Фердинанд Шаландон - Алексей I Комнин. История правления (1081–1118)

Важней всего было отстоять Диррахий. Комнин послал туда Георгия Палеолога, поручив ему сменить Мономахата и каким угодно способом захватить власть в крепости, потому что правительство было недостаточно могущественным, чтобы применить силу. В то же время василевс рассылал письма руководителям приморских городов и островитянам, побуждая их смело сопротивляться захватчикам [328].

Палеолог сумел обосноваться вДиррахии и успел подготовить город к обороне. Поведение Мономахата, бежавшего к царю Сербии, показало Алексею, что его подозрения были очень даже оправданными [329].

Приняв эти первые меры, василевс начал целый ряд переговоров, за ходом которых мы можем проследить. Сказано, что Алексей был типичным византийцем [330]. Если под этим понимать ловкость в политических делах и искусность в переговорах, это верно. Комнин действительно сумел опутать Роберта Гвискарда целой сетью интриг, которые вскоре создадут для норманнского князя величайшие трудности.

Совершенно естественно, что Алексей пришел к мысли искать союзников среди беспокойных сеньоров Южной Италии, которых лишь сила заставила признать верховенство Роберта Гвискарда [331]. Император нашел союзников даже в семье герцога. Среди вождей восстания 1078 г. оба наиболее активных его участника были племянниками Роберта — Герман [333]и Абеляр, сын Унфреда [334], у которых дядя отобрал часть вотчины. В 1079 [335]или 1080 г. Абеляр бежал в Константинополь. Комнин нашел в его лице эмиссара, вполне склонного отправиться в Италию, чтобы разжечь восстание. Герман, оставшийся на полуострове, как и его брат, пылал ненавистью к Гвискарду, и оба выражали готовность разделить цели Алексея.

В то же время василевс пытался привлечь на свою сторону папу, должно быть, не зная о его союзе с норманнами, а также вел переговоры с архиепископом Капуанским Гервасием [336].

Комнин вступил в контакт и с германским императором. Отношения между Григорием VII и Генрихом IV, пока всего лишь римским королем [337], были разорваны полностью [338]. Но положение побежденного в Каноссе улучшилось: в 1080 г. он восторжествовал над своим соперником Рудольфом Швабским, а в 1081 г. собрался идти походом на Рим. В мае 1081 г. он появился под стенами Вечного города [339]. Германский государь должен был достаточно плохо относиться к Гвискарду, который в апреле 1081 г. отказался от союза с ним и отверг предложение о браке между одной из своих дочерей и Конрадом, сыном Генриха IV [340]. Кроме того, должно быть, финансовое положение императора было очень шатким, поскольку, судя по «Алексиаде», особо приятными ему оказались денежные посулы Алексея [341]. Предложения Генриху IV привезло византийское посольство, прибывшее, вероятно, в Италию, где в тот момент был император. Генрих в ответ послал в Константинополь миссию во главе с графом Бурхардом [342]. Василевс согласился выполнить переданные просьбы и отправил под руководством Константина Хиросфакта [343]новое посольство, которому было поручено заключить окончательное соглашение [344]. Анна сохранила для нас текст письма, адресованного ее отцом Генриху IV. Алексей немедленно выплатил 144 тысяч золотых монет и выслал сто штук шелка. Кроме того, он обязался передать Генриху еще 216 тысяч золотых монет, а также доходы с двадцати придворных должностей. Но василевс, не уверенный, что Генрих выполнит свои обещания, оговорил, что эти суммы передаст императору Абеляр, только когда первый вступит в Апулию. Помимо этого, греческий посланец имел все полномочия, чтобы породнить обе семьи. Формулировки письма слишком расплывчаты, чтобы на этот счет можно было сказать что-либо точнее [345]. Византийским послам было поручено передать Генриху IV, согласно обычаю, подарки василевса: золотой наперсный крест, инкрустированный драгоценными камнями, шкатулку с реликвиями, сардониксовую чашу [346], хрустальный кубок [347], золотую корону [348]и бальзам.

Содействия Генриха IV и итальянских сеньоров было недостаточно. Императору требовался еще флот, который бы позволил перерезать коммуникации Роберта с полуостровом. Поскольку греческие военно-морские силы были недостаточно сильны для выполнения такой задачи, Алексей обратился к Венеции. Республика издавна поддерживала деловые отношения с греками. Лиутпранд во время своего посольства встретил в Константинополе многочисленных венецианцев, взятых в армию, а в порту видел венецианские купеческие суда [349]. Эти связи по-прежнему активно поддерживались, и Венеция была важнейшим посредником в торговле Византии с Западом. Поэтому республика следила за успехами норманнов с беспокойством. Еще в 1075 г. дож Доминико Сельво вынужден был вмешаться и не разрешил далматинским городам принимать у себя ни одного норманна [350], потому что последние уже неоднократно разоряли берега Далмации [351]. Если бы Роберту Гвискарду удалось укрепиться на побережьях Иллирии и Диррахия, он стал бы для далматинских владений Венеции неудобным соседом, который мог бы перекрыть Адриатическое море для венецианских флотов или, по меньшей мере, прибегнув к пиратству, сильно затруднить им торговлю.

Поэтому Венеция выказала готовность выслушать предложения византийского василевса, который обязывался предоставить торговле венецианцев большие преимущества как в случае их поражения, так и в случае успеха. Она направила в Константинополь посольство, чтобы обговорить условия, на каких будет принято ее содействие. Алексей, которому было не до обсуждений, обещал сделать все, о чем его попросили [353].

Во время этих переговоров Комнин не оставался пассивным: он занимался тем, что давал отпор врагу, находившемуся к столице ближе всех, — туркам. Малик-шах возложил ведение войны с империей на одного из кузенов, Сулеймана. Сулейман был почти независимым вождем в Малой Азии, связанным с Сельджукской империей только вассальными узами. Он захватил при Вотаниате Кизик и занял Никею неизвестно когда, может быть, во время мятежа Мелиссина [354]. Пользуясь гражданской войной, расколовшей империю, он завоевал Финию [355]и Вифинию, и его войска доходили до берегов Босфора, до Дамалиса. Алексей, следуя методу, рекомендованному Никифором Фокой, предпринял против турок засадно-диверсионную войну, позволившую ему за довольно недолгое время отбить несколько крепостей и вытеснить врага из окрестностей Никомедии. Во время этой кампании василевс, который, судя по рассказу дочери, не покидал Константинополя, узнал о скоплении норманнских войск на побережьях Италии. После этого он должен был задуматься о том, как бы сосредоточить все внимание на Западе. Анна рассказывает, что в результате побед отца султан попросил мира.

Мне кажется неправдоподобным утверждение, что Сулейман пошел на такой шаг в результате мелких успехов Алексея. Более вероятно, что мирные предложения выдвинул именно василевс, возможно, обязавшись взять на содержание несколько турецких отрядов. Река Дракон [356], впадающая в Пропонтиду близ Еленополя, была выбрана границей между греческими и турецкими владениями [357].