Пьер Шевалье - Генрих III. Шекспировский король

Экономические проблемы их называли проблемами правопорядка также привлекали внимание нотаблей. В качестве первой меры они предписывали учреждение должностей судей: по шесть в городах с Парламентом и по четыре в других местах. Им предполагалось передать власть экономического урегулирования, право налагать телесные наказания и штрафы. Безопасность и гигиена городов тоже становились частью их забот. Ассамблея полагала, что, оставляя в неприкосновенности автономию городов, следует обязать их следить за состоянием путей сообщения и создать корпус офицеров санитарной службы.

В области производства следовало покончить с безработицей и увеличить денежные резервы страны. Главной отраслью промышленности страны было текстильное производство. Но войны и государственная казна поставили его в бедственное положение. Для его оживления следовало запретить экспорт французских текстильных тканей и импорт иностранных. Из-за договора с Англией Франция не могла закрыть границу для тканей этой страны, поэтому следовало установить более низкие цены для продажи, чтобы обескуражить иностранных торговцев. Стране жестоко не хватало лошадей, а ввозимые животные были очень дороги. Поэтому ассамблея сочла полезным рекомендовать создать конные заводы, которые можно было бы разместить рядом с сельскими аббатствами с 2000 ливров дохода, которые состояли бы из одного эталона-производителя и четырех кобыл.

Итак, мы видим, какими были размах и разнообразие вопросов, рассматриваемых Ассамблеей в Сен-Жермен. Рекомендации, данные ею королю, не остались безрезультатны. Следует также заметить, что этот 1584 год оказался «единственным годом мира, в ходе которого центральная власть еще имела возможность действовать» до подъема Лиги в 1585 году, о чем справедливо пишет мадам А. Каршер, у которой мы взяли сведения о работе ассамблеи Сен-Жермен.

Полный мыслей о «реформах», Генрих III стал совсем иным человеком, чем тот, который несколькими годами ранее одаривал Эпернона и Жуаеза. Решив уменьшить расходы членов своего дома и траты на содержание двора, он хотел ввести режим экономии, вызвавший гримасы на лицах щеголей. Генрих III собственноручно написал детальные правила внутреннего распорядка для двора, опубликованные 1 января 1585 года. Также по настоянию короля в январе 1584 года Совет пересматривал откуп непрямых налогов. Новый арендный договор был датирован 1 октября. Новые фермеры должны были обязаться выплатить остаток королевского долга в 666 389 экю своим предшественникам, предоставить королю аванс в 60 000 экю и выплачивать ему 359 833 экю ежегодно. Реорганизация ферм 1584 года была настоящим успехом. Полученные деньги позволили королю выплатить задолженности офицерам, обеспечить службу рент и выплатить некоторые долги. Но первые результаты были сметены волнениями Лиги.

С декабря 1583 года комиссары по податям вновь получили поручения в области искоренения злоупотреблений, 14 апреля 1584 года Совет установил формы «комиссий по регулированию и реорганизации податей» и постановил, что штраф с мошенников будет равен пятилетнему налогу. Но, столкнувшись с протестами некоторых провинций, король отменил комиссии, а их задачи были переданы главным казначеям.

Все эти меры, к которым следует добавить приказ от 9 февраля 1584 года по жандармерии (статья 40 открывала для простолюдинов доступ в уставные роты), эдикт Сен-Жермен от декабря 1584 года о функциях генерал-полковника пехоты, а также мартовский эдикт 1584 года ясно показывают, что Генрих III использовал все возможное для обеспечения четкого функционирования государства и для блага страны. Любопытно, что в начале 1585 года королевский бюджет находился практически в состоянии равновесия. Более того, королю удалось значительно снизить подати. Так, сохранение гражданского мира быстро восстановило положение короля и всей страны в целом.

Однако Лига поставила под вопрос все достижения и начисто стерла все заслуживающие похвал усилия последнего Валуа. Созданный договором Жуанвиля 31 декабря 1584 года между Визами и Филиппом II, легко победив Генриха III, вынужденного отменить 18 июля 1585 года эдикты о мире, Святой Союз поставил выше всего страсти, сметя разум и мудрость, столь необходимые для успешного руководства государством. Мариежоль пишет, что «католическая Франция безропотно согласилась на плохого короля», но нельзя не отвергнуть его мнение о Генрихе III, как о «плохом короле». Однако он справедливо говорит, что Франция «приходила в ужас при одной мысли получить короля-еретика», так как в отличие от короля, отказавшегося от пути войн, Франция XVI века была страной нетерпимости. Фанатизм и непримиримость Святого Союза сделали из Генриха III козла отпущения в глазах большей части его подданных. Созданный Лигой портрет подхватили потомки. Любопытно, что официальные историки III Республики предпочли довериться лжи гугенотов и членов Лиги о монархе трех корон. Но разве можно было создать портрет короля Франции не в черных тонах, если до 1789 года вся история была сплошными потемками, тогда как после 1789 года, наоборот, она сияет светом?

Как мы видели, современников просто потряс контраст между герцогом Анжуйским и Генрихом III. Следует ли согласиться с отцом Даниэлем и Давиля, что с 1576 года последний Валуа 13 лет носил маску, и тот маскарадный костюм, в котором он развлекался на балах и карнавалах, был лишь средством, чтобы сбить с толку общественное мнение? Но если иногда казалось, что Генрих теряет интерес к правлению, если его относительная бездеятельность давала оппозиции возможность нападать на него, если он часто предоставлял своей матери право стоять на переднем плане сцены, а сам оставался за кулисами, то следует ли отнести это на счет сознательного макиавеллизма (теория итальянца Давиля) или на счет его темперамента и склонности к учебе и уединению? Или вместе с Пьером Лафю надо сказать, что в его «задуманном сокрытии мыслей и чувств» он «прибегал к двум главным алиби: набожности и удовольствиям»?