Андрей Беляков - Чингисиды в России XV–XVII веков: просопографическое исследование

Чингисиды принимали активное участие в различных придворных церемониях. В первую очередь это, конечно же, прибытие самих татарских царей и царевичей в Москву, как при выезде, так при вызове их из городов, назначенных для проживания, в столицу. Они регулярно фиксируются вплоть до середины XVII в. [736]

При Иване III подобные церемонии были нечастыми и носили скорее дипломатический характер. С воцарением Ивана Грозного они участились и стали неотъемлемой частью придворной жизни, приобретая подчас в восприятии современников полу-фантастические черты, в которых быль и небыль отделить почти невозможно. Как пример мы можем привести приезд в Москву казанской царицы Сююн-бике [737]. Подобные встречи со временем стали объединяться с приемом послов иностранных держав. Москвичи быстро привыкли к подобным визитам. Для них интерес представлял въезд в столицу более редких, а потому и экзотических, западноевропейских посольств.

В XVI в. служилые Чингисиды стали принимать участие в тех или иных религиозных церемониях с участием московского государя. Об активном «использовании» царевичей мы можем говорить, только начиная с вокняжения Василия III. После крещения всех наличных представителей «золотого рода» в 1654 г. церемонии приезда прекратились. Видоизменилась и форма первого представления того или иного царевича государю. Теперь оно проходило в рамках других придворных действ [738].

Присутствие Чингисидов при приеме иностранных посольств зафиксировано на протяжении XVI–XVII вв. Попытаемся выявить все известные нам случаи. При этом в список включим также известия о приеме царевичами Ураз-Мухаммедом и Авган-Мухаммедом послов у себя дома. Они выбиваются из критерия, вынесенного в заголовок, но при этом наглядно показывают, как трансформировалась данная традиция, а также иллюстрируют использование Чингисидов во внешнеполитических целях.

1517 г., апрель — царевич Петр Ибрагимович присутствовал на приеме цесарского посла Сигизмунда Герберштейна. У стола, к которому пригласили посла, также находилось несколько крещеных татарских царевичей [739]. В это время еще живы царевич Федор Меликдаирович и его брат Иван.

1523 г. — царевич Федор Меликдаирович с боярами во время Казанского похода Василия III принимал от имени великого князя польского посла Богдана Довгирдова [740].

1557 г., сентября 14 — за столом с англичанами, прибывшими на службу с русским послом Осипом Григорьевичем Непеем, в присутствии Ивана Грозного, сидели казанские цари Симеон Касаевич и Александр Сафакиреевич [741].

1557 г., декабря 8 — при приеме ливонского посла Томаса Хернера Иваном Грозным присутствовали цари Шах-Али б. Шейх-Аулеар и Александр Сафакиреевич, сидевшие по сторонам [742].

1557 г., декабря 25 — А. Дженкинс принят Иваном Грозным. Рядом с царем сидел юный казанский царь Александр Сафакиреевич [743].

1558 г., февраль — имеется упоминание о том, что Шах-Али б. Шейх-Аулеар во время Ливонского похода, с ведома и по поручению Ивана IV, принял на себя номинальные дипломатические функции с целью мирного разрешения конфликта [744].

1570/71 г. — касимовский царь Симеон Бекбулатович (Саин-Булат б. Бекбулат) и астраханский царевич Михаил Кайбулович (Муртаза-Али б. Абдула) присутствовали на приеме гонца императора Максимилиана Магнуса Павлуса и датского посланника Михаила [745].

1572 г., январь — царевич Михаил Кайбулович (Муртаза-Али б. Абдула), находясь во главе земской Боярской думы, принимал в Новгороде в Разрядной избе шведского посла Павла бископа Абовского [746].

1575/76 г. — при приеме литовских гонцов Иван Грозный сажал рядом с собой номинального главу государства царя Симеона Бекбулатовича [747].

1586 г., апреля 10 — касимовский царь Мустафа-Али б. Абдула и царевичи, крымский Мурад-Гирей б. Мухаммед-Гирей и сибирский Мухаммед-Кули б. Атаул, присутствовали на приеме польского посланника Михаила Гарабурды [748].

1586–1591 гг. — в Астрахани проживал крымский царевич Мурад-Гирей. Он достаточно активно использовался в крупной политической игре, направленной на нейтрализацию Крыма и подчинение Москве Большой и Малой Ногайских Орд. В частности, царевич принимал посольства от мирз и самих мирз из Большой Ногайской Орды. Приезжали сюда и гонцы из Крыма [749]. Крымский царевич в данный период выполнял определенные дипломатические функции, он являлся неким промежуточным звеном для ряда посольств на пути к московскому царю. Они считали необходимым заручиться грамотой от царевича к московскому царю с просьбой поддержать их прошения. Так, 20 октября 1588 года в Москву прибыли кабардинские послы от Шиха князя Окоцкого, племянник Байтевя и Алкаса князя Асланбек с гонцами от Мурад-Гирея. Горские князья били челом в службу, а Гирей просил поддержать их прошение [750].

1590 г., мая 10 — нововыезжий самаркандский царевич Шихим (Шейх-Мухаммед б. Мухаммед) принят после персидских послов, с которыми добирался до Москвы [751]. На приеме присутствовал крымский царевич Мурад-Гирей [752].

1594 г. — царевич Ураз-Мухаммед б. Ондан имел встречу с казахским послом Кул-Мухаммедом с глазу на глаз, без представителей московского царя. Она состоялась в поместье царевича [753].

1595 г., март — царевич Ураз-Мухаммед по поручению царя Федора Ивановича пишет грамоту казахскому хану Таваккулу о посылке к нему Вельямина Степанова [754].

1594/95 г. — при приеме польского посла Михаила Варкича присутствовали астраханский царевич Арслан-Али б. Абдула и казахский царевич Ураз-Мухаммед б. Ондан [755].

1596/97 г. — на приеме цесарского посла Авраама Будграда присутствовали царевичи астраханский Арслан-Али, сибирский Мухаммед-Кул б. Атаул и казахский Ураз-Мухаммед [756]. Скорее всего, речь идет о приеме 22 мая 1597 г. посла бургграфа Донавского [757].

1598 г., весна-лето — по татарским вестям, в походе против несостоявшегося крымского прихода участвовали царевичи: астраханский Арслан-Али, казахский — Ураз-Мухаммед, сибирский Мухаммед-Кул, самаркандский Шейх-Мухаммед б. Мухаммед. Позднее царевичи присутствовали в Серпухове при встрече крымских посланников Алея мирзы с товарищами [758].

1599 г., январь — въезд в Москву большой группы сибирских царевичей, цариц и царевен совместили с въездом императорского гонца [759].

1601 г., март — касимовский царь Ураз-Мухаммед б. Ондан присутствовал на отпуске польского посла Яна Сапеги.

1602 г., сентября 11 — Ураз-Мухаммед присутствовал на приезде датского принца Иоанна Фредериковича [760].

1604 г., октября 11 — существует смутное упоминание, позволяющее предположить, что за обедом, данным в честь английского посла Томаса Смита, царю Борису Годунову прислуживал кто-то из сибирских царевичей. Предположительно, Арслан б. Али [761]. Однако мы не можем упоминаемых татарских князей однозначно отождествить с сибирскими царевичами.