Андрей Беляков - Чингисиды в России XV–XVII веков: просопографическое исследование

На настоящий момент в данном списке 142 имени (см. Приложение). В большинстве своем это — жены и мужья представителей «золотого рода» в России. Упоминаются там и иные их родственники, в том числе и по молочному родству. С последней категорией лиц дела обстоят наиболее сложно. Источники донесли до нас имена значительного количества имелдешей, проживавших в Касимове. Но установить, кому из Чингисидов они приходились молочными братьями, на настоящий момент мы не в силах. Скорее всего, это члены дворов умерших сибирских царевичей цариц и царевен, которые после смерти своих сюзеренов по неизвестным причинам не вошли или же не захотели войти в состав двора касимовских Шибанидов и были испомещены в Мещере.

Со временем некоторые из Чингисидов, оказавшихся в России, принимали православие. Тем самым создавались предпосылки для их интеграции с высшей московской знатью. Многочисленные авторы затрагивали в своих работах отдельные случаи крещения татарских царей и царевичей для решения конкретных целей, но комплексного исследования данной проблемы по настоящее время не проводилось. Попытаемся проанализировать все известные случаи — это позволит значительно рельефнее представить изменения статуса Чингисидов, детальнее проследить эволюцию отношения к ним в России.

Осенью 1505 г. казанский царевич Худайкул б. Ибрагим бил челом митрополиту московскому Симону, чтобы тот испросил у великого князя Василия III разрешения креститься. Обряд состоялся 21 декабря на Москве-реке у тайника. Крестил архимандрит Спасского монастыря Афанасий в присутствии великого князя, его младших братьев и бояр. Теперь царевича стали звать Петр Ибрагимович [498]. 28 декабря он принес присягу на верность Василию III и был выпущен из «нятства» [499]. Судя по всему, к этому шагу Чингисида мягко подтолкнули, пообещав изменение его статуса почетного пленника. Об этом говорит, в частности, быстрая женитьба царевича на сестре Василия III княжне Евдокии. А.А. Зимин считает, что таким образом Петр стал удобным претендентом на казанский престол. Там он должен был стать своего рода удельным князем [500], или даже, возможно, наследником бездетного великого князя московского [501]. По крайней мере, царевич оставался в ближайшем окружении Василия III до своей смерти в 1523 г. и воспринимался всеми как непосредственный член великокняжеской семьи. Скорее всего, перед крещением он находился «под началом» [502]в Ростове, на дворе архиепископа [503].

По-видимому, данное событие весьма впечатлило его родственников в Карголоме. После смерти Мелик-Тагира б. Ибрагима крестились его жена и многочисленные дети [504]. Летом 1513 г., во время литовского похода, в Москве остались царевич Петр и его племянники, царевичи Василий, Федор, Иван, Лев и Василий «новокрещены» [505]. Москва, судя по всему, всячески поддерживала стремление казанских пленников креститься. Но тем самым она создала ситуацию, при которой в России не оставалось ни одного «запасного» потомка Улуг-Мухаммеда мусульманского вероисповедания, которого можно было посадить на казанский престол. Это способствовало утверждению в Казани крымской династии, враждебно настроенной к Москве [506]. Эту ошибку учли, и даже после присоединения Казани, Астрахани и Сибири до середины XVII в., как правило, старались иметь «про запас» Чингисидов-мусульман.

8 января 1553 г. в Кремлевском Чудовом монастыре митрополит Макарий крестил казанского малолетнего царя Утямиш-Гирея б. Сафа-Гирея. Восприемником был Савва Крутицкий. Теперь Чингисид стал Александром Сафакиреевичем. Иван Грозный велел новокрещеного царя поселить в своем дворце и учить его грамоте.

В январе же другой казанский царь, Ядгар-Мухаммед б. Касим, бил челом Ивану Грозному, чтобы ему разрешили креститься. После многочисленных визитов к Чингисиду архимандритов и игуменов, в задачу которых входило, по летописным известиям, убедиться, что Ядгар-Мухаммед захотел креститься не от нужды, а по убеждению, 26 февраля на Москве-реке у тайника его крестили в присутствии Ивана IV, его братьев, бояр, митрополита Московского и многочисленного духовенства. Крестил Симеона Касаевича духовный отец Чингисида — протопоп храма Николы Гостунского Амос. Московский царь пожаловал Симеона двором (домом) и учинил у него особый двор во главе с боярином Иваном Петровичем Заболоцким [507].

После 18 сентября 1555 г. в Москве крестили младенца астраханского царевича Ярашту б. Ямгурчи, родившегося по дороге в Москву, и его мать царицу Ельякши. Теперь они стали Петром и Ульяной [508]. Ельякши, вероятно, не принадлежала к «золотому роду», но, как жену Чингисида, ее также следует упомянуть. Причина данного крещения очевидна — показать новому астраханскому царю, ставленнику Москвы Дервиш-Али б. Шейх-Хайдару, что Иван IV всецело доверяет ему и не собирается держать у себя сына его предшественника, как возможного претендента на астраханский престол.

Серия крещений первой половины XVI в. явно связана с продвижением России на Восток. Москва стремилась максимально полно вывести из игры всех возможных претендентов на казанский и астраханский престолы. С этой целью их всеми возможными способами стремились заполучить в Россию. Это касалось в первую очередь астраханских царевичей. Здесь же наиболее «опасных» из них крестили, причем делали это без их согласия. Правда, в летописях это тщательно скрывалось. Интересно, что всех (или почти всех) взрослых Чингисидов крестили в зимнее время на Москве-реке, заставляя их окунуться в прорубь. Это делалось для того, чтобы при большом стечении горожан лишний раз подчеркнуть величие православной церкви и государя, а также проверить истинность намерений неофитов. Вчерашние враги с подчеркнутым смирением принимали данный обряд. Но это ни в коем случае не соединение формального почета с издевательством над их судьбой, как утверждал М.Г. Худяков [509]. Нужно отметить, что крещение в проруби на Рождество Христово новообращенных иностранцев было типичной практикой для XVI–XVII вв. На детей этот обычай не распространялся.

После этого в России оставалась еще значительная группа Чингисидов, сохранивших верность исламу. Возглавлял ее казанский и касимовский царь Шах-Али. Почему не крестили его? Во-первых, нужно отметить, что в отличие от Ядгар-Мухаммеда б. Касима и Утямиш-Гирея б. Сафа-Гирея, Шах-Али благодаря своей биографии не мог претендовать на положение знамени мусульман Поволжья в их борьбе за восстановление собственной независимой государственности. К тому же для проведения успешной восточной политики Москве требовались служилые Чингисиды, оставшиеся верными вере предков. Это же одновременно был сигнал всем мусульманам России. Им заявляли, что, несмотря на активную политику христианизации Нижнего Поволжья запретительных мер по отношению к исповедованию ислама не будет. С этим же, скорее всего, следует связать и крупное каменное строительство в Касимове в 50–60-е гг. XVI вв. Тогда здесь построили каменные дворец, мечеть с минаретом и текие (мавзолей). Нельзя не учитывать и тот факт, что, судя по всему, Иван Грозный вполне доверял вчерашнему казанскому хану.