Андрей Чернякевич - БНР. Триумф побежденных

Примерно к этому моменту у самого В. Ластовского окончательно созрела идея «перезагрузки» белорусского проекта, но уже под новым названием — «Кривия». [221]Он сформулировал общую концепцию, которая объясняла замену названия «Беларусь» на «Кривию» следующим образом:

«Когда наш народ утратил свою независимость, стало забываться и его настоящее имя. Тем более, что враги, которые нас захватили, всегда называли нас по-своему. Так закрепилось у нас название Беларусь. Это название “Беларусь” служило нам долго, так что приросло к нам. Однако все же наше старое и настоящее имя — это Кривичи, а край — Кривия. Кривич означает свояк… родной, близкий человек. И в самом деле, мы все друг другу кривичи, так как все одного рода, одного племени, одного языка. И лучше и правдивей нам называть себя Кривичи, хотя нет причин стыдиться и названия “Беларусь”: и то, и другое одно означает…»

Вероятно, бывший белорусский премьер не был одинок в оценке существующего названия страны. Еще в ноября 1922 г. Я. Станкевич в письме из Праги, обращаясь к В. Ластовскому, писал:

«Как Вы знаете, многие (если не все) сознательные белорусы недовольны нашим теперешним названием “Беларусь” и т. д. Признавая его непрактичность и вредность при возрождении и вообще жизни нашего народа как рекламирующего нас в виде некоей части, приставка “русский”…»

Выбирая между четырьмя вариантами — «кривичи», «русины», «белорусы» и «литовцы», — Станкевич отдавал предпочтение первому:

«…Лучшим нашим национальным названием является Кривич, а край — Кривия…»

Большинство белорусских деятелей, однако, увидели в «Кривии» прямой вызов самим основам национального движения. Даже К. Езовитов, который первоначально отнесся к предложению о смене названия достаточно сдержанно, позже выступил с его критикой:

«Идею “Кривии” и “кривского народа” многие считают для дела вредной: разбивает это наше еще не сколоченное движение и ставит в тупик иностранцев. Мало того — наши дреговичи и радимичи немного обижены. А что хуже, это может вызвать раскол и создание Черной Руси или Белопольши».

В это же время в Праге сформировался еще один центр белорусского движения. Возник он летом 1921 г., когда в Чехословакии началась так называемая «русская акция» — программа поддержки эмигрантов с территории бывшей Российской империи, которая распространялась и на белорусов. Правительство БНР вместе с другими организациями воспользовалось сложившейся конъюнктурой для подготовки национальной интеллигенции. В итоге на протяжении 1920–1930-х гг. в Чехословакии находилось на учебе около семисот этнических белорусов (что составляло десятую часть от всех стипендий).

Первоначально было выделено двадцать стипендий. Позже их число выросло почти в полтора раза. Причем Н. Вершинин специально оставил несколько стипендий для бывших агитаторов на выборах в польский Сейм. Тогда же в Праге была создана и первая организация белорусских студентов — Белорусская громада, в которую вошли Н. Вершинин, И. Дворчанин, А. Климович и др. [222]Правда, к тому моменту, когда массовая выдача стипендий была приостановлена, белорусская диаспора в Чехословакии оказалось разбита сразу на… три группы.

Одним из первых среди членов Рады БНР в Прагу переезжает Т. Гриб. Его отъезд стал итогом затянувшегося конфликта между бывшим лидером белорусских эсеров и ковенской группой. Разочаровавшись в соратниках, Т. Гриб писал, обращаясь к В. Ластовскому:

«Отношения с моими коллегами по правительству и бывшими партийными товарищами настолько испортились, что не только не было желания при встрече подать руку для приветствия, но даже посмотреть в ту сторону было гадко, противно — и поэтому некоторое время после того, как я приехал в Прагу, при одном упоминании о “ковенском болоте” просто мурашки пробегали по телу…»

А дальше он задавался вопросом:

«Неужели только такие горькие итоги первого открытого боя за независимую белорусскую государственность? Пять лет сумасшедшей, напряженной работы — все напрасно?! Белорусское возрожденческое движение, словно экспресс, неслось вперед — было вдохновение — был подъем — аж до самопожертвования. Это было чистое, красивое — волшебное — первая любовь — расцвет весны…»

Еще совсем недавно сторонник активной политической борьбы, Т. Гриб, попав в Прагу, кардинально меняет свои взгляды:

«Перед нами стоит теперь совсем конкретный вопрос: накопление культурных ценностей белорусского возрожденческого движения. Сознательных сил мало. А те, что есть, волками смотрят друг на друга, запутавшись в разных политических противоречиях. Нет культурного центра. Ни Минск, ни Вильно, ни Двинск, а тем более Ковно при нынешних обстоятельствах им быть не могут. Остается Прага, где ситуация благоприятствует творческой научной и литературной работе…»

Он звал П. Кречевского покинуть Литву и переехать вслед за ним для создания Белорусского национального института. Т. Гриб убеждал председателя Рады, что «БНР перестал быть идейным центром». П. Кречевский отвечал категорическим отказом, заметив, что это означало бы конец государственному существованию. Чуть позже в своем письме А. Луцкевичу Т. Гриб писал:

«…Правительства БНР больше не существует, развалился и президиум Рады БНР. “Государственная коллегия”? Гм — это уже шантаж, обычная такая авантюра, та же алексюковщина…»

В результате 15 марта 1923 г. Рада БНР лишила Т. Гриба и присоединившегося к нему И. Мамонько официального статуса и поручила своему представителю отобрать у них дипломатические паспорта.

12 июля 1923 г. П. Кречевский издает обращение к членам Рады БНР и всем белорусским организациям:

«Основы нашего государственного и социального строительства и в этот тяжелый момент остаются неизменными и согласными с волей Всебелорусского съезда… Долг членов Рады — сохранить верность воле народа и его постановлениям.

Окровавленный и обессиленный в борьбе с оккупантами белорусский народ требует и от вас, члены Рады, таких же жертв, какие приносит и сам. На вас, как избранниках народа, в этот тяжелый час лежит самая ответственная и почетная роль — организованно направить освободительную борьбу в русло государственности, согласно воле народа и нашей Конституции. Вместе с вами пойдут национальные и культурные организации и все сознательные белорусские силы, сплоченные вокруг Рады Белорусской Народной Республики и ее законного правительства.

Нет той силы, которая смогла бы удержать исторический бег Белорусского возрождения. Жестокая несправедливость Европы, злостная дискредитация Белорусского движения врагами, презрение и издевательства соседей — ничто не должно останавливать нашей работы в деле осуществления Независимости.