Андрей Чернякевич - БНР. Триумф побежденных

Кроме самого А. Цвикевича министерские посты в новом правительстве заняли В. Захарко (заместитель председателя и исполнявший обязанности министра финансов), Л. Заяц (государственный контролер), В. Прокулевич (государственный секретарь) и И. Воронко (министр просвещения). Вскоре, однако, последний выехал с поручениями в Соединенные Штаты и почти полностью разорвал контакты с бывшими соратниками.

24 августа 1923 г. была издана Декларация правительства БНР, которая фактически являлась политической программой нового кабинета министров (под ней поставили свои подписи А. Цвикевич. И. Воронко, В. Захарко, Л. Заяц, В. Прокулевич и П. Кречевский — как председатель Рады БНР). Главной своей целью правительство объявляло борьбу за создание «государства трудового народа», а основной задачей — исправление «гибельных ошибок последнего времени, которые стали результатом голых рассуждений, оторванных от реальной жизни».

Сама программа содержала конкретные политические постулаты. Так, по аграрному вопросу кабинет А. Цвикевича провозглашал принцип крестьянского землевладения при регулирующей роли государства. Предлагалось создать государственный земельный фонд, куда в первую очередь отошли бы владения тех землевладельцев, «своих и чужих, кто во время борьбы за возрождение Беларуси действовал на благо чужих государств…», а также наделы осадников. Земля из этого фонда должна была отойти к малоземельным крестьянам и беженцам. Леса и другие природные богатства края национализировались. Вводились основные социальные гарантии — восьмичасовой рабочий день, страхование, пенсия и другие. При этом гарантировалось развитие частной инициативы и кооперации, с тем чтобы «обеспечить развитие краевой торговли и промышленности..»

Особо в программе оговаривалось отношение к трудовой интеллигенции, на которую возлагалась ответственность «сохранять и развивать белорусскую культуру на ее национальной основе». Правительство БНР, кроме того, объявляло свободу совести. При этом религия оставалась делом совести каждого гражданина и не должна была разделять народ.

«Возрожденный и объединенный после долгих веков страданий белорусский народ строит свое государство только для тех своих сыновей, кто живет трудом своих рук. Имя этого государства — Белорусская Народная Республика».

С критикой нового кабинета тут же выступил бывший премьер В. Ластовский, заявив, что его назначение прошло вопреки принятому еще в декабре 1919 г. решению, согласно которому правительство может избираться только пленумом Рады, что само по себе в новых условиях было фактически невыполнимо. В ответ А. Цвикевич якобы позволил себе высказаться в духе, что собирается «хоронить Ластовского по первому разряду». Более того, на собрании «граждан и политических деятелей белорусской колонии в Литве» В. Ластовскому и К. Дуж-Душевскому был объявлен… «моральный бойкот» за то, что своим поведением они разрушали «общий белорусский политический фронт». А еще два месяца спустя В. Прокулевич как государственный секретарь потребовал у В. Ластовского вернуть государственную печать, а также загранпаспорта, выданные ему и его жене.

25 сентября 1923 г. в связи с резким ухудшением белорусско-литовских отношений было принято решение перенести работу правительства БНР из Ковно в Прагу. Кроме того, 14 октября 1923 г. И. Мамонько как вице-председатель Рады БНР обращается к П. Кречевскому с письмом, в котором объявляет правительство А. Цвикевича незаконным и требует немедленного приезда в Прагу П. Кречевского и В. Захарко, в противном случае угрожая открыто выступить «…против нарушения… Конституции БНР». К решению распустить правительство А. Цвикевича присоединилась и П. Бодунова, которая как член правления Рады БНР поддержала И. Мамонько. [224]Речь шла даже о роспуске самого президиума Рады. В ответ П. Кречевский пригрозил бойкотом И. Мамонько и П. Бодуновой. Конфликт удалось разрешить лишь после вмешательства украинской диаспоры в Праге. [225]

Ситуацию усугубило выступление В. Ластовского в конце сентября в Женеве на конференции порабощенных Польшей народов. В своей речи он осудил не только Варшаву, но и Москву. Белорусский политик подчеркнул:

«…Под Польшей Беларусь ограблена, унижена, потонула в море крови и слез. Вторая половина Беларуси оказалась в старых, заново налаженных московских оковах…»

И только Литва, по мнению бывшего главы БНР, могла «подать руку помощи» белорусскому народу.

Даже подготовка к поездке вылилась в очередной конфликт. Накануне П. Бодунова через Ковно и Гданьск выехала в Берлин. Здесь она встретилась с В. Ластовским и дала свое согласие на поездку на конференцию. Тут же в номере у Пурицкого прошла встреча с А. Цвикевичем и П. Кречевским. Последние выдвинули ультиматум, заявив, что если Ластовский поедет в Женеву, правительство БНР «будет протестовать». Тем не менее П. Бодунова и В. Ластовский продолжили работу над мемориалом, в котором собирались осудить политику Польши по отношению к белорусскому меньшинству. Кроме собственно белорусов, свой протест должны были заявить делегаты от литовского, украинского и немецкого меньшинств.

15 сентября, получив визу, П. Бодунова выезжает из Берлина в Прагу, твердо пообещав присоединиться к В. Ластовскому в Женеве. Буквально на следующий день от нее приходит телеграмма:

«Товарищи решительно против моей поездки, делайте как сами думаете».

Позже сама П. Бодунова в письме к В. Ластовскому объясняла причины случившегося так:

«Пока мы с Вами писали мемориал в защиту нашего безмерно задушенного поляками народа — Цвикевич и Красковский, которые оказались интриганами большими, чем какие-либо черные силы, накручивали в Праге свою иудину волынку… А когда я приехала, так Томаш Гриб и Мамонько всю ночь провели в самом горячем споре со мной. Они доказывали мне, что я как социалистка не имею права ехать в Лигу Наций, так как это — буржуазная организация… Я заявила, что буду в Женеве выступать только перед социалистическими организациями, что перед трудящимися всего мира подниму мой голос в защиту своего народа. Где там! Они и слушать не хотели. Томаш даже начал угрожать — если поедешь, будем протестовать в газетах, напишем, что не имела права выступать от партии, так как партия не дала согласия…»

П. Бодунова была вынуждена в конце концов уступить. [226]

В итоге в середине ноября 1923 г. в Чехословакию для постоянного проживания переезжают П. Кречевский, В. Захарко, Л. Заяц и В. Прокулевич, тогда как сам А. Цвикевич остается в Литве. Белорусское правительство преследовало deja vu . Только теперь это были литовцы, которые 30 октября 1923 г. при выезде членов президиума Рады Республики и правительства отказали в выдаче обратных виз.