Андрей Беляков - Чингисиды в России XV–XVII веков: просопографическое исследование

9. Свободные независимые кочевники, самоназвание казахов и киргизов.

10. Союз племен, объединенных под властью одного хана; племя «казак» имеется у ногайцев Северного Кавказа.

11. Наемный работник, свободный от тягла.

12. На Алтае местное население любого русского человека называло казаком.

13. Слово «казак» применительно к животным означало зверя, отставшего от стада.

14. Разбойник, авантюрист.

15. Безбородый, выбритый человек [1079].

В данном случае для нас более всего интересны определения 1, 2, 3, 8 и 14. В соответствии с ними, казак — это человек по тем или иным причинам покинувший свою страну, изгой, вынужденный зарабатывать себе на жизнь, «продавая» свою саблю тому, кто готов заплатить в данный момент. Именно такими людьми в своей основе были казакующие Чингисиды и татары, присоединившиеся к ним, либо же казакующие татары и присоединившиеся к ним Чингисиды. В этом значении данный термин использовался в Средней Азии и Крыму. В России XV — начала XVI вв. казаками называли исключительно служилых татар [1080]. В Крыму казаки — также только татары. Иные отряды, которые сейчас принято называть казаками (в данном случае, донские казаки) именовались «черкасами». Значительно позднее, не ранее середины XVI в. мы можем говорить о перенесении термина на людей разных национальностей, селящихся на окраинах Русского государства и время от времени поступающих на русскую службу. Любые попытки удревнить казачество в общепринятом ныне значении являются простой исторической спекуляцией. Дабы избежать путаницы в терминологии, в данной работе мы будем подразумевать под казаками именно служилых татар. В иных случаях будет указываться их географическая принадлежность (яицкие казаки, терские казаки и т. д.)

В.В. Трепавлов отмечает, что появление казачества во второй половине XV в., как заметного элемента социальной структуры и участника политических событий, следует рассматривать как показательный признак деградации государственности Золотой Орды (позднее — Большой Орды). Казаки того периода — это маргинальные группы степняков [1081], которые по мнению автора, может быть, номинально и продолжали считаться ордынскими подданными, но вели себя все более независимо. Сведения об их жизненном укладе свидетельствуют о кочевническом, т. е. татарском, этнокультурном первоисточнике вольного казачества. В те времена казачьи общины представляли собой обычные для кочевых степей мигрирующие сообщества. Однако наряду со скотоводством их основным занятием стала война. Принадлежали казаки, очевидно, к разным элям, проживая при этом смешанно, в общих поселениях. Славянский элемент казачества в значительных размерах, по мнению исследователя, появился только в XVI в. Поселяясь вместе с татарскими старожилами, они образовали общеизвестные объединения вольного казачества — будущие «войска» на Дону и в Запорожье [1082].

Сеид(саййиди) — вождь, господин, глава (синоним — шариф: благородный, знатный). В мусульманском мире так называют потомков четвертого праведного халифа Али (652–662 гг.), женатого на Фатиме, дочери пророка Мухаммеда. К женщинам прилагается термин саййиди или ситти («моя госпожа»). Чингисиды признавали сеидов «первенствующим сословием» уже в XIV в. Они составляли обособленную группу в социальной иерархии мусульманского общества и пользовались у верующих почетом и многими привилегиями. Их считали главными носителями религиозных идей. Только сеиды могли безнаказанно говорить всю правду мусульманским правителям и укорять их за неправедный образ жизни. Они не подлежали смертной казни, а в сознании мусульман часто отождествлялись со святыми (аулиями). Сеиды брали себе жен из любой социальной группы, без различия, но неохотно выдавали своих дочерей за людей из другого слоя, так как потомки от такого брака приобретали все права и привилегии сеидов. Бывали случаи, когда среднеазиатские государи не-чингисиды в XVIII–XIX вв. насильственно брали себе в жены девушек из первенствующего сословия, чтобы их потомки могли присоединить к своему титулу и звание сеида [1083]. Известны примеры, когда сеиды помимо религиозных функций в ряде постзолотоордынских образований (Касимов, Казанское ханство) выполняли военные и административные, в том числе и дипломатические, обязанности [1084]. Так, в Касимове XVII в. один из них, Ак-Мухаммед сеид Белек сеид Шакулов, судя по всему, являлся дворецким касимовского царя Арслана б. Али, а затем и его сына Сеит-Бурхана.

Возможно, при крещении в XVI в. сеиды получали княжеский титул. В списке опричников Ивана Грозного 1573 г. отмечен некто «князь Иван Сеитов Городетцкого» со значительным окладом в 200 рублей [1085]. Этот человек еще дважды встречается в источниках (назван князем Иваном Сеитовичем Городецким и даже Иваном Семеновичем): в походе на Пайду 1573 г. он — голова в полку у государей, а в государевом походе февраля-апреля 1574 г. — голова с сотней [1086]. Возможно, это одно лицо с князем Иваном Сеитовым, упомянутым в свадебном поезде короля Магнуса и княжны Марии Владимировны [1087]. В таком случае мы можем рассматривать данное лицо как родоначальника князей Сеитовых, известных в XVII в. На настоящий момент мы не имеем об этом человеке больше никакой информации. Однако прозвище «Городетцкого», возможно, указывает на происхождение из двора касимовских (городецких) Чингисидов. В таком случае, он мог находиться во дворе Шах-Али б. Шейх-Аулиара или же Саин-Булата б. Бекбулата. Однако утверждать, что князь Иван Сеитов происходил из известного рода касимовских сеидов Шакуловых, мы не можем. У нас слишком мало данных для этого.

Абызы(хафизы, «хафиз ал-Куран») — знающий Коран наизусть. Первоначально так называли тех, кто знает наизусть весь Коран. Позднее — грамотный, образованный человек. Известны случаи, когда они являлись учителями. Исполняли они и культовые обязанности, подчас русские власти отождествляли их со священниками. Можно предположить, что в России они выполняли и некоторые административные функции [1088], по крайней мере, на это указывает значительное число абызов в Касимове начала XVII в. Скорее всего, абызы имелись во всех более или менее крупных дворах Чингисидов, оставшихся верными исламу. Нельзя не сказать и о том, что известны примеры, когда абызы выполняли совсем неожиданные функции. Ногайский бий Исмаил б. Муса безуспешно пытался вернуть себе Тучке абыза. На это ему отвечали, что абыз нужен московскому царю, он лечит лошадей на государевой конюшне [1089].

Отдельные исследователи пытаются увидеть во дворах тех или иных татарских царей и царевичей, по аналогии с Казанским и Крымским ханствами, другие категории лиц духовного звания (муллы, имамы, шейхи и др.) [1090]. В целом это вполне логичный подход. Документы, подтверждающие эту версию, отсутствуют, но можно предположить, что некоторые из этих лиц скрываются все под теми же абызами в русских документах.