Валентин Катасонов - Бреттон-Вудс: ключевое событие новейшей финансовой истории

Продолжали действовать валютные ограничения, которые были введены странами еще до Второй мировой войны (не только по капитальным, но также текущим операциям). Можно сказать, что де-юре БВС возникла сразу же после Второй мировой войны, но де-факто она начала функционировать лишь с 1959 года. С этого момента страны Западной Европы ввели обратимость (конвертируемость) своих валют по текущим операциям. До этого их экономические отношения строились преимущественно на основе международного клиринга (Европейский платежный союз). Лишь Канада и некоторые страны Латинской Америки пользовались в торговле долларом. Большая часть стран капиталистического мира, испытывавших острую нужду в долларах, несмотря на значительную американскую помощь (прежде всего, План Маршалла), имели весьма ограниченные возможности в торговле со странами долларовой зоны. Даже Великобритания сохраняла высокую степень свободы в торговле и движении капитала лишь в пределах стерлинговой зоны, но при этом была вынуждена ввести строгие ограничения на торговлю с «внешними» странами. Последние отказывались принимать платежи в неконвертируемых фунтах стерлингов.

Первые послевоенные годы в капиталистическом мире наблюдался «долларовый голод». Истощение золотовалютных резервов и постоянный дефицит платежных балансов заставили страны сохранять те валютные ограничения, которые они вводили еще в 1930-е годы, и даже дополнительно их ужесточать. Этого удалось избежать лишь Соединенным Штатам, Канаде, Швейцарии. Официальные валютные курсы имели мало общего с рыночными курсами. Валютные рынки были «серыми», процветала контрабанда. Денежные власти практиковали множественность валютных курсов (дифференциация по странам, товарным группам, видам операций).

В 1949 году под влиянием экономического кризиса была проведена массовая девальвация валют (всего 37 стран, на которые приходилось 60–70 % мировой капиталистической торговли). Из ведущих капиталистических стран девальвации удалось избежать только Соединенным Штатам. Таким образом, имела место скрытая ревальвация доллара без изменения его золотого содержания. На конкурентоспособности американского экспорта это почти не отразилось (экономика США имела бесспорные преимущества по конкурентоспособности), а вот скупке американским капиталом зарубежных активов такая скрытая ревальвация доллара способствовала.

Американский доллар начинает активно завоевывать мир с конца 1950-х годов, когда произошла отмена валютных ограничений по текущим операциям в большинстве стран – членов МВФ. Кстати, в это же время наметился процесс развала валютных зон в результате процессов деколонизации. Наконец, через полтора десятилетия после конференции в Бреттон-Вудсе мировая валютно-финансовая система стала приводиться в соответствие со стандартами БВС.

Однако позитивное влияние БВС на мировую экономику продолжалось не очень долго, примерно до середины 1960-х годов. В мировой финансовой системе стали образовываться сильные дисбалансы. Конкурентоспособность экономик стран Западной Европы и Японии быстро укреплялась, росла их доля в капиталистическом промышленном производстве и экспорте; платежные балансы указанных стран стали сводиться с положительным сальдо. В то же время платежный баланс США стал сводиться с дефицитом, который закрывался долларовой эмиссией. За пределами США накапливалось все больше американской валюты. «Долларовый голод» в 1960-е годы исчез, наступило «долларовое пресыщение». Развитие событий шло точно по формуле, или парадоксу Триффина.

Впрочем, стали сбываться прогнозы упоминавшегося нами экономиста и журналиста газеты «Нью-Йорк таймс» Генри Хазлитта. Того самого, который во время конференции в Бреттон-Вудсе готовил газетные публикации с критикой увлечения администрации Рузвельта идеями Кейнса. Он пророчески предсказывал, что механизм Бреттон-Вудса будет еще более поощрять продолжение Вашингтоном кейнсианской политики бюджетных дефицитов и государственного долга. Хазлитт называл БВС полной фикцией золотого стандарта. Фактически БВС поощряла Америку к злоупотреблениям «печатным станком», что в конечном счете приведет к экономическому краху Америки, а заодно и развалу БВС. Эти последствия БВС для Америки хорошо описал американский исследователь Уильям Энгдаль в своих книгах «Столетие войны. Англо-американская нефтяная политика и Новый мировой порядок», «Полный спектр доминирования: тоталитарная демократия в Новом мировом порядке», «Боги денег. Уолл-стрит и смерть американского века». Мысль Энгдаля проста: трещины в БВС стали появляться потому, что стал ослабевать фундамент БВС – американская экономика. А экономика стала хиреть потому, что Америке конкурентоспособную промышленность и новые технологии стал заменять «печатный станок». Приведу лишь одну цитату из последней его книги: «Во время Корейской войны Соединенные Штаты начали значительно искажать в свою пользу собственные правила бреттон-вудского золотого обменного стандарта. Чтобы покрыть свои огромные и растущие военные расходы, Вашингтон выбрал принцип „пушки и масла“. Он не покрывал свои растущие иностранные долги золотом, как того требовали правила, а с помощью выпуска специальных банкнот ФРС и краткосрочных американских казначейских облигаций. Как только стало понятно, что остальная часть мира продолжала принимать банкноты ФРС, словно они столь же „хороши, как золото“, американские финансовые власти решили и дальше наращивать этот поток бумажных долларов в мире без пропорционального увеличения своих золотых резервов. В реальности Вашингтон без лишнего шума медленно понижал качество своей собственной валюты относительно остальных своих торговых партнеров, прежде всего, относительно Западной Европы» [97] William F. Engdahl . Gods of Money. Wall-Street and the Death of the American Century. Second Edition. – «Progressive», 2011. P. 247. .

«Пресыщение» мировой экономики «зеленой» валютой дополнительно усугублялось тем, что в конце 1950-х годов возник рынок евродолларов, который начал стремительно расти. Это своеобразный рынок «долларов без родины», который не регулировался и не контролировался денежными властями США. Речь идет о долларах, которые стали эмитироваться в виде кредитов европейскими банками под размещенные на их депозитных счетах доллары США. Многие американские банки стали создавать свои дочерние структуры в Европе, в первую очередь в Лондонском Сити, который для них стал самым настоящим офшором. Они уходили от регулирующей руки американского государства, получали ощутимые финансовые выгоды от работы на рынке евродолларов. Во-первых, им не надо было осуществлять отчисления на резервирование своих обязательств (своеобразный налог на банки, который они вносят в централизованные фонды). Во-вторых, они уклонялись от уплаты так называемого «уравнительного налога», который был введен в США в 1964 году для того, чтобы сдерживать неконтролируемый отток капитала из Америки [98] Подготовка закона об этом налоге была инициирована еще президентом Джоном Кеннеди, который был крайне обеспокоен растущими масштабами вывоза капитала из США, что обескровливало американскую экономику и грозило деиндустриализацией страны. Суть налога заключалась в том, что экспортеры капитала должны были платить дополнительный налог с прибыли от иностранных инвестиций в части, которая превышала среднюю норму прибыли в экономике США. После гибели Кеннеди закон был принят, однако содержал много «лазеек» для американских компаний и банков. Главной «лазейкой» была Канада, т. к. американские инвестиции в эту страну освобождались от «уравнительного налога». . Бегство капитала из Америки вело к тому, что за границей быстро нарастал «долларовый навес», который уже многократно превышал золотые запасы Форт Нокса. Американский капитал уходил за границу не только в отрасли реального сектора экономики других стран. Усиливалось движение спекулятивного капитала. Наблюдалось бегство от доллара в те валюты, курсы которых укреплялись и которые время от времени подвергались ревальвациям (например, немецкая марка, японская иена).