Татьяна Гусарова - Европейское дворянство XVI–XVII вв.: границы сословия

Тесные, нерасторжимые связи объединяли шотландских дворян с представителями других сословий духовенством, горожанами. Социальные перемещения между ними следовали встречными путями, которые нередко пересекались. Многие клирики католические прелаты и настоятели монастырей до Реформации, пресвитерианские епископы и старосты после нее происходили из знатнейших родов и владели обширными поместьями. Некоторые лэрды охотно приступали к новым формам политической и хозяйственной деятельности. Уильям Форбс, прозванный «купцом Вилли», вел оживленную торговлю в Данциге и на вырученные средства построил один из красивейших замков Европы Крэйгивар; рыцарь Джордж Брюс из Куросса (ок. 1550–1625) занимался аграрными усовершенствованиями, выпаривал из морской воды соль и оборудовал оригинальную подводную шахту для добычи угля. Дворяне оседали в бургах и руководили городским управлением: дядя канцлера Джеймса Стюарта графа Эрран и кузена короля, был провостом (выборным городским головой) небольшого бурга Дамфрис; представители видного рода Мензис оф Питфоделс на протяжении 114 лет между 1423 и 1635 г. занимали должность провостов Эбердина [93] Keith A. A Thousand Years of Aberdeen. Aberdeen, 1980. P. 67. . В свою очередь приобретали крупные поместья и горожане, вроде эдинбургских коммерсантов Синклера и Бэйлли, но и они тоже носили известные «благородные» фамилии. «Смешанные» межсословные браки были обычным явлением, и в семьях иных лэрдов старший сын наследовал отцу, другой принимал духовный сан, третий перебирался в город и заводил какое-либо дело, четвертый искал счастья в военной службе в Британии или на континенте, пятый становился юристом либо врачом. Так, Роберт Эрскин, или Арескин (1677–1718), шестой сын сэра Чарлза Эрскина из Алвы и кузен графа Мара, стал лейб-медиком Петра I и начальником Аптекарского приказа в России.

В горной Шотландии благородными считались некоторые профессии и ремесла, которые передавались из поколения в поколение. Из таких документов, как земельная перепись полуострова Кинтайр начала XVI в., следует, что барды-сказители, арфисты, волынщики, а также порой и врачи, законники, кузнецы, плотники и каменщики получали землю от вождей клана и находились в привилегированном положении. Складывались целые «профессиональные» кланы, например Мак-Вурихи (Карри) и Мак-Криммоны, служившие бардами и волынщиками у ряда гэльских вождей в XIII–XVIII вв. Это явление восходит к древним ирландским законодательным памятникам VII–VIII вв., где выделялась категория aes dana буквально, «одаренных людей», которые причислялись к знати [94] Scottish Society in the Fifteenth Century. L., 1977. P. 220–234; Grimble I. Scottish Clans and Tartans. N. Y., 1973. P. 61–62, 138–139. . Правда, столь почтительное отношение к ремеслу не было присуще юго-восточным областям Шотландии. Благородство, знатность, а с ними и дворянское достоинство нашли в Шотландии гораздо более широкое распространение и признание, чем в других странах. Накануне унии двух британских королевств в 1707 г. население Англии пятикратно превышало шотландское, но пэров в обеих странах было почти поровну (164 и 154 соответственно). Если английская титулованная знать кроме пэров состояла лишь из немногих баронетов и рыцарей, то в Шотландии признанными короной титулами владели, кроме того, все клановые вожди и многие лэрды, которых насчитывалось более 10 тысяч. В целом же, по расчетам сэра Томаса Иннеса шотландского Короля Гербов, один из каждых сорока пяти человек в стране принадлежал к одному из таких знатных домов! [95] Sir Thomas Innes. Op. cit. P. 2. Что же касается «простой» знатности, то на нее претендовало чуть ли не более половины шотландцев.

Благодаря уникальным особенностям общественного развития Шотландия может притязать на звание самой дворянской страны в Европе. Это подтверждает и поразительный ряд русско-шотландских кланов, получивших дворянство от русских государей в XVII–XIX вв. Только из титулованных родов назовем князей Барклаев де Толли, графов Брюс, Фермер и де Бальмен, баронов Рутерфурд, Сутерланд и Стюарт и баронета Вилье [96] См.: Васильевич С. Титулованные роды Российской Империи. СПб., 1910. (не считая лиц, использовавших в России ранее полученные титулы, вроде графов Граама и Дугласа, и финляндских баронов). Для сравнения: из англичан титула удостоился один лишь барон Димсдаль, который в России не задержался. А ведь были и не имевшие титулов российские дворяне Гордоны, Гамильтоны-Хомутовы, Лермонтовы, Томсоны-Фаминцыны, Грейги, Кары, Лесли, Огилви, Манзеи и другие. Не случайно многим казалось, что в Шотландии живут «одни господа».

В XV–XVII вв. во Франции происходят значительные изменения в определении дворянского статуса, связанные с политическими и социальными переменами общего порядка, со становлением абсолютистского государства, с потрясениями периода Религиозных войн и их последствиями. Все это вызывало необходимость переосмыслить место дворянства в изменившемся обществе. Во Франции широко распространились юридические трактаты о дворянстве, как принадлежавшие перу отечественных авторов, так и переведенные с иностранных языков, преимущественно с итальянского. Эти сочинения содержали рассуждения о том, что есть дворянство, каковы критерии принадлежности к этому сословию, какими путями достигается и передается дворянское звание, и по другим вопросам дворянского права и истории.

Эволюция в определении дворянского статуса состояла, во-первых, в том, что если изначально принадлежность к дворянству основывалась преимущественно на общественном мнении и нормах обычного права и дворянином являлся тот, кого признавали таковым, то постепенно границы дворянского сословия становились юридически более определенными, причем определенными королевским правом. Во-вторых, в общественном мнении совершался переход от традиционной идентификации и самоидентификации дворянства как социальной функции (сословия воинов) к господству представлений о нем как о наследственном статусе, не связанном непременно с конкретным родом занятий и не зависящем от исполнения свойственной дворянину роли в обществе [97] См. об этом: Bitton D. The French Nobility in Crisis (1560–1640). Stanford, 1969; Jouanna A. Le devoir de révolte: La noblesse franсaise et la gestation de l'Etat moderne (1559–1661). P., 1989; Schalk E. From Valor to Pedigree: Ideas of Nobility in France in the XVI th and XVII th Centuries. Princeton, 1986; Descimon А. La haute noblesse parlementaire parisienne: la production d'une aristocratie d'Etat aux XVI е et XVII е siècles // L'Etat et les aristocraties: XII е — XVII е siècies (France, Angleterre, Ecosse): Actes de la table ronde organisée par le CNRS, 1986. Textes réunis et prés. par Ph. Contamine. P., 1989. .