Андрей Беляков - Чингисиды в России XV–XVII веков: просопографическое исследование

Сначала имеет смысл разобрать, что представляла собой каждая из упомянутых категорий по отдельности. Важно показать, как формировались дворы в каждом конкретном случае, установить их правовой статус, все источники материального содержания.

Также необходимо разобрать состав дворов, в том числе, по возможности, персональный, каждого Чингисида, о котором имеется даже отрывочная информация. Очень важны для нас все сведения о переходах членов дворов от одного татарского царя или царевича к другому или же об их поступлении на службу к московскому государю.

Достаточно значимой проблемой является установление этнического состава дворов татарских царей и царевичей. Следует отметить, что в нашем распоряжении в основном имеется информация по касимовским Чингисидам, при этом по XVII в. информация о дворах иных представителей «золотого рода» в России, как правило, менее детальна. Однако комплексный анализ всех имеющихся данных позволит частично заполнить существующие лакуны.

Аталычество(тюрек, аталык — вместо отца, от ата — отец, в русских источниках дядька или мамин ) — обычай, по которому знатные родители отдавали своих детей (как правило, сразу же по их рождении) на воспитание, был распространен среди многих народов на Кавказе, у древних кельтов, арабов, в Крыму, Ногайской Орде, среди славян, в Казани, Астрахани, Сибири. Возращение воспитанника в родную семью происходило по достижению определенного возраста (у одних народов — зрелости, у других — 7–8 лет) в торжественной обстановке и сопровождалось обменом подарками между воспитателями и родителями [1054]. Более всего данный институт изучен у кавказских народов. Р.Р. Аветисян выделяет четыре его разновидности:

1. По молочному родству . Этот обычай наиболее распространен. Ребенок сразу же после появления на свет или через неделю передавался на воспитание в другую семью. Жена аталыка, как правило, кормила грудью и своего и чужого ребенка. Но если молока обоим детям не хватало, то предпочтение отдавалось второму.

Исключительная прочность аталыческой связи была обусловлена не столько фактом кормления и установления молочного родства, сколько многолетним воспитанием и искренней привязанностью сторон, данные связи могли быть сильнее кровных. Высоко почиталась кормилица, любую просьбу которой были обязаны выполнить. В ряде случаев ханские (царские) дети, по-видимому, оставались в семье родителей, а его воспитатели переселялись во дворец или жили поблизости.

2. « Плата за кровь ». Использовалась как наиболее действенное средство примирения кровников. Обычай примирения кровников путем воспитания ребенка одной из сторон носил название «принятия кровника». Браки между такими родственниками были запрещены.

3. Традиция гостеприимства . Заключалась в том, что невесту вели не сразу в дом жениха, а временно помещали ее в «чужой» дом. Хозяин дома, где будущая супруга проводила некоторое время, также делался аталыком, и приравнивался к воспитателю. При такой разновидности аталычества также имеются определенные экзогамные запреты.

4. Наставничество . В данном случае аталыка выбирал себе взрослый человек, или же, наоборот, аталык брал себе на воспитание юношу. К аталычеству такого вида чаще всего прибегали в возрасте от 9–10 до 25–30 лет. Оно было известно на Кавказе вплоть до 1917 г. [1055]

Аталыки порой имели очень большой вес и пользовались значительным доверием правителей. Через них часто велись наиболее секретные дипломатические переговоры. Им поручали наиболее ответственные миссии. Молочное родство не позволяло претендовать на трон своего названного родственника. В свою очередь, их положение и благосостояние напрямую зависели от титулованного воспитанника. Известен данный институт и в России. Аталыки неоднократно упоминаются в связи с Чингисидами. При этом они занимали высокое положение во дворах своих воспитанников. В случае крещения Чингисида его аталык, сохранивший веру предков, покидал его двор и испомещался московским царем (великим князем). Тогда их наделяли землями в Мещере [1056]. Можно предположить, что в ряде случаев аталыков выбирали среди соплеменников матери ребенка. Подобная практика, скорее всего, существовала и в Казани.

Ногайская Орда на протяжении долгого времени оказывала большое влияние на сопредельные государства. В том числе и посредством браков на дочерях ногайских мирз из рода Эдиге. Заинтересованность в ногайской военной силе и тесные связи по женской линии стимулировали частый выбор аталыков в Ногайской Орде. В первую очередь это справедливо по отношению к астраханским и, по-видимому, казанским Чингисидам. Посредством этого они оказывали значительное влияние на политику данных государств. Крымские цари часто брали в аталыки для своих детей адыгов Северо-Западного Кавказа. Именно оттуда многие цари брали жен и имели с данным регионом тесные политические связи [1057].

К концу XVI в. институт аталычества настолько закрепился в Крыму, что звание ханского аталыка стало превращаться в определенную придворную должность. Так, в начале 90-х г., после смерти большого аталыка царя Газы-Гирея был назначен иной человек на должность большого аталыка. Скорее всего, это было нечто подобное наставничеству, точнее, некой его разновидности [1058].

Имелдеши(эмилдеш), или молочные братья, часто были детьми аталыка. Они, наряду с аталыками, являлись костяком дворов выезжих татарских царей и царевичей [1059]. К сожалению, мы имеем информацию только по XVII в. Но, судя по всему, данный институт был достаточно широко распространен. Можно предположить, что в XVII в. имелдеши умерших или крестившихся Чингисидов испомещались в Мещере и, как правило, включались в состав касимовской корпорации татар царева двора [1060]. Дочери имелдешей и аталыков в ряде случаев становились женами Чингисидов, близких родственников их молочных братьев [1061]. Следует отметить, что в Касимове XVII в. существовала практика, по которой кормилицами у сибирских Шибанидов становились дочери прежних кормилиц. На это указывает значительное количество имелдешей, чьи отцы также отмечены как имелдеши [1062]. Этот факт можно объяснить стремлением отдельных Чингисидов (в первую очередь сибирских Шибанидов) по возможности наиболее полно сохранить в своем ближайшем окружении круг лиц, с которыми были связаны воспоминания об их или их предков жизни еще в Сибири. Таким образом, перед нами, возможно, попытка мемориализации в условиях проживания в России мельчайших воспоминаний об эпохе независимости Сибирского ханства. При этом было престижно являться и сыном имелдеша. По крайней мере, ссылки на подобное родство также встречаются в документах.