Пьер Шевалье - Генрих III. Шекспировский король

Помимо высших материй, многие беседы затрагивали жизненные моменты и могли иметь практическое применение. В среде двора все, кто контактировал с королем, были умелыми льстецами. В своей «Беседе о правде и лжи» А. Жамен называет их настоящими лисами. Маршал де Рец в «Беседе о гневе» разоблачал опасность ревности, плода личного соперничества. В «Беседе об амбициях» Луи де Гонзага заключал, что следует «остерегаться этого порока и не желать дружбы с амбициозными людьми, потому что они все измеряют с точки зрения полезности, а не в интересах чести и славы», что возможно было направлено на такого человека, как Энернон. Доказательством свободы, царившей в академии, служи! «Беседа об опасениях», позволяющая себе давать Генриху III советы: «Не следует бояться показан, своему принцу, королю, господину истину». В «Беседе о гневе и о том, как его умерять» Пибрак предостерегал, насколько унизительно для принца показывать свой гнев. Рец, рассматривая, в свою очередь, гему страстей, высказывал мнение, что «высокий гнев принца, умело сдержанный и руководимый разумом, может принести удиви тельные результаты».

В общем, можно сказать, что дух собраний академии был истинно христианский. Царящий в то время гуманизм объясняет выбор чем и примеры, взятые из античности, которыми авторы расцвечивали свои тексты, иногда утяжеляя их. Именно в таком направлении писали с вои беседы Пибрак и Ронсар. Первый настаивал па главенстве чувств и страстей, стремясь сделать человечество более живым. Второй ставил на первое место нравственные добродетели, которые, но его мнению, должны были превалировать в научной среде. В конечном итоге речь шла об определении правил и норм для обыденной жизни граждан, а также для высшего класса социальной иерархии. По удивительному контрасту в эпоху, полную волнений и беспорядков, мятежей, неподчинения и зачастую отказа от самого элементарного гуманизма, Генрих III и члены его Академии старались нащупать путь, с помощью которого можно было бы дисциплинировать человеческие инстинкты и остудить крайние проявления страстей. Итак, не из дилетантства король искал общества самых лучших умов своего времени. По сути дела, у него была га же цель, что и при создании ордена Сен-Эспри (Святого Духа).

Решив в декабре 1578 года основать новый орден дворянства, Генрих III осуществлял свою давнюю мечту. Вернувшись из Франции, он понял необходимость собрать вокруг себя когорту знатных людей, столь же преданных римской церкви, как и он. Эго был способ помешать прогрессу Реформации. В правление Генриха II она знала лучшие времена. Но с 1560 года она топталась на месте и даже начала отступление. Королю надо было держать знать в руках, так как она была одной из опор государства. Придуманное королем новое высокое отличие позволяло избежать того положения, когда знать ищет другие центры для объединения, покидая монарха. Во время своего пребывания в Венеции король получил от дожа оригинальный текст «Устава Ордена Святого Духа», основанного в 1332 году Людовиком Тарентским, королем Неаполя из Анжуйского дома. Храня воспоминания о беседах со святым Шарлем Борроме, король, по словам его секретаря Ж. Гассо, с большой теплотой принял идею кардинала Лотарингского создать орден, командоры которого могли бы располагать доходами с подчиненных аббатств. Это означало отмену использования доходов с аббатств как для регулярных аббатов, так и для командоров нового ордена. Но Рим отклонил данный проект. Лишь в конце 1578 года Генрих вновь вернулся к идее, провалившейся в 1574 году. Эдикт Пуатье открыл начало довольно длительного мира. Занимаясь денежной реформой 1577 года и редакцией королевского указа 1579 года, являющегося результатом созыва Генеральных Штатов в Блуа, тщательно готовя собрание ассамблеи нотаблей, Генрих III не терял из виду проект, намеченный в 1574 году. К тому же он чувствовал необходимость собрать вокруг себя действительно преданных людей. В декабре 1571 года один из его доверенных людей, Линероль, попал в засаду и был убит. В октябре 1575 года в своем собственном доме был зарезан Дю Гаст, которого король ценил за его энергию и стремление к действию. В декабре 1576 года был убит дворянином из дома герцога Алансонского молодой Генрих де Сен-Сюльпис, один из «банды четырех», после отказа поступить на службу к Монсеньору и разорвать дружбу, связывающую его с Генрихом III. В 1578 году три фаворита короля погибли в знаменитой дуэли 27 апреля. А в июле четвертый, Сен-Мегрен, который ухаживал за женой Генриха де Гиза, был отправлен к дьяволу людьми герцога. Многие поэты писали о трагической гибели королевских фаворитов в 1578 году, но лишь один Жан Пассра верно угадал истинную мысль Генриха III. Напомнив о славной молодости принца, в одном из своих произведений он говорил о его нужде в небесной помощи. В таком сложном человеке, каким был Генрих III, борьба между человеческими страстями и религиозным мистицизмом продолжалась практически до самого конца его жизни. Нет сомнений, что Генрихом двигала глубокая вера. Чем старше он становился, тем больше заботился о соблюдении религиозных и нравственных норм. Иностранные дипломаты и особенно представители папы были его восхищенными зрителями. Просматривая его письма, мы видим, что он никогда не переставал утверждать свое доверие Господу, потому что тот, кто привел его на трон, не мог оставить его. Ничего удивительного, что в инструкции, написанной в октябре 1578 года, для государственного секретаря Л'Обеспина, поехавшего в Рим с миссией получить согласие Святого Престола на создание нового ордена, Генрих III объявлял себя под охраной Святого Духа, «вдохновителя всех добрых дел и святых начинаний».

Если Генрих III надеялся, что Святой Престол без проволочек даст благословение новому ордену, то быстро был разочарован. Но правдой было и то, что он хотел получить от паны право изымать из ежегодного дохода церкви 200 000 экю, предназначенных для новых командоров. Король натолкнулся на отказ, мотивированный тяжелым финансовым положением церкви во Франции. Генрих III вынужден был склонить голову и ограничить число членов ордена. На ежегодном празднике 1 января он пожаловал членам ордена лишь по 1000 экю.

1 января 1579 года 26 первых претендентов на награждение собрались во дворце Нантуйе, недалеко от монастыря Святых Августинцев. Они должны были представить доказательства столетней истории дворянства своего рода и быть истинными католиками. Любитель этикета, Генрих III проработал все детали церемонии инвеституры. Претенденты на награду были одеты в камзол и штаны из серебряной ткани, сверху был наброшен плащ из черного велюра с зеленым воротником, отделанным цветами лилий и языками пламени, перемешанными с цифрами короля. Из дворца Нантуйе процессия прошла в церковь Великих Августинцев, где король, тоже одетый в костюм ордена, принес клятву соблюдать устав ордена, прежде чем в качестве короля-священника принять 26 новых членов в ряды ордена. На каждого из претендентов, стоящих перед ним на коленях, он набросил плащ и сказал: «Орден дает вам плащ в знак братского союза с нашей верой и католической религией, во имя Отца и Сына и Святого Духа». После чего он надел каждому на шею специально подготовленную цепочку и добавил: «Да пребудем вечна в вас память о смерти Господа нашего, Иисуса Христа. В знак этого мы приказываем вам всегда носить поверх одежды его крест». Устав, составленный по указаниям духовником Жаком Амийо и иезуитом Ожером, обязывал членов ордена точно и регулярно исполнять церковные ритуалы. Два раза в год им следовало причащаться и исповедоваться. Король, само собой разумеется, был главой ордена с момента его образования, так что Генрих IV не мог возглавлять его заседания до тех пор, пока не приехал в Шартр в 1593 году.