Валерий Степаненко - Византия в международных отношениях на Ближнем Востоке (1071-1176)

Ф. Дельгер датировал обмен посланиями между Мануилом и Людовиком VII еще августом 1146 г. [169, № 1349]. Так что, возможно, император действительно знал о событиях, готовившихся на западе и именно поэтому мир с султаном не был заключен. Выведенное из разрушенного Филомилия население было поселено в отстроенной крепости Пиле, после чего к концу 1146 г. император возвратился в Константинополь. Уже в начале 1147 г., после низложения патриарха Козьмы, Мануил начал подготовку к новому походу против Рума и к осаде Икония. Базой вновь стал Лопадий. По-видимому, довольно скоро намерения императора стали известны султану, и в Лопадий было направлено сельджукское посольство с предложением мира. К этому времени Мануил явно знал о времени выступления участников второго крестового похода (15 июня) и направил в Ратисбонн посольство для переговоров с Людовиком VII. Но результаты посольства не были ему известны, как, впрочем, и намерения крестоносцев. Поэтому Мануил согласился на мир с Масудом на условиях возвращения пленных, «всего недавно отнятого» и Праканы. Мир был необходим и султану, так как к этому времени резко обострилась обстановка на юго-восточной границе Рума, где войска султана, возглавляемые сыном и наследником Масуда Килич Арсланом, воевали на территории графства Марашского. Заключение мира с Византией дало султану возможность перебросить войска с северо-западной границы султаната на помощь сыну, вследствие чего Килич Арслан начал широкомасштабное наступление на территории графств Марашского и Эдесского и достиг здесь первых успехов.

Между тем 10 сентября 1147 г. на территории Византии появились первые отряды крестоносцев. Несмотря на наличие союза «двух империй» [38], отношение Мануила к немцам, ведомым его родственником Конрадом III, было предельно настороженным. Ту же осторожность и предусмотрительность проявило византийское посольство во время переговоров с королем Франции. Показательно, что вновь была сделана попытка использовать военные силы крестоносцев с целью возвращения утраченных после 1071 г. территорий Ближнего Востока. Послы потребовали, чтобы «король не отнимал у императора ни одного города и замка в его государстве и сверх того возвратил бы все, ему принадлежавшие, откуда он изгонит турок» [22, 28]. Людовик VII подписал соглашение лишь после того, как послы заявили, что в противном случае Мануил прикажет разрушить и сжечь все на пути крестоносцев. Хониат пишет, что «василевс… всячески старался вредить им (крестоносцам — В. С .) и другим приказывал причинять им всевозможное зло» [14, 85]. Параллельно Мануил «послал к Конраду аколуфа, которому было велено войти с ним в рассуждение о союзе. Сражаться ромеям и аллеманам в союзе было бы очень выгодно. Это весьма помогло бы василевсу, а он еще более помог бы Конраду, если бы тот захотел воевать с персами вместе с василевсом» [4, 86–87]. Византийское посольство встретило германского императора еще на территории Венгрии. Его возглавили Дмитрий Макремволит и изгнанный королем Сицилии Рожером II Александр Гравина, в дальнейшем один из наиболее известных византийских дипломатов, использовавшийся императором для контактов с Западом и государствами крестоносна в. Далее по ходу продвижения немцев по территории Балкан, в Нише, Конрада III встретил византийский дука Михаил Врана, в Софии — севаст Михаил Палеолог. В свою очередь немецкие послы были приняты в Константинополе императором. Конрад III отказался от совместных действий с Мануилом, предпочитая сохранить свободу рук на Ближнем Востоке. К тому же немцы шли через территории балканских фем Византии с грабежами, будучи неуправляемыми, тогда как французы поддерживали подозрительные контакты с Сицилийским норманнским королевством, которое в это время воевало с империей. По-видимому, поэтому после провала переговоров с Конрадом III Мануил направил послание Масуду с предложением напасть на крестоносцев при их переходе через Малую Азию [14, 85]. Опасения Мануил а относительно намерений крестоносцев были вполне оправданны, так как в лагере французов у стен Константинополя речь уже шла о том, что захват города вполне возможен и желателен в союзе с Рожером Сицилийским. Советовавший королю напасть на Константинополь епископ Лангра аргументировал это тем, что ранее Мануил «притеснял» князя Антиохии Раймунда де Пуатье, родственника Людовика VII [22,47]. Между тем пытавшееся действовать самостоятельно немецкое ополчение было разбито 26 октября 1147 г. при Дорилее войсками не самого султана, а контингентами одного из его эмиров, «сатрапа Мамплана». Остатки ополчения возвратились к Никее, где 2–3 ноября присоединились к французам. Так как отношения Мануила с Людовиком VII оставались достаточно сложными, император постарался как можно быстрее переправить французов в Малую Азию. Внешне отношения императора с королем оставались вполне лояльными. Киннам пишет, что Людовик VII был встречен Мануилом лучше, чем Конрад III, и, «дав клятву, что всю жизнь будет другом и союзником василевса», был отпущен [4, 90]. Французы и присоединившиеся к ним остатки немецкого ополчения двинулись через Малую Азию от Никеи через Лопадий, Мизию, Адраматтий, затем через горы Ионии — Пергам, Смирну, Эфес, Лаодикею Фригийскую к Атталии. При р. Меандр французы нанесли поражение стоявшей здесь сельджукской армии и разграбили ее лагерь. Позже, на пути к Атталии, сельджуки в свою очередь рассеяли арьергард французов, чем и завершился переход крестоносцев через территорию Малой Азии. После разгрома четырнадцатитысячного немецкого ополчения, попытавшегося пройти через территорию Рума, Людовик VII вел свою армию по византийской территории, лишь у Лаодикеи выйдя на границу султаната. Как следствие, Византия не смогла использовать крестоносцев для ослабления противника. Более того, неудача самого похода и дальнейшее ослабление франкских государств были использованы самим Румом для захвата территории Месопотамии. После гибели графа Мараша Райнальда и князя Антиохии Раймунда де Пуатье в сражении с атабеком Алеппо Нур ад-Дином при Инабе Кйлич Арслан захватил Мараш (сентябрь 1149 г). Пленение графа Эдессы Жослена II в мае 1150 г. отдало в руки Масуда все правобережье Евфрата с Кесуном, Рабаном, Бехесни. В это время султан заключил соглашение с атабеком Алеппо, направленное против государств крестоносцев и закрепившее приобретения Масуда в Месопотамии. При сохранении мира с Византией это дало возможность султану изолировать Данышмендов. В этих условиях попытка Византии удержать под своим контролем купленные ею крепости графства Эдесского с его последней столицей Тель Баширом была безуспешна, так как оказалась изолированной акцией на фоне полного, прекращения сколь-нибудь целенаправленной политики империи на Ближнем Востоке. В Киликии Торос II Рубенид начал отвоевание у Византии территории Равнинной Киликии с Аназарбой (1151 г.). В Антиохии без санкции империи к власти пришел Райнальд Шатильон (1153 г.). Не располагая собственными силами для восстановления своей власти в Киликии, Византия дважды склоняла султана Рума к нападению на княжество Рубенидов — в 1153 и 1154 гг. В данном случае имперская дипломатия использовала не только золото (Масуд получил значительные суммы), но и реальные противоречия, существовавшие между двумя государствами.