Андрей Беляков - Чингисиды в России XV–XVII веков: просопографическое исследование

Приведем список двора 40-х годов XVII в.:

«Аталык Исенбай мурза Авнашев сын Кайбузаманов;

Девлет-Мамет Надырев з женою, а у нево три сына;

да государю по челобитью царевичову служит сибирской кормовой тотарин Исингилдей Янгилдеев сын Кашкилдеев з женою, а у нево три дочери;

да в прошлом во 134-м году бил челом царевичю кадомский татарин по своей воле, а у государя в службе не бывал и не верстан, по руски Любим, а по татарски Бекбулат Ждан мурзин сын Биглов [1625]з женою, а у нево дочь;

тотарин Енбулда Сафа рал ее в сын з женою, а у нево два сына да дочь;

да приданой человек тотарин Тарбердейко Алабердеев з женою;

Кутлумамет Кулаев з женою, а у нево сын да дочь;

Кулубердейко Тарабердеев з женою, а у нево две дочери;

Темирбулатко Явгаштеев;

Бектемирко Джен-Алеев;

Баженко Баранчеев;

Карашайко Алеев;

Кубечко Тарабердеев;

Исингилдейко Иткарев сын;

Кучук Алабердеев сын з женою, а у нево сын;

Исейко Тарабердеев;

Итемгенко Енкичев;

жонка Сокай Алтын Азидустумова;

Чювак Бектемешева;

Розсултан Кунакова;

Розбике Чигирева;

Айше Данаева;

Натай-беке Дуюнчорова;

Сеинбек Ждюванова;

Кутуйко Беймерелева;

Байшка Сексенева;

Фатма Кулубердеева;

Азепко Дигерева;

Келдишка» [1626].

До этого у царевича во дворе отмечались взятые, несмотря на запрет Посольского приказа, два касимовских татарина (служилые?) Едигерка и Мамышка [1627]. Также упоминается некий татарин Елболда, служивший царевичу.

К сожалению, все перечисленные здесь люди даны одним списком, без указания различия в их положении. Все они рассматривались как холопы. Одни из них составляли разновидность военных холопов, им полагался поденный корм из казны включаемый в суммарный поденный корм царевича. Правда, военную службу, в отличие от ближних людей, испомещенных Чингисидов, они не несли. Другие являлись кабальными холопами. После смерти царевича и переезда вдовы в Касимов численность двора резко сократилась.

Военное значение дворов служилых Чингисидов в XVII в. неуклонно падало. В период после Смутного времени оно упало еще ниже. Теперь с сибирских царей и царевичей стали требовать даточных людей. Так, касимовский царь Арслан б. Али и его сын Сеит-Бурхан со своих поместий должны были поставлять на государеву службу 20 [1628], по другим данным, 25 человек. Не совсем понятно, продолжал ли Сеит-Бурхан (Василий Арасланович) предоставлять даточных после своего крещения в 1654 г. Даточных людей брали и с сибирского царя Али б. Кучума (10 человек), с сибирских царевичей Мухаммед-Кула б. Атаула и Молы б. Кучума (всего 20 человек) [1629]. После того, как царь Али в 1636 г. передал часть поместья своему внуку князю Калиннику Джансюеревичу [1630], с него стали брать деньги за даточных людей (60 рублей). Но в 1638 г., по челобитью царю, эти деньги с него брать не велели [1631]. Можно предположить, что также даточных людей должны были давать сибирские царевичи Андрей Кучумович, Хансюер б. Али, Янсюер б. Али. По крайней мере, у них известны значительные поместья. Во второй половине XVII в. о даточных людях ничего не известно. Хотя это не означает, что их не было.

Имеются скудные сведения о военном использовании дворов служилых Чингисидов в XVII в. Их незначительность в военном плане приводит к тому, что письменные известия о них сокращаются или прячутся в иных документах. Конечно же, даточные люди сибирских царевичей участвовали во всех военных кампаниях того столетия. Сами Чингисиды появляются на арене военных действий только эпизодически. В 1613–1615 гг. царевичи Хансюер б. Арслан, Янсюер б. Арслан и трое их дядей (возможно, Мола б. Кучум, Азим б. Кучум и Андрей Кучумович) участвовали в осаде Смоленска [1632]. После этого они надолго исчезают из источников. Причиной этого, возможно, послужило бегство одного из царевичей (Хансюер б. Али) в Литву. Неким исключением являются события, связанные с приходом королевича Владислава под Москву в 1618 г. В это время касимовский царь Арслан б. Али отличился в обороне столицы, что позволило ему в скором времени просить об увеличении своего содержания. Касимовские татары защищали свой город от прихода казаков гетмана Сагайдачного. Тогда в Мещеру из-под Михайлова отправили полковника Борышнольца во главе с двухтысячным отрядом [1633].

Следующее появление Чингисидов на полях боевых действий отмечено во второй половине столетия. В 1656 г. крещеные касимовский царевич Василий Арасланович и сибирские царевичи Петр и Алексей Алексеевичи находились при царе Алексее Михайловиче в польском походе [1634]. В 1664 г. номинальным полковым воеводой был сибирский царевич Алексей Алексеевич [1635]. В 1678 г. номинальным воеводой являлся касимовский царевич Василий Арасланович. Реальная власть находилась в руках боярина и воеводы Григория Григорьевича Ромодановского [1636]. Последний пример интересен тем, что в полку царевича оказались собранными все мещерские татары. Их высылали в Новый Оскол [1637]. Тогда после второго Чигиринского похода они посылались с воеводой князем Михаилом Юрьевичем Долгоруковым для обороны Малороссии. В третьем полку у полковника иноземца Михаила Михайловича Лицкого [1638]значится 1103 (!) касимовца. Все они числились в рейтарах и составляли около 70 процентов состава полка (1610 человек). Быть может, здесь учтены не только татары, но и русские помещики? В противном случае это свидетельство еще большего измельчания землевладений основной части служилых татар. Помимо этого, упоминается еще отдельно семь касимовских татар [1639].

В XVII столетии происходило постепенное и неуклонное падение значения служилых татар как самостоятельного вида войска. Уже в 30-е гг. XVII в. мещерские татары начинают постепенно переходить в рейтары и даже солдаты. Их главным источником существования становится поденный корм, а не поместное жалование [1640]. Скорее всего, для этого имелись две основные причины, тесно взаимосвязанные между собой: низкая боеспособность татар и их хроническое малоземелье. Редко когда татары владели поместьями свыше 15–20 десятин. Они всячески стремились бороться с этим злом.

Среди мирз Енгалычевых, например, зафиксированы внутрисемейные браки. Так, около 1679 г. Сафар мирза Сюнбаев сын князь Енгалычев женился на вдове Давыда мирзы Мамкеева сына князь Енгалычева Ураз-салтавне. Она, в свою очередь, была дочерью Умрай мирзы Нураева сына князь Енгалычева и его жены Кудафы [1641]. Установить степень их родства на настоящий момент достаточно трудно. Скорее всего, это братья в 3–5 колене. Их объединяло одно: поместья перечисленных татар находились в сельце Павликове, Бедишеве тож и деревнях Жданове и Чермных, гнезде Енгалычевых в кадомских землях, пожалованных когда-то на рубеже XV–XVI вв., их родоначальнику князю Бедишу.