Валерий Степаненко - Византия в международных отношениях на Ближнем Востоке (1071-1176)

После разгрома Эдессы Нур ад-Дин заключил перемирие с Дамаском, скрепленное браком атабека с дочерью Унура. Наместник Хомса был усмирен и переведен в Хаму. Против Антиохийского княжества были направлены воинские контингенты во главе с наместником Алеппо Саваром. Разгром Эдессы 2 ноября и гибель здесь графа Мараша Бодуэна решили судьбу обеих графств — Эдесского и Марашского. К началу 1147 г, наследник Зенги не только восстановил статус-кво в Сирии, но и перешел в наступление на государства крестоносцев, а затем и на Дамаск Буридов.

Завершение войны султана Рума Масуда с Мануилом Комнином в Малой Азии (весна 1146 г.) способствовало переброске румских войск к границам Сирии и Месопотамии, где наследник султана Килич Арслан продолжал борьбу с новым графом Мараша Райнальдом в районах Мараша и Кесуна [41, 275]. В то же время Нур ад-Дин начал широкомасштабную операцию против Антиохийского княжества и графства Эдесского, захватив пограничные Артах, Мамула, Басарфут, Кафарлату и Хаб (октябрь 1147 г.). Создалась обстановка, угрожавшая самому существованию государств крестоносцев и в первую очередь — графства Эдесского.

В преддверии второго крестового похода, поводом для начала которого явилось падение Эдессы, Мануил Комнин вступил в переговоры с собравшимся на восток королем Франции Людовиком VII. Встретившись с ним в Ратисбонне, византийские послы Дмитрий Макремволит и некий Мавр, которого Р. Груссе идентифицирует с Иоанном Дукой [191, т. 2, 236], потребовали, чтобы король обязался не только не захватывать принадлежавшие императору замки и города, но и возвратил ему все ранее принадлежавшие, откуда он изгонит тюрок. Это вызвало протесты французских баронов. «Император может приобретать у турок то, что он считает своим, при помощи денег, договоров или силой. Но почему мы не можем делать того же, если нам случится овладеть чем-либо?» Бароны дали требуемую клятву лишь после того, как послы заявили, что «император, принимая свои меры предосторожности, прикажет сжечь все поля и разрушить укрепления» на пути крестоносцев [22, 28].

Если в Малой Азии Мануил стремился использовать военные силы крестоносцев для возвращения городов, которые были бы отвоеваны ими у сельджуков, то в отношении государств крестоносцев планы императора были иными. Он не желал, чтобы крестоносцы способствовали восстановлению позиций франкских государств Ближнего Востока, и в первую очередь Антиохийского княжества, ибо это ослабило бы их зависимость от Византии, в военной помощи которой они бы менее нуждались. Таким образом, крестовый поход, но под контролем Византии, как орудие имперской дипломатии и внешней политики — такова была цель ее в ходе и первого, и второго походов. А так как достичь этого не удалось, Византия оказалась не заинтересованной в успехе второго крестового похода. Характеризуя отношение Мануила к крестоносцам, Хониат пишет, что император «и сам всячески старался вредить им и другим приказывал причинять им всевозможное зло для того, чтобы и позднейшие потомки их неизгладимо помнили это и страшились вторгаться в области ромеев» [14, 85]. Действительно, отношение Мануила к крестоносцам было сложным. Так, хотя он и был связан союзом с германским императором Конрадом III, направленным против Сицилийского норманнского королевства, немецкое ополчение, с грабежами продвигавшееся к Константинополю, внушало Мануилу обоснованные опасения. Вопреки его требованию переправиться в Малую Азию через Геллеспонт, немцы двинулись к столице империи, разграбив ее пригороды (сентябрь 1147 г.). Второй участник крестового похода, король Франции Людовик VII, вел подозрительные переговоры с королем Сицилии Рожером II, флот которого только что захватил принадлежавший Византии о. Корфу, разграбил Коринф и Фивы. В лагере французов у стен Константинополя велись разговоры о том, что было бы желательно «овладеть всей этой богатой страной, немедленно написать королю Рожеру, чтобы он в то же время напал на императора, ждать прибытия его флота, чтобы вместе осадить Константинополь» [22, 47]. Показательно, что поводом для возможного нападения на столицу империи послужило то, что «несколько лет назад император, вместо того чтобы помогать христианам, пошел против князя Антиохии», дяди супруги короля Франции Алиеноры Аквитанской.

Разгром немецкого ополчения сельджуками при Дорилее 15 октября 1147 г. привел к тому, что вышедшее вслед за ним французское предпочло пересечь Малую Азию по территориям, входившим в состав Византии, от Никеи до Эфеса. Отсюда возглавлявший остатки немецкого ополчения, присоединившегося к французам в Никее, Конрад III возвратился в Константинополь, тогда как Людовик VII из Атталии отплыл в Сен Симеон — порт Антиохии. Немецкое ополчение было 17–19 апреля 1148 г. доставлено византийским флотом в Акру. Часть его, отплывшая с французами из Атталии, также была доставлена в Акру и 4 апреля вступила в Иерусалим.

Сообщения о появлении крестоносцев на территории Малой Азии вынудили Нур ад-Дина и его брата Сайф ад-Дина Гази объединить свои военные силы. Зенгиды встали лагерем в Хомсе, переданном атабеком брату за его военную помощь, ожидая появления крестоносцев в Сирии. В то же время обострилась борьба между франкскими владетелями за использование в своих интересах военных сил крестоносцев. Раймунд де Пуатье пытался договориться с Людовиком VII, прибывшим в Антиохию 19 марта [46]. «Еще прежде, узнав, что король принял крест, он послал ему во Францию большие подарки и драгоценности. Он надеялся, что с помощью французов ему удастся отнять у турок несколько городов и крепостей и расширить свои владения за счет сарацин… Он так был уверен в помощи французов, что уже считал в своей власти Цезарею (Шейзар — В. С .) и прочие города, соседние Антиохии. Король узнал о замыслах Раймунда и… ушел ночью из города вместе со своей свитой в Триполи» [31, 752–753]. В свою очередь, «король Иерусалима опасался, что какой-либо договор, заключенный Людовиком с князем. Антиохии иди графом Триполи, задержит его в тех владениях… Четыре владетеля были самыми могущественными христианскими баронами на Востоке. Узнав о прибытии французского короля и германского императора, каждый имел надежду при их помощи увеличить свои владения приобретением богатых городов на турецкой границе, и для достижения этого каждый со своей стороны делал все возможное для привлечения, этих двух могущественных государей. Они посылали деньги им самим, их баронам и тем из служителей, которые, по их мнению, могли иметь на них влияние» [31, 754–755]. Именно поэтому Бодуэн III специально отправил в Антиохию к королю Франции патриарха Иерусалима Фульшера, с тем чтобы поторопить Людовика VII с появлением в святом граде, куда уже прибыло немецкое ополчение с Конрадом III. 24 июня 1148 г. в Акре была создана ассамблея, на которой присутствовали германский император и его приближенные, в том числе его сводный брат и будущий хронист Оттон Фрейзингенский, король Франции и его вассалы, Бодуэн III и двенадцать прямых вассалов короля и его матери Мелисенды, магистры обоих орденов и патриарх Иерусалима Фульшер Ангулемский [31, 758–759]. Создается впечатление, что князя Антиохии, графов Эдессы и Триполи намеренно не пригласили на ассамблею, так как они могли помешать планам короля направить поход в нужном ему направлении. Это было ясно уже Р. Груссе и противоречило его утверждениям об отсутствии каких-либо конфликтов между франкскими владетелями, якобы решавшими свои внешнеполитические проблемы в духе «христианской солидарности». Поэтому французский исследователь объясняет отсутствие на ассамблее в Акре глав остальных государств крестоносцев тем, что Раймунд де Пуатье был в распре с королем Франции, граф Триполи Раймунд II — из-за присутствия на ассамблее прибывшего с Людовиком VII Бертрана, сына графа Тулузы, претендовавшего на Триполи [91, т. 2, 255, п. 1]. Действительно, в апреле с ополчением Прованса в Акру прибыл Альфонс Журден, сын Раймунда Сен Жилля и двоюродный дед графа Триполи. На пути из Акры в Иерусалим он был убит в Кесарии. Убийцы остались неизвестны, но молва обвиняла в этом убийстве графа Триполи, дед которого Бертран был бастардом и, следовательно, не мог наследовать Сен Жиллю в Триполи так же, как он не смог ранее сделать того же в Тулузе [31, 754; 19, 70]. Р. Груссе категорически отрицает самую мысль о том, что Раймунд II мог быть замешан в убийстве родственника [191, т. 2, 250–251], но дальнейшие события (см. ниже) полностью опровергают его мнение. Однако в любом случае историк никак не объясняет отсутствие в Акре Жослена II. Но ведь официальной целью второго крестового похода было именно освобождение Эдессы из рук «неверных»! Объяснить это можно только тем, что присутствие графа помешало бы владетелям Иерусалима, представленным группировками Бодуэна III и королевы-матери Мелисенды, навязать крестоносцам свой план проведения похода. Поэтому на ассамблее, где присутствовали лишь иерусалимские бароны, было решено отвоевать не Эдессу, а Дамаск, никогда франкам не принадлежавший и нередко бывший союзником Иерусалимского королевства против атабеков Мосула. Таким образом, использовать военные силы крестоносцев в своих целях удалось правящим кругам королевства, но не Византии и Антиохийскому княжеству, графствам Эдесскому и Триполи.