Людвик Флек - Возникновение и развитие научного факта

Если еще более отойти от эзотерического круга по направлению к экзотерической периферии, мышление будет выглядеть еще более насыщенным эмоциональными образами, которые создают субъективное ощущение определенности, самоочевидности и целостности. Здесь уже не нужны строгие доказательства, заключающие мысль в определенные рамки: здесь «слово» уже стало «плртью». У меня перед глазами яркий пример популярного знания: это иллюстрация из одного текста по гигиене, на которой изображен факт капельного инфицирования. Изможденный, как скелет, человек с серо-фиолетовым лицом сидит в кресле и кашляет. Одной рукой он тяжело опирается на подлокотник, другой сжимает впалую грудь. Из открытого рта вылетают злые бактерии в виде маленьких дьяволят… Ничего неподозревающий розовенький младенец стоит рядом. Одна дьявольская бацилла уже близко, совсем близко подлетает к губам ребенка… Так на этой картинке изображается наполовину как символ, наполовину как предмет веры сам дьявол. У этого дьявола есть и еще одно излюбленное логово: он проник в самую глубину иммунологической теории с ее образными представлениями о бактериальном нападении и защите от него.

В отличие от популярной науки, стремящейся к образной наглядности. специальное знание требует для своего оформления в учебнике критического объединения в согласованной системе.

Рассказывая об истории реакции Вассермана и в главе 4 о наблюдении и эксперименте, я пытался охарактеризовать творчески работающего специалиста как персонификацию пересечений различных мыслительных коллективов, а также различных линий развития идей, как личность, стоящую в центре возникновения новых идей. Разработанный им отчет изначально имеет форму, которую мы назовем журнальной наукой (Zeitschriftenwissenschaft).

Если бы мы захотели изобразить журнальную науку как некую однородную целостность, н&м пришлось бы быстро убедиться в том, что это не так просто.

Выражение различных точек зрения и методы работы настолько индивидуальные, что никакая органическая целостность не может быть получена из противоречивых и несогласных между собой фрагментов. Из журнальных статей нельзя составить какой-либо учебник простым суммированием. Только после социокогнитивной миграции фрагментов личностного знания внутри эзотерического круга с последующей обратной реакцией ( Riickwirkung ) со стороны экзотерического круга эти фрагменты изменяются так, что из неаддитивных и имеющих личностный характер они становятся аддитивными и безличностными.

Журнальная наука, таким образом, как бы несет на себе печать временности и индивидуальности. Первая, в частности, проявляется в том, что кроме явного ограничения разрабатываемых проблем, она всегда акцентирует связь со всей проблематикой данной научной области. Каждая опубликованная в научном журнале статья содержит во введении или в заключении такие ссылки на компендиумы научного знания, как свидетельство того, что автор стремится включить данную статью в этот компендиум и рассматривает ее нынешнее состояние как временное. Это проявляется и в замечаниях автора о его творческих планах и надеждах, а также в полемических суждениях. Сюда же следует отнести специфическую сдержанность тона статей, публикуемых в журналах: ее можно заметить по характерным выражениям типа: «Как я пытался показать…», «Представляется возможным, что…» или (в форме отрицания): «Здесь нет возможности показать, что…». Этот жаргон нужен для того, чтобы первейшее право исследователя на суждение о существовании или несуществовании какого-либо явления передать тому или иному признанному мыслительному коллективу. И только в уже обезличенном компендиуме научных знаний можно найти такие выражения, как: «Это существует (или не существует)», «Имеет место то-то и то-то» или «Точно установлено, что…». Получается так, что каждый компетентный исследователь нуждается помимо собственного контроля за соответствием своей деятельности стилю мышления еще и в контроле со стороны коллектива, который мог бы и корректировать эту деятельность. Он как бы сознает, что лишь межколлективная коммуникация идей дает возможность перейти от сдержанной неопределенности к уверенной определенности.

Другой особенностью журнальной науки, определенно связанной с предыдущей, является ее личностный характер. Фрагментарность проблем, случайность материала исследований (например, казуистика в медицине), технические подробности, короче — уникальность и новизна обрабатываемого материала неразрывно связаны с личностью автора. Каждый исследователь осознает это, и в то же время он ощущает личностный характер своей работы как ее недостаток; почти во всех случаях он хотел бы скрыть свою личностную идентификацию. Это можно заметить, например, по характерному «мы» вместо «я», этой специфической pluralis modestiae [164]в которой содержится скрытая отсылка к мыслительному коллективу. Та особая скромность исследователей, которую, скорее, можно назвать стремлением быть незаметным на общем фоне, складывается из этого стремления и связанной с ним сдержанности в суждениях.

Из временной, неопределенной, личностно-окрашенной и неаддитивной журнальной науки, в которой находят выражение с огромным Трудом вырабатываемые сигналы к мысленному сопротивлению, через внутриколлективную миграцию идей возникает, прежде всего, наука учебника. В каждой исследовательской статье, как уже было сказано, ощущается ориентация на научное сообщество и тем самым как бы признается преобладание членов естественнонаучного мыслительного коллектива над его элитой. Требование «общей верифицируемое™» есть не что иное, как демагогический постулат, ибо, во-первых, это не всеобщая верификация [165], а лишь мыслительный контроль со стороны мыслительного коллектива, а во-вторых, этот контроль заключается только в проверке какого-либо знания, принадлежит ли оно определенному стилю мышления.

Учебник, таким образом, возникает не путем компиляции или коллекционирования различных журнальных публикаций. Первое невозможно, поскольку журнальные публикации часто противоречат одна другой; второе также не может привести к замкнутой системе, на которую нацелена наука учебников. Учебник возникает из индивидуальных работ, как мозаика из множества цветных камешков путем подбора и упорядоченного их составления. План такого подбора и составления определяет основные линии дальнейших исследований: в соответствии с ним определяется, какие понятия будут фигурировать как основные, какие методы будут признаны правильными, какие направления перспективными, каких исследователей следует отметить, а каких попросту забыть. Такой план вырабатывается эзотерическим мышлением, в дискуссии между экспертами-специалистами, где определяются основы взаимопонимания и непонимания, где совершаются взаимные уступки и проявляется взаимное упорство при отстаивании своих взглядов. Когда в конфликт вовлечены две идеи, в ход идет весь арсенал демагогических приемов. При этом, как правило, побеждает некая третья идея, содержание которой образуется сложным переплетением нитей, берущих начало в экзотерических кругах, чужих мыслительных коллективах, в неразрешенных контроверзах.