Татьяна Опарина - Иноземцы в России XVI–XVII вв. Очерки исторической биографии и генеалогии

Новизна и принципиальное отличие настоящего исследования состоит в привлечении нового типа источников. Впервые вводится в научный оборот широкий пласт архивных материалов о перекрещивании иностранцев в России. Этот тип документов представляется крайне репрезентативным в силу значения таинства крещения в русском обществе XVI–XVII вв. Обращение в православие было результатом не только внутреннего поиска человека, но и стечения внешних обстоятельств. Вхождение в московскую церковь определяло место человека в иерархической системе русского общества. В силу этого неофит стремился максимально завысить свои заслуги перед русским государством и обеспечить себе и своим потомкам высокий социальный статус. Рассказы во время обращения являлись не исповедью (исповедь после оглашения, безусловно, не фиксировалась), но послужным списком или родословной росписью. «Сказки» новообращенных перепроверялись дьяками по делопроизводственным документам тех приказов, с которыми ранее был связан человек. В том случае, если новообращенный был не первым представителем своего рода, оказавшимся в России, он воссоздал историю всей семьи. Поэтому сведения, содержащиеся в данных документах, дают возможность проследить историю рода или же отдельного человека, реконструировать родословные, процесс вхождения в русское общество и зачастую предшествующее устойчивое стремление сохранить свое вероисповедание на протяжении многих десятилетий. Рассказы иллюстрируют жизнь иноземческого землячества, взаимопомощь между его членами, корпоративность, семейные связи и традиции, родственное окружение, устойчивые личные контакты.

Исследование обогащается, когда новообращенный упоминается в других документах: записках иностранцев, материалах о службе и земельных владениях. При использовании иных разнообразных источников факты документов о перекрещивании наполняются новым содержанием. Наложение сведений дополняет недостающую для полноты биографий информацию о службе, собственности, бытовых и имущественных конфликтах. Если же их имена приводятся в записках иностранцев, тогда люди как бы оживают, действуют, говорят. Работа позволяет заглянуть в мир людей иноземческих общин. Особое значение имеют случаи, когда оказывается возможно проследить дальнейшую судьбу человека после обращения его в московское православие и дать фактически проверенную сводку биографических сведений. Важно, когда удается идентифицировать одно и то же лицо, упоминаемое под разными именами в разных приказах и регионах, например в Посольском приказе — при выезде; в Разрядном приказе — на военной службе и следственных делах; в Сибирском — при ссылке. Тогда биография оказывается наиболее полной.

Привлечение нового материала позволяет внести множество корректив, уточнить детали биографии, а также указать новые имена, дополнить и уточнить картину общественной жизни Российского государства в XVI–XVII вв. Имея углубленное представление об обстоятельствах жизни иностранцев на их новой родине, удается подойти к всеобъемлющей исторической оценке их роли в развитии русской культуры и создать образ коллективной биографии. Реконструкция биографий иностранцев в России позволит глубже понять процессы постепенной интеграции с Западом, происходившие в русском обществе рассматриваемого периода при инициированной властями ксенофобии; уяснить эволюцию светского и конфессионального статуса иностранцев, вскрыть закономерности, сделавшие неизбежной европеизацию России в XVIII в. Без прояснения деталей судьбы каждого человека трудно строить общую картину взаимовлияния и взаимообогащения культур, понять, как могли жесткие правила православия уживаться с религиозной терпимостью, какие ситуации послужили толчком развития законодательства об иностранцах, какие показатели доминировали в русской системе идентичности и подданства, и целый круг других вопросов.

Хронологические рамки предлагаемого исследования ограничены XVI–XVII вв., временем от появления устойчивого поселения иностранцев до петровских преобразований. Этот период можно оценить как рубежный, предшествующий европеизации.

Автор приносит глубокую благодарность тем, кто помогал в поисках, осмыслении и интерпретации источников. Хочется выразить признательность Н. Д. Зольниковой, которой и принадлежит идея данной работы; С. П. Орленко, сформулировавщему название книги и неизменно поддерживающему ценными советами. Автор благодарен всем, кто принял тяжелый труд прочтения и высказал свои замечания: А. Л. Хорошкевич, Л. А. Тимошиной, О. Е. Кошелевой. Работа не могла быть завершена без помощи других специалистов, делившихся сведениями о каждом из персонажей книги: О. В. Скобелкина, Т. А. Лаптевой, М. Ю. Катина-Ярцева, О. А. Курбатова, А. В. Белякова, Д. В. Лисейцева, Б. А. Куненкова, А. И. Серегиной, Б. Н. Флори, А. П. Павлова, П. В. Седова, И. О.Тюменцева, Б. Л. Фонкича, Н. П. Чесноковой, В. Г. Ченцовой, К. Панченко, Н. Н. Яковенко, А. Сокирко, М. Яременко, М. Довбышенко, Д. М. Стюарта, Д. Эпплеби, У. Района, М. В. Унковской, С. Богатырева, С. Думшат, И. Майер, А. А. Барентсен, И. Ю. Муравей, Д. Я. Резуна, И. Р Соколовского, A. В. Кузьмина, О. Я. Ноздрина, В. А. Ковригиной, Н. Н. Юркина, Е. В. Беляковой, Е. И. Кобзаревой, А. Д. Шаховой, Е. Е. Рычаловского, С. В. Сироткина, А. И. Гамаюнова, Д. Ф.Полознева, А. И. Филюшкина, B. Г. Волкова, Д. Е. Гневашева.

Автор приносит отдельную благодарность всем сотрудникам РГАДА — архива, сохранившего уникальные документы в столь значительном объеме, который позволяет восстановить судьбы даже «незамечательных» иностранцев в России.

Период XVI — первых десятилетий XVII в. был временем доминирования на русском рынке британского купечества. Освоенный англичанами северный морской путь демонстрировал явные преимущества морской торговли. Сохраненный контроль над новым направлением обеспечил подданным британской короны устойчивое лидерство во внешнеторговых операциях на долгие годы. Предоставление льгот беспошлинной торговли поставило англичан, по сравнению с купцами других стран, в приоритетное положение (см. гл. 3). Однако развернувшееся на русской почве противоборство английского и нидерландского купечества в конечном счете привело к преобладанию голландцев, а в 1649 г. даже к временному удалению английских «торговых людей» из России. Следует учитывать и разногласия в среде британских предпринимателей. Членам Московской компании предстояло выдерживать конкуренцию не только с представителями иных государств, но и с соотечественниками, не входящими в эту поощряемую королевским домом торговую корпорацию.