Валерий Степаненко - Византия в международных отношениях на Ближнем Востоке (1071-1176)

Весной 1138 г. Иоанн II, Раймунд де Пуатье и Жослен II двинули войска против мусульманских владетелей Сирии. Император намеревался реализовать территориальные статьи Антиохийского соглашения. Это явилось неожиданностью для Имад ад-Дина Зенги, занятого осадой принадлежавшего Буридам Хомса. 3 апреля союзники подошли к Виза и через пять дней захватили крепость, переданную императором графу Эдессы [14, 35; 49, 425]. 18 апреля Иоанн II и его вассалы подошли к Алеппо, встав лагерем у стен города в Саада. Никита Хониат пишет, что попытка осады города была предпринята по просьбе князя Антиохии, что маловероятно [14, 36]. При известии о продвижении союзников к Алеппо Зенги направил к городу с войсками находившегося под Хомсом наместника Алеппо Савара. Опередив императора, он успел войти в город и подготовить его к обороне [51 а, 675–676; 49, 425–426]. Попытка союзников штурмовать один из участков городской стены, имевшая характер демонстрации силы, была безуспешна, и 21 апреля, так и не начав приготовления ни к правильной осаде, ни к штурму города, они отвели войска к Атаребу. Покинутая гарнизоном крепость была передана Иоанном II Раймунду де Пуатье 22 апреля. Далее по долине р. Оронт союзники через аль-Маарру направились к Шейзару, 26 апреля на пути к нему заняв Кафртаб. Осада Шейзара, начатая 29 апреля, продолжалась почти месяц и 21 мая была внезапно снята. Уже современникам были неясны причины столь поспешного ухода императора и его вассалов от Шейзара, и они искали и находили тому различные объяснения. Камал ад-Дин считал, что причиной ухода явилось вторжение Артукида Кара Арслана на территорию графства Эдесского [51 а, 678]. Эту версию приводит и Хониат [14, 38]. Михаил Сириец пишет, что Иоанн получил известие о набеге султана Рума Масуда на Равнинную Киликию н о захвате им Аданы [41, 245]. Ибн аль Асир считает, что атабек посеял рознь между союзниками [49, 427; 50, 99]. По-видимому, все это действительно имело место и сыграло определенную роль в снятии осады Шейзара. Но основная причина этого была ясна уже Гийому Тирскому, писавшему о взаимном недоверии союзников, о том, что князь Антиохии и граф Эдессы не были заинтересованы во взятии Шейзара [31, 655–657]. С одной стороны, будучи вассалом князя Антиохии, Жослен II не желал его усиления как вассала императора, опасаясь того, что князь использует военную помощь Иоанна II для возвращения утраченных пограничных крепостей, как он уже возвратил Атареб. Но с другой стороны, сам Раймунд вряд ли был заинтересован во взятии Шейзара, так как последнее уменьшило бы его шансы на сохранение власти в княжестве, ибо Шейзар должен был перейти князю в качестве компенсации за Антиохию. Таким образом, франкские владетели, каждый имея на то свои причины, не оказали Иоанну II реальной помощи в осаде города, отсиживаясь в лагере [31, 657]. Но поэтому и император, осознав бесплодность осады, за спиной вассалов начал тайные переговоры с владетелем Шейзара Абу Асакар Султаном. Мункидит откупился (по преданию, он вручил императору часть добычи, доставшейся Великому Сельджукиду Алп Арслану при разгроме византийской армии при Манцикерте) и добился снятия осады. Были причины и иного плана — угроза со стороны Зенги, расположившего свою армию между Шейзаром и Хамой и пославшего по просьбе Мункидита отдельные отряды к Шейзару. Когда же союзники ушли, бросив часть осадных машин и механизмов, позже перевезенных Зенги в Алеппо, армия атабека двинулась вслед за отступающими контингентами, тревожа их арьергарды постоянными нападениями. Через Апамею и аль-Джизр император возвратился в Антиохию. Тогда же под власть Зенги вновь перешел ранее захваченный союзниками Кафртаб. По-видимому, в это время возобновились переговоры императора с атабеком, содержание которых осталось неизвестным [51 а, 679].

В конце мая 1138 г. Иоанн II совершил триумфальный въезд в Антиохию, где ему наскоро устроили «светлое входное торжество», и после молебна в городском кафедрале остановился во дворце князя [31, 659]. Византийская армия была расквартирована за городскими стенами в предместьях Антиохии. Поход ясно показал, что без прочной базы у границ подвластной Зенги части Сирии, без поддержки новых вассалов, их заинтересованности в укреплении здесь позиций империи любая ее попытка закрепиться в данном районе обречена на провал. Византия была нужна франкским владетелям лишь как противовес атабеку Мосула. Они рассчитывали использовать ее военные силы для ослабления натиска Зенги на свои границы и в то же время не желали и опасались укрепления ее позиций в Северной Сирии, закономерно предполагая, что Византия не удовлетворится их формальным вассалитетом. Соглашение 1137 г, показало, что данные опасения не лишены оснований и что конечной целью империи является если не ликвидация данных государств, то присоединение их территорий с последующим перемещением их владетелей в качестве вассалов Византии на новые земли, отвоеванные у мусульманских соседей. При наличии между государствами крестоносцев противоречий и при постоянно изменявшемся соотношении сил между ними, поддержка империей одного из них сыграла бы существенную роль в его усилении в ущерб соседям. Поэтому понятны опасения графа Эдессы, вассала князя Антиохии, что последний использует свои вассальные отношения с Иоанном II в ущерб ему, графу, как, впрочем, и остальным франкским владетелям. С этими опасениями был связан и нейтралитет короля Иерусалима, который предпочел игнорировать появление императора вблизи границ своих владений и не выразил заинтересованности в установлении каких-либо контактов с ним. Именно этим объясняется и самоустранение владетелей Антиохии и Эдессы от активного участия в осаде Шейзара, а также последующее поведение Жослена II, выступившего против византийского присутствия в Антиохии, ибо граф понимал, что в случае захвата Антиохийского княжества императором подобная участь будет угрожать и Эдессе. Весь этот комплекс проблем довольно неожиданно всплыл в Антиохии на приеме, который Иоанн II дал своим франкским вассалам во дворце князя, где он расположился. Император назвал Раймунда де Пуатье «возлюбленнейшим сыном» и заявил: «Мы знаем, что вы долго ожидали, когда мы сможем увеличить ваше княжество. Мы Должны сделать это в соответствии с заключенным между нашей империей…и вами, наш верный вассал, соглашением. Ныне наступили удобный случай и время исполнить наше обещание и передать весь соседний район под вашу власть как ясно предусмотренное условие соглашения. Но вы хорошо знаете, и бароны, которые стоят с вами, также знают, что выполнить обещания, которыми мы связаны, невозможно в короткое время. Наоборот, очевидно, что наши дела требуют даже большего пребывания здесь и еще больших расходов. Поэтому вы должны поручить нашим заботам цитадель этого города согласно содержанию договора, чтобы наши сокровища пребывали здесь в безопасности. Наши войска также должны иметь свободный доступ в город, чтобы они могли беспрепятственно входить и выходить. Орудия войны, необходимые для осады Алеппо, не могут быть легко доставлены из Тарса, Аназарбы и других: городов Киликии. Для этих целей этот город дает лучшие возможности, чем какое-либо другое место. Выполните ваши обещания…» [31, 658–659]. Князь и бароны были захвачены врасплох требованием императора. Формально речь шла о передаче ему цитадели Антиохии на условиях соглашения 1137 г. Фактически же, и все это понимали, встал вопрос о самом существовании Антиохийского княжества. В условиях, когда византийская армия стояла у стен города, прямой отказ Иоанну II был невозможен. Положение стало критическим, когда присутствовавший на аудиенции Жослен II как вассал князя заявил императору, что данный вопрос не может быть решен иначе, как с согласия всех баронов» самого графа и других вассалов и подданных, и угрожал бунтом населения Антиохии [31, 661–663]. А.так как Раймунд де Пуатье оказался пленником в собственном дворце, то граф и его приближенные спешно сообщили горожанам о требовании Иоанна II. «Пошли слухи а том, что Антиохия передана грекам и что уже сдана цитадель и горожан заставят покинуть дома своих отцов» [31, 663]. Это вызвало бурное возмущение населения, переросшее в открытый мятеж, инспирированный Жосленом II и направленный против императора. По-видимому, к этому времени значительную часть населения Антиохии составляли выходцы с запада при сохранении в городе значительной греческой общины [см. 266, 591–593]. Начались погромы домов, в которых расположились придворные Иоанна II. Появившись во дворце, граф сообщил императору о возмущении, угрожавшем безопасности василевса, для прекращения которого Иоанн был вынужден выпустить из Дворца Раймунда и баронов, дабы успокоить горожан. Утром император спешно покинул Антиохию, выехав в расположение своей армии. Гийом Тирский пишет, что после бегства императора князь, бароны и горожане опасались, что он предпримет осаду города. Поэтому в византийский лагерь было направлено посольство, заявившее Иоанну II, что «безответственные люди совершили это беззаконие без ведома князя и тех, кто занят ведением наиболее важных государственных дел» [31, 663–665]. Показательно, что обе стороны прекрасно понимали суть происходящего, но делали вид, что ничего экстраординарного не произошло. Днем ранее, во время мятежа горожан, император с удивлением вопрошал князя о его причинах. Ныне, выслушав от послов антиохийскую версию причин · мятежа и согласившись с нею, — Иоанн II призвал к себе Раймунда и Жослена II и «заявил им, что настоятельные причины вынуждают его возвратиться домой». Он обещал, что «с помощью господа он вернется с большими силами и выполнит соглашение, которое было заключено». Византийская армия была отведена на зимние квартиры в Киликию. Сам император возвратился в Константинополь [31, 664–665].