Николой Крадин - Империя Хунну

Таким образом, если использовать разработанные X. Классеном и его соавторами критерии ранней государственное ги, следует сделать вывод, что Хуннская держава представляла собой переходное общество, в котором имеются признаки как сложного вождества, так и зачаточного раннего государства. В то же время нельзя не заметить, что по большинству наиболее важных показателей (отсутствие специализированного управленческого аппарата и налогообложения) хуннское общество более тяготеет к предгосударственному, чем к государственному уровню политической интеграции.

Все вышеизложенное в полной мере применимо к большинству других кочевых империй. Как и Хуннская держава, снаружи они выглядели как деспотические завоевательные государственноподобные общества, так как были созданы для изъятия прибавочного продукта извне степи. Но изнутри «кочевые империи» оставались основанными на племенных связях без установления налогообложения и эксплуатации скотоводов. Сила власти правителя степного общества, как правило, основывалась не на возможности применять легитимное насилие, а на его умении организовывать военные походы и перераспределять доходы от торговли, дани и набегов на соседние страны.

Вне всякого сомнения, такую политическую систему нельзя считать государством. Однако это не свидетельство того, что подобная структура управления была примитивной. Как показывают глубокие исследования специалистов в области истории античности, греческий и римский полисы также не могут считаться государством. Государственность с присущей ей бюрократией появляется здесь достаточно поздно — в эпоху эллинистических государств и в императорской период истории Рима [962] Штаерман 1989; Berent 2000; и др. . Однако как быть с кочевниками, каким термином описать существо их политической системы? Учитывая ее негосударственный характер, мной было предложено характеризовать «кочевые империи», в том числе и Хуннскую, как суперсложные вождества [963] Крадин 1992:152; 1999; 2000а; Трепавлов 1995:150; Скрынникова 1997: 49; и др. .

Поскольку в отечественной литературе вплоть до настоящего времени теория вождества имеет хождение в основном среди специалистов по политогенезу (главным образом востоковедов и этнологов-антропологов), на данном вопросе необходимо остановиться несколько более подробно.

Теория вождества (англ. chiefdom ) принадлежит к числу наиболее фундаментальных достижений западной политантропологии. В рамках неоэволюционистской схемы уровней социальной интеграции (локальная группа — община — вождество — раннее государство — национальное государство) вождество занимает среднюю ступень. В этой схеме вождество понимается как промежуточная стадия интеграции между акефальными обществами и бюрократическими государственными структурами [964] Sahlins 1968; Service 1971; 1975; Adams 1975; Carneiro 1981; Claessen, Skalnik 1978; 1981; Johnson, Earle 1987; Earie 1991; 1997; и др. .

Увеличение размеров горизонтально организованной неиерархической надлокальной социальной системы возможно до определенного порога. При чрезмерном увеличении нагрузки уменьшается эффективность существующей организации принятия решений. Чтобы справиться с возникшими перегрузками, необходимо ввести организационную иерархию, т. е. сформировать такую надобщинную структуру управления, как вождество. В этом смысле появление вождеств может быть сопоставимо с такими важными скачками в человеческой истории, как «неолитическая», «городская» и «индустриальная» революции, и данный процесс можно обозначить как управленческую революцию. Р. Карнейро не без оснований заметил, что появление вождеств стало первым в истории человечества опытом введения политической иерархии и преодоления локальной автономии общин. Это был принципиальный шаг в эволюции социальной организации, и последующее возникновение государства и империи стало лишь ее количественными изменениями [965] Carneiro 1981: 38. .

Наиболее фундаментальные стороны теории вождеств были сформулированы в трудах Э. Сервиса [966] Service 1971: 103, 132–169; 1975: 15–16, 151–152, 331–332. . Сервис дефинировал чифдом как промежуточную форму социополитической организации с централизованным управлением и наследственной клановой иерархией вождей теократического характера и знати, где существует социальное и имущественное неравенство, однако нет формального и тем более легального репрессивного и принудительного аппарата [967] 1975: 15. .

Тимоти Ёрл, один из авторитетнейших специалистов современности в области теории вождества, выделяет следующие, на его взгляд, наиболее существенные признаки данной формы социально-политической организации: (1) политая с населением в несколько тысяч («простое» вождество) или в несколько десятков тысяч («сложное» вождество) человек; (2) наличие региональной иерархии поселений; (3) политическая централизация и стратификация; (4) зарождение политической экономии для институализации финансовой системы [968] Earle 1997: 121. .

Если суммировать различные точки зрения, выдвигавшиеся в разные годы различными авторами, на сущность вождества, то можно выделить следующие основные признаки этой формы социополитической организации [969] Подробнее см.: Крадин 1995. :

(1) вождество — это один из уровней социокультурной интеграции, который характеризуется наличием надлокальной централизации;

(2) в вождестве существует иерархическая система принятия решений и институты контроля, но отсутствует узаконенная власть, имеющая монополию на применение силы;

(3) в вождестве существует четкая социальная стратификация, ограниченный доступ к ключевым ресурсам, имеются тенденции к отделению эндогамной элиты от простых масс в замкнутое сословие;

(4) важную роль в экономике играет редистрибуция — перераспределение прибавочного продукта по вертикали;

(5) чифдом как этнокультурная целостность характеризуется общей идеологической системой и/или общими культами и ритуалами;

(6) правитель вождества имеет ограниченные полномочия, а общество в целом не способно противостоять распаду;

(7) верховная власть в вождестве имеет сакрализованный, теократический характер (мнение, разделяемое не всеми).

В целом можно дефилировать вождество как форму социополитической организации позднепервобыгного общества, которая, с одной стороны, характеризуется как система, имеющая тенденции к интеграции посредством политической централизации, наличием единой редистрибутивной экономики, идеологического единства и т. д., а с другой стороны, как система, имеющая тенденции к внутренней дифференциации посредством специализации труда (в том числе и управленческого), неравного доступа к ресурсам, отстранению непосредственных производителей от управления обществом, статусной дифференциации культуры.