Николай Сергеев - Гидра. Том 1.Определение фашизма и его признаки.

То, что сразу после войны вызывало скорбь и сожаление за напрасно погубленные жизни, через 20 лет уже вызывало у немцев чувство национальной гордости и желание победоносного реванша. Немцы готовы были без сожаления и малейшего сомнения кинуть в мясорубку будущей войны следующие миллионы своих солдат. Именно поэтому, через пять-восемь лет после выхода фильма «На западном фронте без перемен», в Третьем Рейхе будут запрещаться куда более безобидные книги и фильмы, под запрет попадут исторические и приключенческие романы, детские сказки, мультфильмы студии Уолта Диснея.

В 1932 году Ремарк эмигрировал из Германии в Швейцарию после начала травли на родине. Банковский вклад Ремарка на 20 тыс. рейхсмарок был изъят под предлогом подозрения в незаконных банковских операциях, а по типографиям было разослано предупреждение о нежелательности печатать любые будущие произведения писателя. Немецкая печать, соревнуясь друг с другом, взахлёб поносила Ремарка, обвиняла в ненависти к немецкому народу, опускаясь до прямых оскорблений. Был запущен слух о его еврейском происхождении немецкого автора, ставшим всемирно известным благодаря своему первому пацифистскому роману.

В 1933 году, когда Ремарк уже находился в эмиграции, нацисты запретили издание его книг, а студенты университетов публично сожгли на площадях его произведения. Гёббельс по этому поводу сказал: «Нужно всячески приветствовать такое поведение нашей прекрасной молодёжи, отвергающей всякие гнусные измышления и искажения немецкой истории».

Нобелевскую премию по литературе 1931 года Ремарк так и не получил несмотря на прогнозы известных писателей и литературных критиков по всему миру. При рассмотрении заявки Нобелевский комитет учёл протест Союза германских офицеров и отклонил кандидатуру писателя. Члены Шведской академии литературы, находясь под обаянием немецкого национал-социализма, признали, что роман действительно оскорбляет немецкую армию.

В СССР книга «На Западном фронте без перемен», сразу после публикации перевода на русский язык в 1929 году, была запрещена, а после 1937 года все найденные в библиотеках издания этого перевода были изъяты и переданы в Спецхран. Последующая публикация русского перевода стала возможной только в 1959 году.

Секретарь ЦК партии Вячеслав Михайлович Молотов в декабре 1929 года обратился к Сталину: «Пишу сегодня записку Стецкому о книге Ремарка «На Западном фронте без перемен». Я решительно против массового распространения этой тупой буржуазно- пацифистской литературы».

Не только Вячеслав Молотов, никогда не бывавший на войне, был оскорблен пацифистской книгой, «недостойно» изображавшей немецких солдат, героически сражавшихся с врагами своей родины. За изъятие книги выступали крупные советские военные деятели, книгу по их откровенному признанию не читавшие, такие как Народный комиссар по военным и морским делам СССР Климент Ефремович Ворошилов, будущие советские маршалы Семён Михайлович Будённый, Александр Ильич Егоров, Семён Константинович Тимошенко, а также высшие партийные руководители, среди них Председатель ЦИК СССР от РСФСР Михаил Иванович Калинин, член Оргбюро ЦК Николай Михайлович Шверник.

Похожие приемы использует и клерикальный фашизм. Обвинения в оскорблении религиозных чувств, кощунстве не обязательно должно подкрепляться доказательным фактическим материалом. Достаточно параллельной аналогии с другими, вменяемыми «врагам веры» деяниями. Например, делаются далеко идущие ни на чём не основанные выводы из действий обвиняемых, абсолютно не имеющих к религии никакого отношения. Так как эти выводы были сделаны с использованием извращённой фашистской логики, то они принимаются безоговорочно в качестве доказательств, а если быть более точным – вместо доказательств.

Маргинальные адепты поддерживаемой фашистами доминирующей в стране религии из кожи вон лезут, чтобы найти в мотивации иноверцев какие-либо преступные мотивы, а в их безобидных повседневных действиях — богохульство, оскорбляющее святыни и чувства религиозных фанатиков.

Открытое употребление свинины европейцами и американцами в ресторанах и кафе в своих традиционно христианских странах, трактуются отдельными аятоллами не просто как нарушение запрета, касающегося исключительно мусульман и иудеев, а как демонстративно враждебные действия христиан по отношению к мусульманам.

Критика слишком строгого соблюдения евреями субботы, ношение некоторых видов одежды, порицаемое мусульманами и прочие, безобидные, на взгляд европейца, действия могут быть расценены фанатиками как прямое оскорбление со стороны иноверцев или атеистов.

Простое выражение своего мнения в отношении религиозного обряда может быть «притянуто» религиозными фанатиками к богохульству. Непонятные обывателю, традиционные религиозные обряды иноверца могут быть причислены к колдовству, кощунству, неуважению к религиозным обычаям титульной нации. При этом обвинение часто распространяется сразу на всю социальную или этническую группу, разрастается в объёме, утяжеляется всеми мыслимыми и немыслимыми религиозными преступлениями.

Богохульством могут объявить всё что угодно. От маскарадной одежды на праздник Дня всех святых (Halloween – All Hallows' Eve или All Saints' Eve), до пения традиционных рождественских песен, которые даже не всеми современными европейцами и американцами воспринимаются в качестве религиозных, а почитаются лишь в качестве исторической традиции.

Исламофашисты считают богохульством все христианские богослужения, где упоминаются почитаемые также в исламе библейские пророки, но не так, как это предписывает ислам. Они также считают христианскую Библию богохульной книгой, содержащей хулу в виде описаний Адама, Евы, Лота и прочих библейских героев, как порочных и безнравственных.

Не секрет, что в религиозных странах особо рьяные адепты государственной религии, а иногда и сами священнослужители при поддержке государственных чиновников, стараются принудительно обратить в свою веру иноверцев. При этом вступая в религиозный спор, они часто, вместо того чтобы трезво и спокойно противопоставить оппоненту свои аргументы, сразу же прибегают к обвинению в богохульстве. Часто к обвинению к богохульству присовокупляют обвинение в безнравственном поведении, объясняя аморальное поведение иноверца тем, что из неверия в Бога непосредственно следует и неверие в мораль.

По свидетельствам журналистов, в некоторых современных мусульманских странах, нередко имущественный или земельный спор между соседями, принадлежащими к разным конфессиям, заканчивается обвинением иноверцев в богохульстве. Это вполне знакомая русскому человеку ситуация из относительно недавнего советского прошлого, когда какой-либо подонок, чтобы захватить комнату соседа в коммунальной квартире, писал донос о неуважительном отношении соседа к напечатанному в газете портрету Сталина. Точно с теми же мотивами, мусульманин сочиняет заявление в исламабадскую полицию на соседа индуиста о факте богохульства. Если в обществе самим государством культивируется ненависть, такие явления будут считаться обычными.