Таисия Осипова - Российское крестьянство в революции и гражданской войне

Наибольшее число добровольцев из середняков дали Поволжские губернии, где крестьяне раньше других поняли опасность реставрации старой власти. В мае-июне здесь была сформирована Первая Приволжская татарская стрелковая бригада численностью в 11,5 тысяч человек, в основном из крестьян-добровольцев [1282] Большевики Татарии в годы иностранной военной интервенции и гражданской войны. С. . Успешно шло формирование и других национальных частей.

За первую половину 1919 г. в армию было призвано 14 возрастов, давших более 523 тысяч человек. Мобилизации изъяли почти всех трудоспособных рабочих и крестьян. Кроме ранее объявленных призывов в армию, 15 мая был опубликован декрет о мобилизации солдат старой армии, вернувшихся из плена и о десятипроцентной мобилизации членов профсоюза. 22 мая был объявлен всеобщий призыв 19-летних — последний плановый призыв 1919 г., проходивший в период летних полевых работ и также не давший практических результатов.

Массовое вовлечение крестьян в армию привело к росту уклонений от призывов и дезертирству из ее рядов. Дезертирство возникло с переходом от добровольчества к формированию армии на основе мобилизации. Массовым оно стало весной 1919 г., превратившись в острейшую социально-политическую проблему. Среди дезертиров 75% составляли уклонившиеся от призывов, 18-20% уходили с призывных пунктов и из эшелонов, следовавших на фронт, и 5-7% — дезертировали с фронта [1283] Мовчин Н. Комплектование Красной Армии. М., 1928. С. 101. . Деревня оказалась во власти дезертиров. Сельские Советы скрывали их, боясь мести.

Массовые мобилизации выкачали из деревни комбедовский актив. Сельские ячейки РКП(б) распались. Советы перестали функционировать. “Осередняченное” крестьянство возвращалось к традиционному общинному управлению — мирской сход, староста. Центральная власть теряла контроль над деревней. В уездах и волостях все чаще исполкомы заменялись назначенными ВРК. Приказ, заложники, расстрелы, контрибуции, штрафы, конфискации — методы управления деревней в 1919 г. Крестьянство отвечало на это саботажем распоряжений центральной власти. По мере возрастания репрессий деревня переходила от пассивного сопротивления к методам крестьянской войны: террору против коммунистов и советских работников, разгрому колхозов и совхозов, насаждаемых центром, партизанским приемам борьбы.

Немалое влияние на настроения крестьян имела общая обстановка на фронтах. Неудачи Красной Армии, вызывая усиление враждебной деятельности белогвардейских агентов и кулаков, увеличивали дезертирство и сопротивление власти. Нужны были огромные усилия партийного, советского и военного аппаратов, чтобы убедить крестьянина в необходимости идти на фронт. ЦК РКП(б), анализируя причины дезертирства, отмечал, что кроме глубоких социально-политических истоков, оно нередко питается и усиливается враждебной агитацией, дефектами мобилизации и формирования частей [1284] Переписка Секретариата ЦК РКП(б) с местными партийными организациями. T. VIII. С. 97. . Рост дезертирства в весенне-летний период объяснялся и тем, что мобилизации проходили в пору полевых работ, а деревне катастрофически не хватало рабочих рук. Из деревни в армию шли письма с жалобами, что некому сеять, косить, починить избу, что кулаки притесняют, не дают покоса, что задерживается выдача пособий и пр. Среди причин дезертирства заместитель председателя Высшей военной инспекции И.А. Данилов в мае 1919 г. называл самодурство, взяточничество, хулиганство и насилия, чинимые советскими работниками и коммунистами. “Получаемые с родины сведения о бесчинствах представителей Советской власти разлагающим образом влияют на фронт” — писал он. Беспокойство за необеспеченность семей и их притеснения являлись одной из причин побегов из армии [1285] ГАРФ. Ф. 130. Оп. 3. Д. 183. Л. 3а. .

Распространению дезертирства способствовала также безнаказанность ранее уклонившихся и убежавших из частей. Во многих письмах в армию сообщалось, что дезертиры свободно проживают в деревнях и борьба с ними не ведется [1286] РГВА. Ф. 11. Оп. 3. Д. 86. Л. 143-329. . Ранее уклонившиеся и дезертировавшие держали в страхе сельские власти, разлагающе действуя на новых призывников. В Александровском уезде Владимирской губернии левые эсеры снабжали дезертиров оружием. Они объединились с несколькими тысячами “зеленых” из Московского уезда. Посланные против них небольшие отряды красноармейцев были разбиты, часть была расстреляна, а часть живыми сожжена [1287] Там же. Оп. 5. Д. 189. Л. 141, 141а, 141б. . В Макарьевском уезде, где было много дезертиров и уклонившихся, при проведении мобилизации призывников 1899 г. рождения в 10 из 12 волостей крестьяне отказались явиться на сборные пункты [1288] Там же. Оп. 8. Д. 96. Л. 9. . В деревнях Костромской губернии за 2,5 месяца выявлено 10 494 дезертира, сообщал 13 мая во Всероссийский Главный штаб уполномоченный СНК А.В. Луначарский. Причина уклонений, писал он, не только в том, что крестьяне не хотят отпускать последних работников и тем губить свое хозяйство, но и в том, что “никакая новая мобилизация не будет проходить сколько-нибудь удовлетворительно, пока все кругом кишит уклонившимися”. Крестьяне дезертируют “вовсе не из-за ненависти к Советской власти, а потому что плохо кормят и совсем не обувают” [1289] Там же. Л. 9, 10. . 30 мая 1919 г. пленум Владимирского губисполкома Совета, обсудив вопрос об угрожающих размерах дезертирства и уклонений, постановил ходатайствовать перед ВЦИК о приостановке новых мобилизаций до ликвидации в пределах губернии дезертирства [1290] Там же. Оп. 8. Д. 96. Л. 21. . Поскольку и другие губернии Ярославского военного округа были переполнены дезертирами, мобилизации в нем были временно прекращены [1291] Там же. Л. 26. . Проведение новых призывов без решительной борьбы с уклонениями и дезертирством теряло смысл.

Дезертирство и уклонения от призывов не только ослабляли Красную Армию, но и разрушали тыл. Сотни тысяч людей, практически оторванных от производительного труда, скрывающиеся в лесах (отсюда их название “зеленые”), стали находкой для контрреволюции. В прифронтовых губерниях банды дезертиров через белогвардейских офицеров устанавливали связи со штабами белых армий и выполняли их задания по разрушению тыла Красной Армии. Они терроризировали население, отбирали продукты, скот, уничтожали документы волостных исполкомов и военных комиссариатов, убивали коммунистов, сжигали их дома. Работники сельских Советов, боясь мести, не представляли списки призывников, не доводили до сведения населения распоряжения правительства, становясь невольными, а иногда и сознательными, сообщниками и укрывателями дезертиров. Деревня жила в страхе.