Борис Славин - Марксизм: испытание будущим

Интересны суждения Бузгалина о так называемой «интеллектуальной собственности». Вслед за философом В. Межуевым, он считает, что большинство таких культурных феноменов, как известные правила арифметики, научные идеи и теории, литературные произведения, плоды изобразительного искусства есть по своей природе «неограниченные блага» и, следовательно, должны быть объектами всеобщей собственности, т. е. «собственности каждого на все». Она, по его мнению, есть коммунистическая составляющая социалистических отношений. Ее роль резко возрастает в условиях становления «царства свободы», когда на первый план выходит творческая деятельность «ученого и педагога, художника и врача, инженера и креативного рабочего...» 47 47 СССР: Незавершенный проект. С. 42-43. . Отсюда вывод автора: в условиях реального социализма должно происходить постепенное «вытеснение частной интеллектуальной собственности и развитие всеобщей» 48 48 Там же. С. 42-43. . Добавлю от себя: этот процесс возможен лишь по мере устранения товарно-денежных отношений в обществе. Как показывает история СССР преждевременные попытки форсирования похожего процесса (например, во время политики «военного коммунизма»), могут только навредить реальному продвижению социалистического общества к коммунизму. С другой стороны, что такое «всеобщая собственность»? Очевидно это собственность всех вместе и каждого в отдельности, но такая собственность, на самом деле превращается в свою противоположность и перестает быть собственностью, вообще. Коммунизм и собственность, на мой взгляд, вещи несовместимые.

Однако вернемся к тексту Бузгалина. После анализа экономической сферы он рассматривает сферу социальных, политических и духовных отношений в СССР, извлекая из них соответствующие уроки. Обобщая можно сказать, что и в этих сферах советского общества проявлялись и боролись друг с другом две противоположные тенденции, ведущие к социализму и препятствующие ему. С одной стороны, это рожденное Октябрем стремление советских людей к социальному равенству, солидарности и общему благу, увлеченность романтикой неизведанного, постоянная тяга к просвещению и образованию. У этих людей всегда сохранялась память о Советах как подлинно демократической власти трудящихся. Она в периоды истории, связанные с Октябрем, решениями XX съезда и перестройкой, подкреплялась на практике непосредственным участием граждан в различных формах социального и культурного творчества, местного и производственного самоуправления, освоением и отстаиванием в общественной жизни ценностей высокой культуры, идеалов социализма и интернационализма.

В тоже время, советские люди видели постепенное разложение и перерождение советской и партийной номенклатуры, пользующейся огромными и незаслуженными привилегиями, распространением в ее среде ценностей потребительства, индивидуализма и карьеризма. В последние годы существования советской страны особенно бросались в глаза безыдейность и двоедушие представителей правящей государственной и партийной номенклатуры, использование ею двойных стандартов и правил поведения (одни - для «верхов», другие - для «низов»). Отказавшись на деле от официально провозглашенной коммунистической идеологии, номенклатура, в конечном итоге, обменяла государственную власть на частную собственность и капитал. Это стало возможным тогда, когда заручившись поддержкой руководства западных стран, советская бюрократия произвела политический переворот в стране, в результате которого были ликвидирована Советская власть, окончательно преданы интересы трудящихся, и полностью реставрированы буржуазные отношения.

Как же такое могло случиться? Думаю, дело в том, что силы, отстаивающие стратегию демократического обновления советского социализма, не сумели ее полностью реализовать. Левые партии и движения оказались раздроблены. Часть из них вообще не понимала, что происходит в реальности (например, многие коммунисты голосовали за ратификацию Беловежских соглашений, распустивших СССР). В итоге, все они оказались бессильны против реставрации капиталистических отношений в стране. Их поражение стало фактом истории. Таким образом, социалистический эксперимент, начавшийся в Октября 1917 года, трагически завершился.

Сегодня многие граждане России, столкнувшись с пришествием олигархического капитализма, испытывают невиданные ранее жизненные перегрузки. Они связаны с падением их уровня жизни, возникновением уже давно забытой безработицы, постоянным повышением цен на коммунальные услуги и продукты первой необходимости, появлением богатых и бедных, ликвидацией многих социальных гарантий, ростом детской беспризорности, разросшейся наркоманией и алкоголизмом, разгулом преступности, всепроникающей коррупцией во властных структурах, взаимной отчужденностью людей, их идеологической и нравственной аномией.

Появление названных фактов в «новой» России есть своеобразный урок всем левым силам, который, к сожалению, ими пока не осознан до конца. Вместе с тем, только всесторонне поняв и осознав трудный и противоречивый опыт рождения, становления и падения реального социализма в СССР, можно увидеть новые пути его возрождения в России и мире. Таков общий вывод, который делает Бузгалин на основе своих теоретических рассуждений в книге.

Близки к позиции Бузгалина точки зрения двух западных ученых: американского профессора Давида М. Котца и немецкого историка Бруно Малова. Они не только видят в СССР реальную попытку создания альтернативной социалистической системы, впервые в истории бросивший «полномасштабный вызов» системе капитализма, но и конкретно показывают, что нужно понять и что необходимо сделать сторонникам левой идеи в XXI веке, чтобы не повторять ошибки создания реального социализма в СССР.

Так, Давид Котц уверен, что советская система базировалась на некоторых из ключевых институтов, без которых невозможно практически осуществить идею социализма. К ним он относит, прежде всего, «государственное владение предприятиями, экономическое планирование и производство ради непосредственного использования продукции, а не ради прибыли» 49 49 См.: СССР. Незавершенный проект. С. 445. . Наряду с этим он отмечает, что СССР имел и ряд черт, которые не вписывались в классические представления о социализме. К ним он относит появление привилегированной бюрократической элиты, репрессивную деятельность государства против собственного народа, наличие авторитарных отношений на производстве, строгий контроль административной системы над частной жизнью людей. По его мнению, попытка М. Горбачева реформировать такую систему путем устранения ее репрессивных и несоциалистических сторон, оказалась неудачной. В итоге она «прекратила свое существование и была реинтегрирована в капиталистическую систему» 50 50 См.: СССР. Незавершенный проект. С. 446. .