Валерий Степаненко - Византия в международных отношениях на Ближнем Востоке (1071-1176)

В июле 1148 г. армия крестоносцев, усиленная отрядами иерусалимских баронов, тамплиерами и иоаннитами, двинулась к Дамаску и начала осаду города. Однако тотчас же в лагере осаждавших началась борьба за владение еще не завоеванным Дамаском, в ходе которой кандидату иерусалимских баронов сеньору Бейрута Ги Бризебарру был противопоставлен вассал короля Франции, граф Фландрии Тьерри, женатый на сводной сестре короля Иерусалима Сибилле [47]. Распри в лагере осаждавших не были тайной для осажденных. И хотя современники называют множество причин снятия осады Дамаска, вплоть до подкупа баронов Унуром, решающую роль в снятии осады и отходе крестоносцев на территорию королевства сыграла позиция иерусалимских баронов, не желавших перехода города под власть графа Фландрии. Показательно, что, пытаясь снять вину за провал осады со своих соотечественников, Гийом Тирский обвиняет в нем князя Антиохии, ибо этот «недостойный» не оказал им помощи [31, 769].

Сама осада Дамаска и тем более ее провал имели негативные последствия для судеб франкских государств Ближнего Востока, так как пока крестоносцы были заняты осадой, Нур ад-Дин и Сайф ад-Дин Гази, заинтересованные в ослаблении Буридов Дамаска, не предпринимали военных действий против крестоносцев, расположившись в Хомсе и прикрыв тем самым не только дорогу на Алеппо, но и изолировав графство Эдесское. Регент Дамаска Унир, чьи отношения с Зенгидами были достаточно сложными, был вынужден обратиться к ним за помощью, вследствие чего Нур ад-Дин все же двинул армию к Дамаску, дойдя до Баалбека [41, 276; 176, 418–423]. 3десь произошел эпизод, наглядно продемонстрировавший отношение франкских владетелей к крестоносцам. После убийства в Кесарии графа Тулузы Альфонса Журдена, в котором обвиняли графа Триполи Раймунда II, сын погибшего Бертран захватил принадлежавший Раймунду замок Арейма. Опасаясь, что новоявленный родственник не ограничится замком, и не имея возможности возвратить Арейму собственными силами, Раймунд обратился к Нур ад-Дину, предложив ему захватить замок. В середине сентября 1148 г. объединенные силы атабека Алеппо и регента Дамаска осадили Арейму, вскоре им сданную. Бертран попал в плен и просидел в цитадели Алеппо до 1159 г. Таким образом, частные интересы отдельных франкских владетелей явно возобладали над абстрактными лозунгами крестового похода. Людовик VII оставался в Палестине еще полгода, до пасхи 1149 г. На обратном пути в Европу около побережья Пелопоннеса он стал свидетелем морского сражения между византийским и сицилийским флотами и едва не попал в плен к грекам. 29 июля в Потенце (Калабрия) Людовик VII имел встречу с Рожером Сицилийским, на которой шла речь о создании антивизантийского союза. Конрад III 8 сентября 1148 г. отплыл из Акры в Салоники, затем, после свидания с Мануилом Комнином в Константинополе, выехал в Европу.

Воспользовавшись неудачей крестоносцев при Дамаске, Нур ад-Дин совершил поход против Жослена II, который был вынужден лично явиться к атабеку и на равнине между Алеппо и Азазом принести ему вассальную присягу [41, 282]. Вскоре Нур ад-Дин отвоевал у Антиохийского княжества эль-Бару. Решающие же события, подведшие черту под целым этапом международных отношений на Ближнем Востоке, произошли годом позже, когда армия атабека осадила замок Инаб на территории Антиохийского княжества. Предварительно Нур ад-Дин заключил перемирие с Жосленом И, номинальным вассалом Раймунда де Пуатье и вассалом самого атабека, и «франки соединились с турками» [41, 282]. 17 июля 1149 г. князь Антиохии потерпел поражение у стен Штаба. Антиохийская армия была разгромлена. Сам Раймунд и его вассал, граф Мараша Райнальд, погибли. Армия Нур ад-Дина пошла на Антиохию. Атабек потребовал у патриарха Аймери сдачи города на условиях сохранения жизни, и имущества жителей. Получив отказ, он не решился на штурм Антиохии и получив выкуп, отошел к Апамее (Калат Муднк), 26 июля сданной ему гарнизоном. По-видимому, непосредственным следствием поражения при Инабе явился захват атабеком пограничных крепостей Антиохийского княжества — Арзхана, Тель Кафахана, Артаха и Харима. Фактически княжество утратило все территории восточнее р. Оронт. При известии о гибели при Инабе своего зятя Райнальда Жослен II ввел в Марат и, вероятно, в Кесун свои гарнизоны (сентябрь 1149 г.) [41, 290; 31, 775–776; 43, 162]. Это привело к возобновлению военных действий на границах графств Марашского и Эдесского. Войска Сельджукида Килич Арслана, а затем и его отца, султана Рума Масуда, начали оккупацию территории графства Марашского. Франкский гарнизон Марата бежал и был перебит по дороге на Антиохию. После этого, развивая успех, Масуд вторгся на территорию графства Эдесского и осадил Тель Башир. Во фланг армии султана к Азазу Бодуэн III направил отряд своего вассала Онфри, владетеля Торона — Тибнина. Но Масуд снял осаду лишь после того, как Жослен II признал его сюзеренитет и выдал мусульманских пленных [41, 290; 38, 343; 43, 162]. Возможно, именно признанием сюзеренитета султана объясним тот факт; что Жослен удержал под своим контролем часть территории графства Марашского с Кесуном. Ухудшение внешнеполитического положения графства Эдесского было использовано его бывшим союзником, эмиром Хысн Канфы Артукидом Кара Арсланом. В конце 1149 г, он предпринял блокаду Каркара — центра небольшого армянского княжества на Евфрате, выше Самосаты. Для снятия блокады Жослен II послал к крепости небольшой отряд во главе со своим вассалом князем Каркара и братом армянского католикоса Григора Василом Пахлавунн, который потерпел поражение у ее стен. В плен к эмиру попали владетели Каркара, Хисн Мансура, Гактай и «франк Махи из Кесуна». Хисн Мансур и Гактай были сданы Артукиду. Таким образом, к началу 1150 г. графство Эдесское утратило свои восточные районы. В начале мая 1150 г. сам граф попал в плен к туркменам и был выдан ими Нур ад-Дину. Заключив его в цитадель Алеппо, атабек захватил Азаз. В то же время в конце мая на правобережье Евфрата вновь появились румские войска. 22 мая им был сдан Кесун, 25 мая — Бехесни, 3 июня — Рабан, после чего Масуд вновь осадил Тель Башир, но не смог взять крепость, защищаемую «сыном графа, его войсками и жителями» [43, 165]. Параллельно войска Нур ад-Дина захватили расположенный южнее Тель Башира Тель Халид. Фактически начался раздел территории графства между султаном и атабеком, в котором приняли участие и Артукиды Диар Бакра, что в дальнейшем предопределило обострение отношений между ними, в борьбе за наследие Жослена II. В этих условиях, стремясь получить еще оставшиеся под контролем графини Беатрисы крепости, Мануил Комнин направил к прибывшему в Антиохию Бодуэну III посольство, сопровождаемое воинскими контингентами. Послы предложили королю санкционировать покупку императором крепостей у укрывшейся в Тель Башире Беатрисы. После бурных дебатов знати Антиохийского княжества и Иерусалимского королевства и в отсутствие посланцев графини король согласился на продажу крепостей. Беатриса и ее дети получали ежегодные выплаты из византийской казны, достаточные для «достойного существования». В августе король, сопровождая посланцев василевса, направился к Тель Баширу, чтобы вывести из города население и семью графа. Гийом Тирский пишет, что, забрав эвакуируемых; король «передал страну грекам. Крепостями, которые оставались в то время во владении христиан, были Турбессел, Хантаб, Равендел, Ранкулат; Биле, Самосата и некоторые другие. Все они были переданы под власть греков» [31, 786]. На обратном пути король повел армию и эвакуируемых через Дулук и Айнтаб. Несмотря на просьбы приближенных отдать им Айнтаб, крепость была передана грекам. Однако из крепостей, которые по соглашению августа 1150 г. должны были перейти под контроль греков, реально им были переданы лишь Тель Башир и Айнтаб, Дулук попал в этот перечень лишь постольку, поскольку через него прошли войска короля, но о передаче его Гийом ничего не сообщает. Равендан был взят атабеком в августе 1150 г. Ранкулат-Ромкла была продана Беатрисой армянскому католикосу Григору между маем — августом 1150 г., хотя враждебно настроенный по отношению к нему яковитский патриарх и летописец Михаил Сириец сообщает о том, что Григор отнял крепость у наместника графа [41, 297]. Если Биле Гийома Тирского — это Пир, то, по данным Ибн аль Асира, он был отнят Нур ад-Дином у франков в 1151 г. [49, 481]. Дата не должна смущать, так как этим годом датирует он и пленение Жослена II. Но если Пир был отнят у франков, а Бодуэн III с византийскими посланцами дальше Тель Башира не пошел, то грекам он сдан не был. Если же Биле — не Пир, а расположенная на Евфрате около Каркара крепость Бейт Буле, то она перешла в руки Артукида Кара Арслана еще в конце 1149 г. Таким образом, реально Мануил Комнин получил лишь Тель Башир и Айнтаб. По данным Гийома Тирского и Бар Эбрея, введенные в них византийские гарнизоны «смогли продержаться в крепостях лишь год», будучи полностью отрезаны от имперских владений в Равнинной Киликии [31, 789; 38, 445]. Восточные хронисты довольно подробно рассказывают о том, что летом 1151 г. против Тель Башира был послан полководец Нур ад-Дина Хасан аль Мамбиджи, которому 12 июля и был сдан город. Представители городской верхушки специально прибыли в лагерь атабека под Дамаск, чтобы договориться об условиях сдачи [52, 309; 43, 166; 516, 526–527]. Лишь Григор Ереци пишет, что Тель Башир был сдан гарнизоном [43, 166]. Как бы то ни было, Византия не только не смогла использовать в своих интересах резкое ослабление Антиохийского княжества после Инаба, но и не смогла удержать в своих руках то немногое, что она купила у графини Беатрисы — Тель Башир и Айнтаб. Сам факт покупки свидетельствует об отступлении империи от всегда прокламировавшейся ею теории ойкуменизма, согласно которой власть василевса в пределах ойкумены была абсолютна, а вассальные правители-архонты управляли отдельными ее частями лишь с санкции василевса, имевшего право в любой момент лишить их этой власти и возвратить управляемые ими территории под свой прямой контроль, т. е. в состав Византии. На этом были основаны как Константинопольское соглашение 1097 г., так и последующие договоры империи с Антиохийским княжеством — 1108 и 1137 гг. Возможно, покупка крепостей была связана с тем, что в это время Византия была втянута в сложную дипломатическую и военную борьбу на западе. Весной 1149 г., ведя военные действия против Сицилийского норманнского королевства и стремясь укрепить союзные отношения с Конрадом III, Мануил выдал замуж за его сводного брата, герцога Баварии и маркграфа Австрии Генриха, свою племянницу Феодору. Сам Мануил весну и лето 1149 г. был занят возвращением захваченного ранее норманнами о. Корфу, затем — войной с Сербией, за спиной которой стояла Венгрия. Параллельно Рожер II продолжал усилия по сколачиванию антивизантийского союза с Францией. Бернар Клервосский через Оттона Фрейзингенского убеждал Конрада III разорвать союз с Мануилом. К началу 1150 г. Византия столкнулась с перспективой создания враждебной ей коалиции в составе Сицилии, Франции и папства, к которой могли присоединиться Сербия и Венгрия. Летом 1150 г., когда решалась судьба графства Эдесского, Мануил был вынужден обратить основное внимание на Балканы, где уже осенью начались военные действия против Сербии и Венгрии, завершившиеся поражением Сербии. Жупан Урош признал себя вассалом императора и обязался представить ему войска: две тысячи воинов для борьбы с врагами империи на Балканах и пятьсот — для борьбы на востоке. Однако поражение Сербии привело к открытому вмешательству в борьбу на Балканах Венгрии. В 1151 г. началась византийско-венгерская война. Смерть Конрада III в феврале 1152 г. положила конец «союзу двух империй». В этих условиях ближневосточные проблемы надолго отошли на второй план внешней политики Византии, что во многом предопределило прогрессирующее ослабление позиций империи на Ближнем Востоке, где на протяжении 50-х годов XII в. она утрачивает не только влияние на судьбы государств крестоносцев, но и территорию Равнинной Киликии, вошедшую в состав постепенно усиливавшегося княжества Рубенидов.