задачу, поставленную перед ними. Они раздражали тем фактом, что их так и не удалось вписать в общую среду служилого сословия. Только этим можно объяснить постоянные эксперименты, проводимые над их статусом почти непрерывно, начиная с Василия III и заканчивая Алексеем Михайловичем и даже Петром I. Это ни в коей мере не были попытки унизить того или иного человека и всю группу в целом, как пишут некоторые исследователи. Порой данные мероприятия даже можно рассматривать как стремление возвеличить, выделить, наградить того или иного Чингисида. Но от этого им легче не становилось, определенная недосказанность постоянно витала в воздухе. особенно отчетливо она прослеживается в практике назначения номинальными воеводами в полки и в присутствии в «пожалованных» им городах представителей царя с явно надзорными функциями. Данную неопределенность понимали и сами татарские цари и царевичи. Нам трудно судить, насколько их устраивала подобная ситуация. Скорее всего, им оставалось только мечтательно думать о тех временах, когда только от произнесения имени их далеких предков содрогались целые народы. На их долю осталась вполне сытая и относительно спокойная жизнь в условиях своеобразной золотой клетки. Правда, за это подчас нужно было платить. Как правило, плата не была обременительна, но она могла быть унизительной для человека, помнившего о прежнем величии своих предков. А это, может быть, гораздо хуже.