Владимир Кузьмищев - Тайна жрецов майя

«Такой след оставил владыка Хунак Кеель…»

Возможно, когда-нибудь найдут новые «книги Чилам Балам» или иероглифические тексты майя, и они внесут поправки, уточнят детали и заполнят недостающие страницы из увлекательной повести о жизни и борьбе за власть этого исторически достоверного персонажа, сумевшего обмануть не только хитрых и жестоких жрецов, но и самих богов.

Остается лишь добавить, что в первые десятилетия XIII века люди ица сумели на короткий срок вернуть свое былое могущество. В 1224 году войска ица, разрушившие до этого под предводительством полководца К’ак’упакаля города Ицмаль, Мотуль и, возможно, Ушмаль, берут штурмом Майяпан.

Однако уже через двадцать лет (1244 год) в Майяпане к власти приходит новая династия, династия Кокомов, и в истории майя начинается период, известный под названием «Гегемония Майяпана». Он также длится около двух столетий.

К середине XV века власть нового города-гегемона постепенно ослабевает и наступает тяжелое время раздробленности. Междоусобные войны, кровавая борьба за власть, не прекращающиеся набеги кочевников-варваров и диких племен, в том числе и людоедов, вторжения воинственных мексиканских народов на Юкатан, поставлявших на службу правителям майя свои отряды наемников, и, наконец, катастрофические последствия повальной эпидемии оспы, завезенной испанцами (1516 год) и не менее ужасного бедствия — невиданного нашествия саранчи, полностью уничтожившей растительность на гигантских пространствах, вконец обескровили раздробленные и обессиленные города-государства майя.

Так была подготовлена «сцена», чтобы разыграть на ней трагический финал истории древней американской цивилизации. Но об этом несколько позже.

Сейчас же наш путь лежит к развалинам столицы людей тутуль шив, городу Ушмалю.

Лестницы пирамид Храма надписей в Паленке и К’ук’улькана в Чич’ен-Ица оказались легкой забавой по сравнению с той, которая вела по южному склону на вершину Пирамиды чудотворца в другой крупнейшей столице древних майя — городе Ушмале. Ступени ушмальской пирамиды были высотой с голень человека среднего роста, а число их превышало почти вдвое количество ступеней самой высокой пирамиды Паленке. К тому же она намного круче, и от этого создается впечатление, что лестнице нет конца. Между прочим, высота ступеней пирамид и других сооружений древних майя породила легенду, что майя были необычайно высокого роста, однако остальные предметы материальной культуры свидетельствуют, пожалуй, об обратном.

Но нам показалось, что не рост человека, а нечто совсем иное сыграло решающую роль, когда строители майя определяли высоту ступеней и крутизну склонов возводимых пирамид. Несомненно, они учитывали, как уже упоминалось, оборонное значение культовых сооружений. Однако предусмотрительные и хитрые жрецы, по заказу которых зодчие майя вели строительство, скорее всего имели и другие, не менее важные соображения на этот счет.

Представьте себе, что обыкновенный смертный, не принадлежащий к жреческой касте, в силу каких-то причин должен подняться на вершину пирамиды. Мы смогли убедиться, что без тренировки сделать это чрезвычайно трудно. Уже после первого десятка ступеней дыхание сбивается, затем появляется одышка и вместе с нею желание хотя бы на минутку передохнуть. А жрецы, отлично натренированные многократными ежедневными восхождениями на пирамиды, торопят, не дают остановиться. Безжалостное тропическое солнце палит в спину и затылок, человек задыхается, но остановиться нельзя… Несчастный смотрит только вверх в надежде увидеть конец своим страданиям. От усталости, от пота, падающего со лба, в глазах мутнеет. Лестница кажется бесконечной, и вот тут-то он начинает уже всерьез верить, что она действительно ведет прямо на небо…

Одеревенелые ноги с трудом подымаются на каждую новую ступень; глаза видят только их — …еще одна, еще одна, еще… — и вдруг человек замечает, что ступеней больше нет, что впереди ровная площадка. Не веря своим глазам, он подымает голову… и ужас сковывает все его тело: прямо перед ним огромный, искаженный яростью и ненавистью лик чудовища. Он сияет золотом, ослепляя отраженными брызгами лучей солнца, и кажется, что чудовище неотвратимо движется прямо на вас… Слева и справа в огромных каменных чашах горит жертвенный огонь, а вокруг, сложа руки на груди, в развевающихся по ветру красных накидках и высоких головных уборах из перьев стоят мрачные фигуры служителей этого отвратительного божества.

Ах Тупп Кабаль видел, как шевелились губы жреца, стоявшего рядом с золотым чудовищем, но слова не доходили до его сознания, потрясенного ужасом.

— Что же ты не грохочешь, Ах Тупп Кабаль?.. — наконец донесся до него голос откуда-то издалека.

Он понял слова главного жреца столицы людей тутуль шив города Ушмаля. Понял также, что ужас, охвативший его при встрече с золотым божеством на вершине пирамиды, сделал его, прозванного Ах Тупп Кабалем — Тот, что грохочет как гром, предметом насмешки жрецов, но ничего не ответил, сознавая свое полнейшее бессилие.

Главный жрец медленно поднял к небу руки, повернулся лицом к храму и вошел внутрь через узкий вход, закрытый плотной циновкой, сплетенной из тростника. От ветра и движения длинные перья головного убора главного жреца шевелились, словно змеи, сползавшие вниз по спине.

— Старший сын рода Чи из города Мани! — сказал один из жрецов. — Следуй за Великим служителем Храма бога дождя Чаака могучего и славного города Ушмаля!

Ах Тупп Кабаль уже не сомневался, что именно здесь, в храме, жрецы подвергнут его строгому испытанию; здесь они решат, достоин ли он предстать перед Верховным правителем — халач виником города Ушмаля Ах Суйток’Тутуль Шивом, чтобы принять участие в обряде Испытания вождей.

Этот ритуал, связанный с передачей власти правителями батабам подвластных халач винику городов, проводился в преддверии каждого нового двадцатилетия. Он сохранялся с незапамятных времен, и когда-то благодаря ему батабами городов и селений народа майя становились лишь самые достойные и благородные люди. Но шли годы, менялись времена, и уже много поколений трон владыки переходил по наследству, а само Испытание вождей превратилось лишь в пышный обряд передачи власти.