Николай Сергеев - Гидра. Том 1.Определение фашизма и его признаки.

Чтобы не придумали для России новые фашистские теоретики и идеологии, в государстве, где всё должно быть правильно, где народ должен будет ликовать и одобрять, даже в красивой теории, если хорошо в ней покопаться, несогласных должны будут сажать в тюрьмы, исключать из университетов, выгонять с работы за неосторожно брошенную фразу или рассказанный анекдот.

Опасаться следует не тех, кто на кухне рассуждает о величии страны и исключительности её народа, не тех, кто выходит на улицу со свастикой на рукаве, а тех, кто на основе этого, в тиши своего рабочего кабинета уже сейчас создаёт новую русскую фашистскую доктрину. Эти «теоретики» создадут фашистскую идеологию не на основе скомпрометировавших себя националистских идей прошлого, а в красивой обёртке патриотизма, привлекательной для человека будущего постиндустриального мира. То, что такая доктрина будет создана у меня сомнений не вызывает, так как природа не терпит пустоты, а место для настоящего массового русского фашизма пока свободно (полагаю, не стоит брать в расчёт немногочисленные маргинальные группировки вроде «Памяти» и «РНЕ»).

И главное — новые русские фашисты не будут маргиналами, преследуемые властью. Это будут респектабельные и популярные в народе политики. Узнать их можно будет по их демагогии — они отождествляют себя с народом, говорят от имени народа и вызывают у большинства населения бурю восторга. Но прежде всего узнаваемы они по той ненависти, которой они заражают толпу.

Демократия зарождается, развивается и укрепляется в обществе очень медленно. Иногда на это уходят века и усилия многих поколений, но потерять демократию и связанные с ней гражданские свободы можно быстро, за несколько месяцев или даже недель. Фашизм в такой стране, как Россия, где отсутствуют вековые демократические традиции, может пидти к власти не только быстро, но незаметно для большинства населения, ещё задолго до того, как общество в полной мере осознает, что контроль над ним установила небольшая группа популистов.

Первыми жертвами русского фашизма, если таковой придёт к власти, станут наиболее прогрессивные слои общества: студенты и их преподаватели, журналисты и писатели, учёные, публицисты, художники, музыканты, философы, адвокаты. Всё по-настоящему ценное хрупко и гибнет первым.

Будущее можно изменить к лучшему, лишь активно меняя настоящее, препарируя и тщательно исследуя прошлое. Необходимо научиться распознавать зло ещё до того, как оно захватит умы миллионов людей.

1.15. Теории возникновения фашизма

Существует большое разнообразие различных толкований фашизма как явления, зачастую противоречащих друг другу. Не меньше создано логически безупречных теорий его возникновения, опирающихся на одни и те же данные, но предлагающие совершенно различные выводы. Этому есть множество причин.

Отчасти это связано с тем, что в основе подавляющего большинства теорий лежит не подробный анализ подлинных исторических событий во всей их совокупности и последовательности, а частичные реконструкции, сделанные с очевидным акцентом на то, что мы знаем сегодня и чего не знали непосредственные участники и очевидцы исторических событий. Опираясь на современные знания о том, чем закончились те или иные события и какие они имели последствия, исследователи игнорируют то обстоятельство, что современникам эти события могли представляться совершенно в ином свете. Известные нам события могли быть вызваны иными причинами, чем те, что сегодня предполагают исследователи, по причине того, что по прошествии времени мы не видим цельной картины происходившего, а пользуемся в лучшем случае тем, что дошло до нас в сохранившихся документах и отдельных разрозненных свидетельствах. В худшем случае используем лишь то немногое, что прошло через фильтр нынешних собственных представлений или даже широко распространенных заблуждений. Проводя ретроспективный анализ, многие исследователи преследуют единственную цель – объяснить собственное видение тех или иных явлений и доказать состоятельность своего взгляда на историю.

Что ещё хуже, необъективные реконструкции исторических событий сделаны в угоду научных, политических, религиозных и иных предпочтений исследователей. История в таком представлении кажется этим авторам задним числом более понятной, а прошедшие события более закономерными и ожидаемыми, чем на самом деле они были для непосредственных очевидцев тех событий. Такого рода теории, реконструируя исторические факты особым образом, используя лишь отдельные специально отобранные общеизвестные факты, исследователи пытаются на их основе вывести общие закономерности и прийти к единому объяснению природы фашизма. Эти теории внутренне логически непротиворечивы лишь потому, что при их создании игнорировалось всё, что не вписывалось в установленные исследователями рамки.

В разные исторические периоды после окончания Второй мировой войны преобладали различные представления о причинах возникновения европейского фашизма первой половины XX века. Эти периоды можно условно разделить на три основных: на первом этапе преобладала точка зрения, что фашизм возникал вследствие слабости политических и общественных институтов, на втором этапе популярность фашизма объяснялась исключительно социальными и экономическими причинами, на третьем этапе создаваемые новые теории возникновения фашизма базировались на культурологических и психологических аспектах. Все эти теории верны, но они отражают лишь отдельные причины, основываясь на искусственно ограниченном перечне свойств фашизма и используют в качестве доказательств либо специально отобранные исторические факты, либо интерпретацию этих фактов в угоду интересам исследователей.

В 1950-х и 1960-х годах акцент делался на закономерностях политического развития различных европейских фашистских государств, с учётом новейших на то время теорий тоталитаризма. Проводился сравнительный анализ и делались выводы о том, что фашизм возникает в условиях органической неспособности государственных и общественных институтов, которые абсолютно необходимы для существования демократического государства, что-либо противопоставить масштабу и формам мобилизации народных масс обычными популистами, относящихся к разным сторонам политического спектра.

По мнению сторонников таких теорий, не встречая сопротивления, левый, правый или ещё какой-нибудь популизм, перенося свои цели из разряда локальных и тактических, в стратегические и глобальные, постепенно и совершенно естественным образом перерождается в фашизм. Привлекательность фашизма объяснялась тем, что кроме фашистов, никто не мог ничего предложить массам в условиях политической нестабильности. Фашизм отождествлялся с банальным популизмом, но вышедшим за разумные рамки, добравшегося до экстремальных политических инструментов управления страной и контроля над социумом. Фашизм выглядел в таких теориях «тотализированным» популизмом, когда демагогические лозунги в отсутствии действенной критики естественным образом превращались в идеологию, методы, в отсутствии сопротивления граждан, становились экстремальными, а контроль – тоталитарным.