Андрей Беляков - Чингисиды в России XV–XVII веков: просопографическое исследование

— царица Данай — супруга сибирского царевича Каная б. Кучума;

— сибирский царевич Асманак б. Кучум (ок. 1568 г.–?);

— сибирский царевич Шаим б. Кучум (ок. 1578 г.–?);

— сибирский царевич Бибадша б. Кучум (ок. 1586–1590 гг.–?), сын царицы Салтаным.

— сибирский царевич Кумыш (ок. 1583 г.–?), сын царицы Сюйделжан;

— царевна Кумыз (ок. 1584 г.–?);

— царевна Гуленфат (ок. 1584 г.–?), дочь сибирского царя Кучума и царицы Актулум;

— царевна Ак-ханум, дочь сибирского царя Кучума и царицы Ак-Сюйрюк;

— царевна Азеп-салтан (ок. 1587–1588 гг.–?), дочь сибирского царя Кучума и царицы Шевлели;

— царевна Дерпадша (ок. 1588–1589 гг.–?), дочь сибирского царя Кучума и царицы Сюйдеджан;

— царевна Тулунбека (ок. 1595–1596 гг.–?), дочь сибирского царя Кучума и царицы Салтаным;

— царевна Караджан (ок. 1595–1596 гг.?), дочь сибирского царя Кучума и царицы Ак-Сюйрюк [991].

Все перечисленные выше персонажи были взяты в плен в 1598 г. В русских источниках отмечено, что они «перемерли» некрещенными. Возможно, по отношению к женщинам, в первую очередь молодым, это не совсем так. Они могли выйти замуж за представителей ногайской, крымской и черкасской знати, и если их мужья не являлись ярославскими кормовыми татарами, то информация по ним могла и не сохраниться. К тому же наши данные до 1626 г. достаточно случайны, и, кроме того, нужно помнить, что часть женщин (их имена нам неизвестны) были отпущены Борисом Годуновым в Сибирь [992].

Для подтверждения нашего предположения приведем несколько примеров, когда в Ярославле в XVII в. упоминаются те или иные женщины из рода Чингисхана, судьба которых до этого неизвестна. В 1635 г. в Ярославле неожиданно в списке кормовых татар появляется вдова сибирского хана Кучума Ай-Сюйрюк (Аксюрюк) [993]. Это можно объяснить только тем, что какое-то время царица проживала в семье одного из своих детей. Известно, что вместе с ней в Россию одновременно вывезли ее дочерей Ак-ханум и Караджан. В середине XVII в. здесь же появляется некая Бахты-ханыш (не ранее 1650 г.), жена Сафаралея мирзина Шейдякова, «царевичева Сеиткулова дочь» [994].

— сибирский царевич Хансюер б. Али (1594 — между 1638 и 1641 гг.) [995]. В 1638 г. царь Али и его брат Алтанай просили отпустить царевича в Ярославль, в 1641/42 г. Али уехал в Касимов, скорее всего, после смерти сына;

— ? — жена и дочь сибирского царевича Хаджима (Чувак) б. Кучума;

— сибирский царевич Канчувар б. Али (2 октября 1623 г.) [996];

— царевна Тур-пача (Тулун-бике?) (1595/96 — после 1627 гг.) — дочь Кучума и царицы Салтаным [997];

— царица Карачаца (2 апреля 1628 г.) — дочь абыза Ибердеея, жена сибирского царевича Хаджима б. Кучума и касимовского царя Арслана б. Али [998];

— царевна Салтыкай (1616 — не ранее 1635 гг.) — дочь касимовского царя Арслана б. Али и царицы Карачаци [999];

— царица Наг-салтан Карамышева дочь Мусаитова (не ранее 1650 г.) — жена касимовского царя Арслана б. Али [1000];

— царица Ханыш (после 1623 г.) — супруга царевича Мухаммед-Кула б. Хаджи-Мухаммеда. Рядом с матерью следует искать и могилу ее дочери [1001].

Упомянем имена двух гурганов, которые могли быть похоронены в Ярославле или Касимове:

— Девлет мирза Еналеев сын Шейдяков (весна 1646 г.) — муж царицы Молдур [1002].

— Дин-Али — муж царицы Нал-бикем [1003].

Возможно, в Касимове имелись и другие мавзолеи Чингисидов, не сохранившиеся до наших дней. Но их останков, письменных или фольклорных известий о них не обнаружено.

Следует отметить, что традиция постройки родовых мавзолеев (дюрбе) сохранялась в Касимове еще довольно долго. Но теперь их строили отдельные татарские семьи, в том числе ведущие свое происхождение из дворов касимовских царей и царевичей. Можно предположить здесь прямое влияние царских текие.

До настоящего времени на новом татарском кладбище находится три дюрбе (текие), построенных отдельными касимовскими татарскими родами (в том числе Шакуловых и Максудовых) уже на рубеже XVIII–XIX вв. [1004]

Отдельные захоронения могли находиться и в Москве. Их следовало бы искать на татарском кладбище за Калужскими воротами, в районе современного парка им. Горького [1005]. В столице до 1648 г. умер малолетний сын хивинского царевича Авган-Мухамеда Мухаммед-Амин (9 декабря 1638 — до 1648 гг.). Царевича похоронили либо в Москве, либо в Касимове. Известий о перевозе тела нет, в текие его отца надгробие Мухаммед-Амина отсутствует [1006].

Могилы Чингисидов могли находиться также в Костроме и Каргополе, где на рубеже XV–XVI вв. находились в заключении казанские цари и их семьи.

Таким образом, Касимов следует рассматривать как центр сосредоточения родовых гробниц Чингисидов в России. Проглядываются определенные параллели с г. Сарайчуком (ныне с. Сарайчик Махамбетовского района Атырауской области Казахстана). В последнем ряд ученых склонны видеть доисламский культурный центр Дешт-и Кипчака. Довольно рано он становится сакральным для рода Джучидов (потомков старшего сына Чингисхана Джучи) как курук — сосредоточие их фамильных гробниц. Именно там ханы восходили на престол Золотой Орды, а впоследствии находили свое последнее пристанище на земле. По некоторым археологическим данным, верхний слой городища (1–1,5 м) образован развалинами сырцовых и кирпичных погребальных сооружений XV в. [1007]После распада Золотой Орды область города входила в своеобразный домен правителя Ногайской Орды, есть данные о намерении возвести в городе бийский дворец и мечеть, была там и тюрьма. Место ногайской столицы и джучидо-мангытский некрополь продолжали почитаться у местных тюркских кочевников и в дальнейшем [1008]. Потеряв с выездом в Россию связь с Сарайчуком, служилые Чингисиды стремились создать на новом месте в новых условиях нечто похожее. Хотя, конечно, Касимов не мог сравниться со своим прототипом.

По-видимому, подобный статус города принимался и поддерживался мусульманами, как в России, так и за ее пределами, а также Москвой. Именно западная часть Мещеры вокруг Касимова и Елатьмы служила местом испомещения знатных выходцев с Востока. В 1559 г. Иван Грозный предлагал земли в Мещере пяти сыновьям ногайского мирзы Хаджи-Мухаммеда. Их выезд так и не состоялся [1009]. В 1555 г. здесь испоместили ногайца имелдеша Салтан-Булата сына аталыка Бигилдея. Скорее всего, это молочный брат царя Симеона Касаевича или Александра Сафакиреевича, который после крещения своего царя был вынужден покинуть его двор [1010]. Документы первой половины XVII в. фиксируют здесь значительное число имелдешей, по-видимому, попавших сюда после смерти своих титулованных братьев — Кучумовичей [1011]. В XVII в. в регионе испомещают многих Чингисидов.

Население татарских сел еще в конце XX в. помнило о том, что несколько веков назад покойников возили хоронить в Касимов [1012]. На местном татарском кладбище стремились найти вечный покой мусульмане центральной России (Костромская, Тамбовская губернии и др.) [1013]. Интересен и тот факт, что на протяжении всего XVI в. не зафиксировано ни одного случая набегов казанцев, крымцев или ногайцев на этот город. Они проходили севернее (Муром) или южнее (Шацк и ниже). Определенную роль здесь, однако, могло играть и то, что Касимов оказался со временем прикрыт другими мещерскими городами (Елатьма, Кадом, Темников, Шацк).