Валерий Степаненко - Византия в международных отношениях на Ближнем Востоке (1071-1176)

Заключение перемирия или мира между императором и султаном Ф. Шаландон датирует после брака Мануила с Марией Антиохийской, т. е. после 25 декабря 1161 г. [160, 462], ссылаясь на Хониата. Но у последнего эти данные помещены в отдельный экскурс, посвященный семейной жизни Мануила, в частности смерти его первой жены Берты-Ирины и второму браку. Этому предшествует столь же обширный экскурс о малоазийской политике императора с 1155 г. (смерть султана Масуда) до 1162 г. Поэтому мир может быть датирован лишь по труду Киннама, который после сообщения о нем рассказывает о смерти императрицы Ирины в конце 1160 г. Но до этого Мануил из Малой Азии выступил в поход против печенегов и успел переправиться на Балканы [4, 222]. Таким образом, перемирие может быть датировано осенью 1160 г. Пойти на него султана вынудила та изоляция, в которой он оказался благодаря активности византийской дипломатии. Его обязательства в отношении василевса сходны с теми, которые ранее были приняты жупаном Сербии, князем Антиохии и королем Иерусалима. То есть Килич Арслан был вынужден пообещать признать сюзеренитет Мануила Комнина, с тем чтобы разрушить созданную против него коалицию. И ему удалось это сделать, нейтрализовав Византию накануне решающей схватки с Данышмендами.

Первую половину 1161 г. Мануил провел на Балканах, а летом того же года в сопровождении мятежного брата Нур ад-Дина — Нусрат ад-Дина Амир Мирана — Килич Арслан прибыл в Константинополь с целью завершения переговоров о мире. В ходе переговоров султан вновь «обещал иметь вражду с теми, кто питает вражду к василевсу, и наоборот, дружбу с теми, кто сохраняет благорасположение к нему, передать василевсу большие и значительные города, которыми он владел, ни в коем случае не заключать мирных договоров с кем-либо из врагов без позволения василевса. Когда будет нужно, помогать ромеям и для этого являться со всеми своими силами, где бы ни шла война, на востоке или на западе, не оставлять без наказания тех из своих подданных, которые привыкли жить грабежами и которых обычно называют туркменами, если они совершат какое-либо преступление против ромейской земли» [4, 228–229].

Таким образом, Константинопольский договор 1161 г. зафиксировал вассалитет Килич Арслана II. В то же время очевидно, что султан максимально использовал те внешнеполитические выгоды временной нормализации отношений с империей, выгоды соглашения, пусть даже неравноправного для него по форме. Судя по сообщению Хониата, султан· был признан «сыном» василевса в рамках ойкуменйческого сообщества, а Рум вошел, таким образом, в состав византийской системы сюзеренно-вассальных отношений [14, 156]. Тогда же Килич Арслан «обещал предоставить василевсу Севастию и ее область» [14, 153]. Но Севастия в данный период принадлежала союзнику Мануила Данышменду Якуб Арслану! Предложив ее императору и получив согласие принять ее, султан тем самым разрушил союз василевса с эмиром, который и был причиной вынужденного появления Килич Арслана в Константинополе.

Здесь наглядно проявилась предельная близорукость византийской дипломатии и самого императора. Мануил предпочел отказаться от союза с Данышмендом, который был единственным средством давления на Сельджукида, чтобы получить из рук султана владения своего бывшего союзника. В оценке ситуации в Малой Азии Мануил исходил из ошибочного представления о том, что признавший его сюзеренитет и, следовательно, ослабленный султан перестал быть опасным противником. В своей малоазийской политике империя придерживалась тактики взаимного ослабления соперников, поддерживая слабейшего. В данный момент слабейшим казался именно Рум, с которым как со своим младшим партнером и объединилась Византия против ставшего, как считали в Константинополе, потенциально опасным Данышменда Севастии. Но Рум не был ослаблен. Килич Арслану нужна была передышка и изоляция Якуб Арслана, чего он и достиг посредством признания сюзеренитета Мануила. Соглашение императора с султаном, владетелей двух крупнейших государств Малой Азии, делали бесперспективной любую попытку противостоять им. Поэтому соглашение 1161 г. фактически означало отказ Мануила от поддержки какой-либо оппозиции Руму в Малой Азии. Используя его, Килич Арслан принудил Данышмендов урегулировать отношения с ним на его условиях. И действительно, описывая реакцию малоазийских владетелей, противников султана, на соглашение 1161 г., Киннам сообщает: «Посему филархи, рассудив, что союз между василевсом и султаном не послужит им к добру, отправили к автократору послов и просили, чтобы он примирил их с султаном. Василевс выслушал их не без удовольствия, но, предоставив это дело как бы воле султана, отослал их к нему… Лишь только явились они к султану для объяснений, тотчас же успели прекратить взаимную вражду и убедили Килич Арслана быть за них ходатаем перед василевсом. Уважая их ходатайства, василевс принял их в число своих друзей. И ромейская империя на последующее время приобрела мир и покой» [4, 229–230].

Заключение соглашения вызвало ликование в Константинополе. «Мануил вследствие посещения султана не только льстил себя надеждой хорошо устроить восточные дела… но и считал это событие славой своего правления. Поэтому, вступив с султаном в столицу, он приказал устроить триумф… Предполагалось, что василевс будет шествовать в триумфе при радостных кликах… и вместе с ним пойдет султан в этой великолепной процессии и будет разделять торжество и восклицания в честь императора» [14, 149–150]. Лишь землетрясение помешало провести Килич Арслана в триумфальном шествии, по-видимому, в роли поверженного противника.

Константинопольское соглашение 1161 г. и последующие действия императора были крупнейшими внешнеполитическими просчетами в борьбе за Малую Азию [63]. Потерпев поражение в борьбе с Данышмендом, Сельджукид пошел на временные и чисто формальные уступки Комнину, признав его сюзеренитет. Но ни одно из обещаний территориальных уступок не было выполнено, вспомогательные войска никогда не были предоставлены. Мир и покой Византии были куплены ценой отказа ее от активной политики в Малой Азии. Перспектива получения Севастии ни в коей мере не компенсировала утраты империей ее стратегических преимуществ — возможности играть на противоречиях Сельджукидов и Данышмендов для постепенного взаимного ослабления борющихся сторон и восстановления византийских позиций в Малой Азии. Успех Килич Арслана заключался именно в том, что он смог нейтрализовать Византию в преддверии решающей схватки с Данышмендами. К тому же прибытие в Константинополь изгнанного из Месопотамии брата Нур ад-Дина Нусрат ад-Дина Амир Мирана объективно являлось враждебным актом в отношении атабека Алеппо и Дамаска и освобождало его от каких-либо обязательств в борьбе против Рума, принятых Нур ад-Дином по соглашению с Мануилом в 1159 г. Таким образом, для Рума снималась опасность совместных действий императора и атабека.