Николай Пашкин - Византия в европейской политике первой половины XV в (1402–1438)

27 марта в главной церкви города состоялось собрание его граждан [395] Ibid. 285. . Епископы Любека и Пармы на латыни, а затем епископ Лозанны на французском изложили суть своей миссии, конечной целью которой был Константинополь, и призвали горожан выполнить свои обещания перед Базельским собором относительно денег. В помощь послам прибыли также два эмиссара от короля. Авиньонцам показали постановления собора, гарантировавшие им на уже известных условиях полный возврат займа, и попросили дать ответ не позднее следующего дня. Но за это время в настроениях горожан были посеяны сомнения. В Авиньон явились два папских посланника. Первый из них сразу же проследовал к королю, а второй завязал переговоры с членами городского совета. Целью обоих было не допустить успешного развития отношений между Базелем и Авиньоном, граждан которого надо было убедить в безосновательности их надежд принять у себя вселенский собор. Через своих агентов папа предостерегал авиньонцев от напрасной траты денег Ссылаясь на византийских послов (Иоанна и Мануила Дисипатов. — Н. П .), понтифик уверял, что греки не поедут в их город [396] Ibid. 286. . Его предупреждения вынудили городские власти лишь ужесточить свою позицию по вопросу о гарантиях под предоставляемый кредит. Так, они попросили, чтобы в случае карающих санкций со стороны папы они могли твердо надеяться на покровительство Базельского собора. Послы охотно им это обещали и заверили, что в подобной ситуации городу гарантирована и поддержка светских государей [397] Ibid. 289. .

Но решение вопроса вновь откладывалось, Распространился слух (возможно, не без помощи папских эмиссаров), будто городская казна вообще не располагает нужной суммой. Чтобы доказать обратное, власти распорядились выставить в здании городского совета большое количество различных материальных ценностей и продемонстрировать их послам. Те, убедившись в платежеспособности города, в крайнем раздражении заявили, что им нужны не визуальные, ареальные деньги [398] Rel. amb., 292. . Авиньонцы, в свою очередь, ответили новыми условиями. Теперь они требовали заранее назначить порт, в который надлежало доставить восточную делегацию. Затем они изъявили желание доверить деньги двум коммерческим агентам, которые отправились бы вместе с посольством в Константинополь и совершили бы выплату только в том случае, если бы греки согласились поехать в Авиньон. Базельцы сочли эти требования излишними. Никто не мог поручиться, что купцы, пользуясь данной им властью, не найдут других поводов, чтобы не выдавать деньги. Что же касается порта, то его уполномочен был назначить собор после исполнения Авиньоном своих обязательств [399] Ibid. 287–288. .

Послы предупреждали власти, что дальше медлить нельзя: если до 11 апреля в Базеле не получат подтверждения тому, что город начал выплачивать деньги, то там вправе будут назначить для вселенского собора другое место. 5 апреля 1437 г. городской совет наконец распорядился выдать 24 тыс. 800 дукатов и выписать официальное поручительство еще на 39 тыс. 200, т. е. на всю оставшуюся по договору сумму [400] Ibid. 294. . Цель, таким образом, была достигнута. Однако слишком поздно. Известие об этом поступило в Базель только 14 апреля, спустя пять дней после условленного срока. Это дало повод папалистам объявить сделку с Авиньоном недействительной и потребовать назначения новых выборов. Их противники доказывали, что нет смысла останавливать уже запущенный процесс. Ожесточенные баталии завершились известным расколом на злополучной сессии 7 мая 1437 г.

В том, что Авиньон, несмотря на трудные переговоры и происки папской дипломатии, в конце концов все-таки начал выплачивать деньги, была несомненная заслуга французского короля. Еще 5 апреля монарх писал авиньонцам, призывая их как можно скорее выплатить всю причитающуюся собору сумму: «Знайте лее, что ваша медлительность способна нанести такой вред великому и славному делу что по вашей вине, возможно, будет принижено и оскорблено достоинство французской церкви» [401] Karolus VII Epistola ad civitatem Avinionem (1437, apr. 5 Montpellier) // CB. V, 215: Scitis namque, quod dilatio vestra causa posset omnimodam huiusmodi tam magni et inaestimabilis boni rupturam, quod cederet in vestrum onus maximum ac depressionem et detrimèntum honoris ecclesiae Gallicanae. . То, что авиньонцы, собирая средства на вселенский собор, содействовали этим репутации не католической церкви вообще, а именно французской церкви, весьма показательно. Когда письмо было отправлено, дело уже сдвинулось с мертвой точки, и 6 апреля послы обратились к монарху с благодарственным посланием, в котором писали: «За наилучшее содействие в деле переговоров между собором и гражданами Авиньона, оказанного как благодаря письмам, так и посланникам вашим, и силою которого эти переговоры, как мы полагаем, подошли к успешному концу, хотя и не по достоинству, но по мере сил наших, выражаем признательность Вашему Величеству» [402] Brief der Bischofsgesandtschaft des Basler Konzils an Konig Karl von Frankreich // CB. V, 216: Pro ilia optima vestrae regalis serenitatis promotione negotiorum sacri concilii apud cives Avinionenses tam per litteras quam per nuntios vestros laudabiliter facta, cuius vigore haec negotia arbitramur promota efficaciter extitisse, referimus eidem serenitati vestrae si non condignas, tamen possibiles gratiarum actiones. .

Правда, визит ко двору пришлось повторить еще раз. Карл VII, санкционируя наложение специальной десятины на клир, сделал исключение для некоторых прелатов и наиболее бедных церквей, пострадавших от войны (Столетняя война, как известно, еще продолжалась) [403] См. письмо архиепископа Крита из Монпелье епископу Тарента в Базель от 31 мая 1437 г.: СВ. I, 456. . Авиньонцы посчитали это нарушением своих условии и потребовали, чтобы послы убедили короля отменить данное распоряжение. Епископы Любека и Визеу отправились в Монпелье и 17 апреля снова были приняты монархом. Здесь им пришлось опровергать многочисленные слухи о том, будто собор уже отозвал свое посольство, что из-за недостатка верных ему прелатов авторитет его сильно упал и что в Базеле намерены назначить вместо Авиньона другой город. На встрече с членами королевского совета послы категорически все это опровергли. Не согласились они и с тем, что якобы в установленный срок ничего не сообщили собору о получении денег от Авиньона [404] Rel. amb., 290. , хотя должны были понимать, что их письмо от 5 апреля с соответствующим уведомлением нс могло прийти вовремя. Что же касается недостаточного количества прелатов, то здесь, возможно, действительно назревала проблема: послы настоятельно просили короля подыскать образованных теологов для участия в униатском соборе [405] Ibid. 291. Возможно, собор уже предвидел дефицит профессиональных теологов в случае разрыва с папой. .

Таким образом, налицо были результаты деятельности сторонников курии, пытавшихся убедить французский двор в несостоятельности авиньонского проекта по вопросу о вселенском соборе. Как раз в эти дни в Монпелье с этой целью находился один из них — архиепископ Крита. Но ему не удалось разубедить короля. По приказу последнего 21 апреля в городе отслужили торжественную мессу во имя возвращения греков в лоно католической церкви и в торжественной обстановке огласили указ о выпуске индульгенций [406] Ibid. 293. . 24 апреля за подписью короля вышло несколько писем, адресованных Базельскому собору, королевским послам, находившимся там, и гражданам Авиньона. В первом послании Карл VII подтверждал, что Авиньон как нельзя лучше подходит для проведения греко-латинского собора, обещал всячески содействовать этому и просил депутатов как можно скорее издать соответствующий декрет [407] Karolus VII Epislola ad concilium Basiliensem (1437 apr. 24 Montpellier) // CB. V, 223–224: Est enim locum il le Avinionensis ad hoc aptus et habilis… interponemus favores et auxilia oportuna dabimus eandenque conditionem sacrosanctam fovere, protegere et conservare… Rogamus igitur… super electione praedicta decretum vest rum irrevocabile conficere et publicare incunctanter velitis. . Своих представителей в Базеле король призывал позаботиться о том, чтобы вместо Авиньона ни в коем случае нс был выбран другой город [408] CB. V, 233, anm. 1. . Наконец, самим авиньонцам король также обещал пойти навстречу и скорректировать свои распоряжения о десятине в желательной для них форме [409] Karolus VII. Epistola ad civitatem Avinionem (1437 apr. Montpellier) // СВ. V, 225: Laquelle lettre du diziersme avons voluntiers et de bon cuer fait reformer en bonne et souffisante forme. .