Таисия Осипова - Российское крестьянство в революции и гражданской войне

Более категорично оценивает сопротивление крестьян политике коммунистов М. Бернштам. В работе, изданной в 1979 г. в Париже, он считает повстанчество перманентным — с первых дней 1918 г. и “последующие 5 лет насквозь. Соответственно — и это принципиально важно — сопротивление было направлено не против отдельных особенных временных мероприятий коммунистического режима, а против всех социалистических преобразований как таковых” [1251] Бернштам М. Стороны в гражданской войне 1917-1922 гг. // Вестник РХД №128. Париж, 1979. С. 79. . Народное сопротивление 1917-1922 гг., заключает автор, являлось силой антикоммунистической и антиреволюционной. “И в этом глубокое историческое единородство повстанчества и всего народного сопротивления с белым движением” [1252] Там же. С. 24. . С такой оценкой крестьянского движения в первые годы советской власти едва ли можно согласиться. “Единородства” его с белым движением не было. Против белых крестьянство боролось не менее решительно, чем против красных, хотя летом 1919 г. крестьянские восстания способствовали продвижению армии Деникина к Москве. Но возвращение помещиков и жестокости белого движения привели к поддержке крестьянством советской власти в самый критический момент ее истории.

1919 год начался победами Красной Армии на фронтах. “Демократическая контрреволюция” потерпела идейное и военное поражение в Поволжье и на Урале. Часть правых эсеров и меньшевики поняли, что они своей борьбой с властью Советов облегчают консолидацию сил реставрации. Ликвидация Брестского мира подтолкнула некоторых противников советской власти из демократического лагеря к пересмотру своих позиций. Левое крыло меньшевиков (Мартов) и центр (Дан, Церетели) отказались от лозунга Учредительного собрания, так как “он мог быть использован как знамя и прикрытие прямой контрреволюции”. Советский строй меньшевики признали “как факт действительности, а не принцип”. Они заявили о разрыве союза с буржуазией и отказе поддерживать интервентов, рассчитывая изменить политику советской власти “изнутри” [1253] Дело народа. 1919. 20 марта. .

Разгром в ноябре 1918 г. Комуча Красной Армией и эсеровской Уфимской Директории Колчаком привели к расколу и среди правых эсеров. В феврале 1919 г. конференция правых эсеров высказалась против вооруженной борьбы с советской властью и блокирования с буржуазией [1254] Непролетарские партии России. Урок истории. М., 1984. С. 451. . Тем группам эсеров, которые поддержали этот курс, Советская власть разрешила, как и меньшевикам, работать в Советах и вести легальную деятельность, хотя они не отказывались от идейной борьбы с коммунистами, надеясь на постепенное совершенствование форм народовластия. Другая часть партии эсеров, представленная центристом В.М. Черновым и не согласная с решениями съезда, ориентировала остатки партии на борьбу на два фронта, пытаясь олицетворять “третью силу” [1255] Там же. С. 452. . И наконец третья, крайне правая фракция этой партии, сгруппировавшаяся вокруг высланных Колчаком за рубежи России Авксентьева и Зензинова, по-прежнему отстаивала коалицию с буржуазией, усиление интервенции и непримиримость к власти Советов. К июню 1919 г. ЧК ликвидировала 15 правоэсеровских организаций, выступавших против советской власти [1256] Лацис М. Два года борьбы на внутреннем фронте. С. 75. .

Левые эсеры, ушедшие в подполье, взяли курс на “динамитную борьбу”: террористические акты против ЧК, коммунистов и ликвидацию диктатуры пролетариата. В январе-феврале 1919 г. они участвовали в перевыборах волостных Советов в Рязанской, Воронежской и других губерниях, но крестьяне боялись голосовать за них, так как выборы проходили под контролем коммунистов. Поскольку распространяемая левыми эсерами литература и листовки содержали антикоммунистические призывы, органы ЧК провели массовые аресты левых эсеров, в том числе и руководства партии. К лету было ликвидировано 45 левоэсеровских организаций [1257] Там же. . Влияние левых эсеров больше всего прослеживается в повстанческо-партизанском движении на Украине, в организации выступлений в воинских частях и движении дезертиров (“зеленых”), принявшем массовый характер летом 1919 г. в центральных губерниях.

В конце 1918 г. казаки Дона, потерпев ряд серьезных неудач на фронте, отказались продолжать борьбу с советской властью, заявив о нейтралитете, и целыми полками сдаваясь в плен. Украину покидали войска Германии и Австрии, подталкиваемые крестьянскими повстанцами.

Зимой 1918-1919 гг. фронты откатились от центра, раздвинувшись на 2 тысячи верст. Но военная опасность не миновала. На Урале и в Сибири крестьяне поддержали адмирала Колчака, что позволило ему создать армию в 400 тысяч человек. Тыл Колчака подпирали 150 тысяч войск интервентов. В марте 1919 г. Колчак приближался к Волге.

Мобилизации в армию, трудовые повинности и сдача хлеба государству оставались в это время главными в жизни деревни.

В январе 1919 г. была введена продовольственная разверстка. Народный комиссариат продовольствия определял губерниям размеры и сроки обязательных поставок хлеба, исходя из имеющихся данных о посевных площадях и средней урожайности. Им же были определены предельно допустимые нормы потребления: 12 пудов зерна и 1 пуд крупы на человека в год. (Определенные Наркомпродом нормы потребления были ниже физиологических на 6 пудов). Устанавливались также нормы потребления зерна и фуража для скота. Все остальное считалось излишками и подлежало сдаче государству по твердым ценам, которые были значительно ниже рыночных. По закону бедняцкие и середняцкие дворы, т. е. с посевом в 3-4 дес. на семью в 6 человек (а таких крестьян было около 60%) от продразверстки освобождались. С 16 губерний Европейской России предполагалось собрать 296,45 млн пудов хлеба. К 1 марта крестьяне должны были сдать 70% разверстки, к 15 июня — остальные 30%. У тех, кто не сдал добровольно, хлеб отбирался бесплатно. Местным продорганам разрешалось увеличивать объем разверстки для своих нужд. Размеры разверстки были непосильны для крестьян. Поэтому крестьяне саботировали сбор сведений об урожайности полей, предоставляли ложные данные о размерах посевных площадей и результатах пробных обмолотов. Вскоре монополия государства распространилась на все продукты сельского хозяйства. Властные структуры ужесточали методы борьбы по реализации разверстки. Увеличился объем натуральных повинностей — трудовой, гужевой, дровяной, по расчистке железных дорог от снега и др. Возросло налоговое обложение. Натуральные повинности и налоги превышали их объем времен крепостного права. Кроме того, одна за другой следовали мобилизации в армию мужчин, лошадей, коров. Тяжелым бременем для крестьян были обязательные поставки для армии транспортных средств — лошадей, конной упряжи, подвод.