Николай Сергеев - Гидра. Том 1.Определение фашизма и его признаки.

Поддерживаемая бывшими высокопоставленными сотрудниками КГБ и МВД организация «Русское национальное единство», возглавляемое Александром Баркашовым, бывшим слесарем и бывшим телохранителем лидера «Памяти» Васильева, имеет те же самые националистические православные корни, что и НПФ «Память». Это неудивительно, учитывая, что фашистское движение было создано в 1990 году людьми, за полгода до этого покинувшими ряды НПФ «Память».

Основу идеологии Общероссийского общественного патриотического движения «Русского национального единство» (ООПД «РНЕ») составляет всё тот же православный русский национализм. Цели те же – создание тоталитарного унитарного православного монархического унитарного государства. Присутствуют те же самые культы – исключительность русского народа, культ ненависти ко всем иноверцам и инородцам, культы традиционализма, силы, войны, государства. Как и НПФ «Память», ООПД «РНЕ» является организацией вождистского типа, где сильно развит культ личности лидера.

Боевики ООПД «РНЕ» показали себя во время событий 21 сентября — 5 октября 1993 года. Полторы сотни бойцов с автоматами вели огонь из здания «Белого Дома» по милиционерам и военнослужащим внутренних войск. Они участвовали в организованном генералом Макашовым вооружённом захвате здания мэрии Москвы на Новом Арбате. До сих пор неизвестна их роль в штурме Останкино 3 октября 1993 года, но не исключено, что боевики ООПД «РНЕ» отметились и в этой бойне. Непонятно, по какой причине милиция и служба безопасности не желают расследовать роль боевиков РНЕ в октябрьских событиях 1993 года.

У современных русских фашистов очень странное понятие о патриотизме и православии. Их цель – понуждение несогласных к любви к родине и любви к Богу и жестокое наказание тех, кто неправильно любит родину и Бога.

Практически неизвестные большинству россиян малочисленные фашистские боевые группы, считавшиеся ранее маргинальными сообществами, вдруг в период серьёзного политического кризиса осени 1993 года, оказались на первых ролях. Это ещё раз подтверждает тезис о крайней опасности скрытой фашизации социума, наличия в нём дремлющего вируса фашизма, готового проснуться в любой подходящий для этого момент, сразу после того, как в обществе ослабнет иммунитет вследствие экономического или политического кризиса.

В последнее время всё чаще звучат призывы к формулировке «национальной русской идеи» и созданию соответствующей «патриотической» государственной идеологии. Это начало фашизма, ибо в уже в самих этих призывах содержится стремление обезличить человека, сделать его средством в достижении чих-то политических целей.

Стремление некоторых нечистоплотных политиков объединить россиян во имя некой «великой цели» опережает даже желание хоть как-либо внятно сформулировать эту цель. Цели у них нет, идеи нет, но есть неистовое желание срочно всех объединить. Объединяй и властвуй – так можно кратко сформулировать стремление любого фашизма, русские его разновидности, в этом смысле, не отличаются от других.

В нормальном обществе никакой единой национальной идеи быть не должно. Люди все разные, с разным мировоззрением, с разными устремлениями, различными убеждениями. Единственное, что их должно объединять – нравственный закон внутри каждого из них, о котором рассуждал прусский философ Иммануил Кант. Нормой в поведении людей должны быть: доброжелательность и стремление помочь соседу, а не подозрительность и агрессивность, любовь к своей родине и своему народу, а не к правительству, политическому лидеру или политическому строю. Нормальным является не фанатичная любовь к гипотетической родине, с которой фашистская пропаганда всегда отождествляет тоталитарное государство, а любовь к своему городу, к своим родителям, детям, совесть наконец.

Русский – это не особый генетически обусловленный психотип, а любой человек, кто говорит и думает на русском языке, относит себя к объективно существующей русской культурной общности, тот кто сам себя считает русским. При этом могут иметь место некоторые культурологические, религиозные и иные различия, значение которых вообще нивелируется в здоровом современном обществе.

Малоросс Николай Гоголь, от которого литературоведы ведут начало великой русской классической литературы, Пушкин, в венах которого текла польская, малоросская, эфиопская кровь (и невозможно даже точно определить процент русской), признаваемый самым известным русским поэтом и создателем современного русского литературного языка – разве их не стоит считать русскими? Аналогичные примеры можно приводить в отношении разных народов, стран и континентов, очень и очень долго.

Самое ужасное, что среди националистов, рассуждающих о «русской душе», «русском характере» и необходимости объединения на основе некой общенациональной идеи, есть немало серьёзных политиков и общественных деятелей. Внешне благопристойные, но, когда речь заходит о «русской национальной идее», они буквально, как с цепи срываются, переходя на визг. Все наукообразные рассуждения о величии «загадочной русской души», о необходимости восстановления в Российской Федерации главенства великороссов, о возрождении «Святой Руси» на основе традиций и православия – фашизм в чистом виде.

Председатель фашистской Национально-республиканской партии России Николай Лысенко в 1993 году стал депутатом Госдумы. В российских регионах более трёх десятков националистов, за короткий период с 1992 по 1996 год, стали депутатами региональных представительных органов власти. Угроза того, что фашизм в современной России может прийти к власти парламентским путём, вполне реальна.

Этатизм вошёл в политическую реальность в качестве «модной» составляющей различных политических идеологий. С различных трибун стали слышны призывы к смене государственного устройства, а по сути, к смене государственного строя путём конституционного переворота – ликвидации федерализма в России и созданию единого унитарного государства. Эта дорожка в фашистский ад тщательно мостится благими намерениями – вертикальная иерархия власти и жёсткая подчинённость всех губерний единому политическому центру в Москве преподносится как защита от возможного развала страны вследствие центробежных тенденций и сокровенного желания региональных элит обособится политически и экономически, вплоть до полного отделения от России.

Как раз наоборот, излишняя централизация власти готовит стране сценарий развала в случае возникновения серьёзного кризиса. Придушенные центральной властью наиболее дееспособные региональные политические силы попытаются освободиться от гнёта сразу же, как только представится такая возможность. Если долго и методично понемногу затягивать пружину, то в случае поломки стопорного механизма она распрямится молниеносно, с оглушительным грохотом.