Фердинанд Шаландон - Алексей I Комнин. История правления (1081–1118)

Теперь завязалась борьба между княжеством Антиохией и Греческой империей. Мы видели, что в 1101 г. Танкред отнял у греков киликийские города и осадил Лаодикею. Город был взят лишь через полтора года [1054]. Он еще держался, когда Раймунд начал осаду Триполи, коль скоро Анна Комнина, говоря о том времени, упоминает обращение Раймунда к Танкреду в пользу своего союзника [1055], которое, впрочем, не возымело действия. Городу предстояло попасть в руки норманнов во второй половине 1102 г. К тому времени княжество Антиохия стало могущественным. От него зависели все земли до Алеппо, и Ридван платил ему дань — семь тысяч золотых монет [1056]. Завоевав Лаодикею, Танкред получил порт, который ему был необходим, чтобы поддерживать постоянную связь с Западом. Поскольку после пленения Боэмунда княжество значительно расширилось и оказалось у самой границы империи, оно стало угрозой для Византии. Кроме того, у Алексея должны были сохраняться тягостные воспоминания о том, как Боэмунд его обманул. Именно в этом надо искать причину тогдашних поступков василевса. Он вступил с Маликом-гази в переговоры о выкупе Боэмунда. Переговоры ни к чему не привели, и Боэмунда выкупил и освободил летом 1103 г. [1057]один армянский князь, союзник крестоносцев, — Васил Гох. Боэмунд поспешил забрать у Танкреда свое княжество вместе с завоеваниями, сделанными племянником, который, похоже, повиновался ему лишь неохотно [1058].

Освобождение Боэмунда, должно быть, почти совпало по времени со взятием Лаодикеи [1059]. Алексей воспользовался этим событием, чтобы снова выйти на сцену. Он мог всецело посвятить себя проблеме Антиохии, потому что других важных забот у него тогда не было. И он написал [1060]Боэмунду письмо, напомнив о клятве и потребовав занятые города. Князь Антиохии ответил категорическим отказом, обвинив в свою очередь василевса в нарушении слова и дойдя даже до упрека, что во время осады Антиохии уехал Татикий. Алексей, который должен был ожидать подобного ответа, подготовил все для похода в Киликию. Командование походом он поручил Вутумиту и Монастре.

Овладеть Киликией было необходимо в ходе любой кампании, целью которой была Сирия, так как единственный путь из Малой Азии в Сирию лежал через эту область. Обосновавшись в Киликии и контролируя проходы через Аман — отрог Тавра, разделяющий обе провинции, греки могли бы помешать любому вторжению из Сирии и выходить на территорию Антиохии, когда заблагорассудится [1061]. Область Икония находилась тогда в руках турок; несомненно, поэтому Вутумит направился прежде всего к Атталии, откуда должен был, следуя берегом, дойти до границ Киликии через область, подчиненную грекам [1062]. Анна Комнина говорит о начале этой экспедиции очень коротко. Она пишет только, что греческий полководец, обнаружив, что армяне заодно с норманнами, не стал останавливаться в этой местности, а дошел до области Мараша [1063], где организовал ряд постов в деревнях и замках. Потом, в 1103 г., Вутумит вернулся в Константинополь.

Следующий год начался для греков с довольно тяжелого поражения: Жослен, сеньор Тель-Башира, отнял у них Марат [1064]. Но через недолгое время фортуна улыбнулась византийцам: в самом начале 1104 г. мусульмане при Харране, к югу от Эдессы, одержали победу над Балдуином де Бургом, Жосленом, Боэмундом и Танкредом — победу, которая едва не погубила все христианские поселения в Сирии [1065]. В результате этого поражения латинян турки продвинулись вперед, и одновременно в Сирии и Киликии вспыхнули восстания против франков. Поднялась вся Киликия [1066], и в Таре, Адану, Мамистру призвали греков, тогда как турки дошли до Артаса и почти до самой Антиохии. Теперь защитниками всей Северной Сирии остались только Боэмунд и Танкред. Власть над Эдессой, сеньор которой, граф Балдуин, попал в плен, была доверена Танкреду [1067]. На последнего вскоре напали турки, и он позвал на помощь Боэмунда. В то время как Боэмунд был, таким образом, занят вдалеке от Антиохии, греки, очень ловко воспользовавшись трудностями, какие для него создала турецкая война, неожиданно привели к Лаодикее флот и начали осаду этой крепости.

Греческому флоту под командованием Кантакузина и Ландульфа было поручено следить за продвижением генуэзского флота вдоль берегов Эллады; в самом деле, Алексей опасался нападения генуэзцев. Греческий флот не нападал на итальянские корабли, которых было слишком много, а ограничивался тем, что следовал за ними. Видимо, они направились к Святой земле. Приближаясь к азиатскому побережью, Кантакузин, должно быть, узнал о поражении Боэмунда и воспользовался им, чтобы нанести внезапный удар по Лаодикее. Быстрота нападения позволила ему захватить порт, но взять цитадель он не смог. Тогда он начал осаду крепости и построил стену, чтобы укрепиться и полностью отделить город от моря; в то же время он занял башни, контролирующие порт.

Блокада города была не единственным занятием греческих войск, и Кантакузин [1068], которому, несомненно, помог Раймунд, захватил крепости на побережье до Триполи. Греки тогда взяли Аргирокастр и Маргат [1069], очень важный стратегический пункт, потому что он контролировал дорогу из Валании в Мараклею [1070]; позже франки там построят одну из своих самых сильных цитаделей [1071]. После Маргата греки заняли Джеблу (Gibel) [1072]. Тем временем в Киликию двинулась организованная Алексеем экспедиция под командованием Монастры, но дошла до места, когда Кантакузин уже сумел блокировать Лаодикею. Боэмунд, которому сообщили о нападении греков, вернулся из Эдессы и сумел наладить снабжение Лаодикеи, которую Кантакузин осаждал только со стороны моря [1073].

Атакуемое одновременно турками и греками, попав меж двух огней, княжество Антиохия оказалось в опасном положении. И Боэмунд решил покинуть свое государство, доверив управление им Танкреду, чтобы отправиться в Европу и вызвать «мощное усилие, пропорциональное сложности предприятия» [1074]. Князь Антиохийский понял, что сделал Алексея непримиримым врагом, готовым воспользоваться всеми затруднениями, какие создавала турецкая война, чтобы вновь закрепиться в Сирии. Он видел, что на Востоке в борьбе с империей у него нет шансов. Превосходство, которое он мог бы получить над греческими войсками, не дало бы ему ничего; чтобы поразить византийскую власть, наносить удары надо было в самом Константинополе, одолеть императора можно было только там. Для этого были нужны значительные силы, и Боэмунд попытался найти их в Европе, вернувшись к планам отца, которые тот не сумел выполнить. Он отплыл в последние дни 1104 г. и в январе 1105 г. прибыл в Апулию [1075].

Алексей узнал об отъезде князя Антиохийского и его прибытии в Италию из дерзкого вызова, который тот, если верить Анне, сам прислал ему с Корфу. Обвинениям, которые Боэмунд выдвигал против Комнина, на Западе должны были легко поверить. Почву для этого уже два года как подготовил Беневентский собор. В 1102 г. [1076], когда вторая экспедиция латинян прибыла в Иерусалим, Балдуин отправил к Алексею посольство, чтобы просить василевса не губить христиан и добиться от него снабжения государств европейцев на Востоке. В ответ Алексей послал Балдуину дары и поручил епископу Барселонскому составить оправдательное послание папе Пасхалию II; но между императором и епископом возникли трения, и на соборе, созванном в Беневенто в 1102 г., последний в отместку пересказал неблагожелательные слухи об Алексее. Так что, в то время как отношения между Византией и латинскими государствами оставались достаточно сердечными, в Европе Алексей уже сделался объектом вражеских нападок.