Клара Ашрафян - Делийский султанат. К истории экономического строя и общественных отношений (XIII–XIV вв.)

Неудовлетворительна также излагаемая автором теория государства. Отвергая возможность существования абсолютной власти правителя, Куреши утверждает, что верховная власть может существовать лишь при поддержке, которая оказывается ей и имеет две формы: активная поддержка небольшой группы влиятельных людей и пассивная поддержка большей части населения, выражающаяся в том, что оно выполняет приказы верховного правителя и платит налоги. Эти взаимоотношения между верховной властью и другими слоями Куреши называет термином "сотрудничество" ( cooperation ) [68] Ibid., р. 49, 51. , подменяя им фактически понятие "государство". Сам правитель в представлении "мудрецов" и крестьян был якобы "отцом народа" [69] Ibid., р. 218. . Заинтересованность мусульманской знати в образовании государства делийских султанов в своей основе имела, по мнению автора, исключительно ее служение исламу, поскольку она знала, что султанат в условиях владычества "в странах Восточного халифата язычников-монголов являлся единственной крепостью ислама" [70] Ibid., р. 53. .

Индийский ученый Ага Махди Хусейн, в прошлом лектор истории и политических наук в Колледже Агры, издал в Лондоне в 1938 г. монографию, которая представляет докторскую диссертацию автора, посвященную истории правления Мухаммеда Туглака [71] А. М. Husain, The rise and fall of Muhammad bin-Tughluq , London, 1938. . На большом, критически обработанном историческом материале автор дает подробную картину политических событий времени этого султана, уточняя хронологическую последовательность событий.

Монография Ага Махди Хусейна весьма ценна тем, что в ней содержатся извлечения из недоступных нам источников, в частности рукописей, хранящихся в Британском музее, а также в архивах и библиотеках Индии. В приложении к монографии автор опубликовал факсимиле обнаруженного им в Британском музее экстракта из утерянной автобиографии Мухаммеда Туглака, имеющего значительную историческую ценность.

Следует заметить, что, явно недооценивая всю важность исследования вопросов экономических и общественных отношений в Делийском государстве, Ага Махди Хусейн оказывается подчас не в состоянии дать удовлетворительного анализа тех или иных явлений общественной и политической жизни. Так, например, причину отсутствия стабильности власти султанов и частой смены династий он объясняет "прирожденной слабостью государства, вырождением правящего дома" [72] Ibid., р. 4. — Причина "вырождения" коренилась, по мнению автора, в том, что при правящих султанах их сыновья-наследники не допускались к государственным делам. По вступлении же на трон эти неопытные правители отдавались праздной жизни и развлечениям; поэтому, как правило, каждая династия была в состоянии дать лишь двух или трех способных правителей, после чего она вырождалась (Ibid., р. 6–9). . "Сила государства, — пишет автор, — зависит от силы монарха, так как слабый правитель был сигналом для анархии".

Постановка и трактовка отдельных вопросов истории султаната второй четверти XIV в. также не представляются убедительными. Констатируя противоречивость религиозной политики Мухаммеда Туглака, его так называемое язычество и возвращение в лоно правоверного ислама, сопровождавшееся жестокими расправами с шейхами, улемами и другими представителями сословия богословов, Ага Махди Хусейн не связывает эту политику с политической и социальной борьбой в государстве, а объясняет лишь изменениями в мировоззрении султана [73] Ibid., р. 199–212. .

Специальную главу (VIII) автор посвящает "мятежам и беспорядкам". В основу квалификации многочисленных и разнообразных по социальному содержанию и составу участников восстаний второй четверти XIV в. автор положил принцип масштабов тех или иных выступлений. Согласно точке зрения Ага Махди Хусейна, восстания первой группы представляли одиночные выступления частных лиц и подавлялись султанами, их вазирами или местными правителями; ко второй группе автор относит "более широкие движения". Одно из самых серьезных восстаний — восстание в Дуабе в 30-х годах XIV в., бывшее по своему существу крестьянским движением и вызванное усилением феодальной эксплуатации, относится автором к числу одиночных выступлений [74] Ibid., р. 141. , хотя сам Ага Махди Хусейн приводит факты, опровергающие его собственную точку зрения.

История династии Хилджей (1290–1320) исследуется в обстоятельной книге К. С. Лала [75] К. S. Lai, History of the Khaljis . , написанной, как и упомянутые выше монографии, на основании анализа широкого круга источников. Значительный интерес с точки зрения разнообразия и тщательного анализа материала источников представляют главы, посвященные завоевательным войнам султана Ала уд-дина Хилджи, в особенности походам его военачальников в Индию южнее гор Виндхия.

Нельзя согласиться, однако, с некоторыми положениями и оценками К. С. Лала, относящимися к определению характера тех или иных социальных и общественных институтов и явлений. Так, например, приход к власти династии Хилджей рассматривается автором не как смена власти одной феодальной группировки другой, а как своего рода социальная революция. На том основании, что "в жилах хилджей не текла королевская кровь" и что хилджи якобы "принадлежали к пролетариату", автор считает возможным утверждать, что "их приход к власти нанес смертельный удар ложному представлению, что суверенитет был монополией привилегированного класса… Революция имела результатом торжество правительства людей из народа ( commouer’s government ) над представителями, голубой крови"" [76] Ibid., р. 16. .

Следует отметить наличие неточностей в переводе отдельных отрывков из хроник [77] Ibid., р. 45. , а также недопустимое применение некоторых поздних терминов, имевших хождение в XVI–XVIII вв., к институтам XIII–XIV вв. (например, употребление термина "джагир" вместо "икта") [78] Ibid., р. 30, 295. .

В числе работ индийских историков представляет интерес монография крупного современного ученого К. М. Ашрафа [79] К. М. Ashraf, Life and conditions of the people of Hindustan (1200–1550) , Delhi [S. a]. , известного уже советскому читателю но обстоятельной работе об индийском ваххабизме [80] К. M. Ашраф, Представители мусульманского Возрождения и события 1857 г . ("Народное восстание в Индии 1857–1859 гг., М., 1957). . В предисловии к упомянутой монографии, посвященной исследованию некоторых аспектов истории народов Индостана в XIII–XVI вв., доктор Ашраф справедливо замечает, что период мусульманского владычества "не был новой эрой" в истории Индии, а представлял собой лишь определенную стадию "в великом (процессе. — К. А .) социального развития, который начался на заре индийской истории". Автор также справедливо отвергает ненаучные утверждения некоторых представителей зарубежной науки (в частности, Лен-Пуля), отрицавших процесс развития народов Индии [81] К. М. Ashraf, Life and conditions …, p. V–VI. . В том же предисловии Ашраф отмечает борьбу мнений в науке, расходящихся в вопросе определения хронологических рамок древней, средневековой и новой истории Индии. Не вдаваясь в подробности дискуссии и не выявляя своей точки зрения на характер строя Индии исследуемого им периода, автор впадает в противоречие, утверждая незакономерность "приклеивания этих терминов… к социальной системе Индии, которая на протяжении тысячелетий не претерпевала никаких изменений" [82] Ibid., p. IV. .