Владимир Кузьмищев - Тайна жрецов майя

По-видимому, в составлении и записи алфавита принимали участие три человека: Ланда, монах-писец и специально приглашенный для составления алфавита «консультант» по вопросам иероглифической письменности майя; будущий епископ, очевидно, не владел ею. Ланда называл букву испанского алфавита и вместе с «консультантом» подыскивал наиболее близкие грамматические частицы из языка майя. Затем «консультант» рисовал соответствующий знак из иероглифического письма, а писец сверху выводил испанскую букву.

Все шло хорошо; удалось даже учесть особенности произношения некоторых согласных, однако когда дело перешло к написанию примеров, возникло первое недоразумение. «Консультант» написал иероглифами слово «петля» и сказал: «ЛЭ». Писец почему-то не расслышал его и попросил повторить. Возможно, к этому времени все трое устали, однако это не должно было, по мнению Ланды, отразиться на качестве рукописи. И он сам продиктовал не понятое писцом слово вначале по буквам (чтобы было яснее!): «ЭЛЭ»… «Э», а затем повторил слово целиком — «ЛЭ». Это окончательно сбило с толку писца, незнакомого с подобной формой «диктанта», — возможно, это был крещеный индеец, — однако, опасаясь крутого нрава первого провинциала Юкатана, он не решился переспросить его и написал знаками майя буква в букву то, что услышал: «ЭЛЭЭЛЭ»…

«Консультант» нарисовал новый иероглиф. Скорее всего Ланда задумался, как лучше передать испанскими буквами слово «ХА» («вода»). Использовать ли «хоту» или «аче»? «Аче», — решил он, вспомнив пример записи языка майя латиницей. Поскольку эта буква по-испански вовсе не звучала, ему не оставалось ничего другого, как вновь прибегнуть к диктанту по буквам: «АЧЭ»… «А», — произнес он названия букв, а затем и все слово — «ХА». Изумленный, а может быть даже испуганный, писец — он снова ничего не понял! — буква в букву записал услышанное…

Так было или иначе, но ошибка вкралась в текст «Сообщения о делах в Юкатане», и самое удивительное то, что Ланда не исправил ее. Возможно, он настолько доверял своему писцу, что даже не считывал после него текста? На Ланду, судя по его характеру, это не похоже, но… именно эта ошибка и не очень качественное изображение переписчиками знаков майя в алфавите Ланды поставили в тупик несколько поколений исследователей древней письменности майя! Примеры-головоломки и опознание знаков было настолько трудным делом, что оно оказалось не под силу даже такому знатоку майя, как Эрик Томпсон, составитель наиболее подробного и полного каталога знаков майя.

Начиная свое исследование алфавита Ланды, Юрий Кнорозов и сам не предполагал, какие удивительные открытия ждут его впереди. Но настойчивый поиск молодого ученого, сумевшего через четыре столетия постепенно, шаг за шагом восстановить ход рассуждений провинциала Ланды, подарил миру ценнейший документ об одном из наиболее выдающихся и поразительных достижений цивилизации майя. Вопреки мнению всех крупнейших знатоков письма майя именно алфавиту Ланды, реабилитированному «в далекой Советской России», предстояло сказать свое веское слово в изучении письменности майя.

Несмотря на досадные ошибки в алфавите Ланды и в примерах написания слов иероглифическими знаками майя, Юрий Кнорозов не мог не восхищаться глубокой продуманностью, логичностью и почти безупречной точностью этого документа, который на невероятно малом материале раскрыл сущность иероглифической письменности древних майя. Именно поэтому его заинтересовал вопрос: кто, кроме Ланды, был автором этого документа? Кем был индейский «консультант», как его звали и почему Ланда привлек именно его к своей работе над алфавитом?

Иероглифическим письмом владели только жрецы майя, да и то не все. Кроме них, письму могли быть обучены лишь очень знатные лица, изучавшие науки, как писал Ланда, из любознательности. Но жрецы, уцелевшие от побоищ, были смертельными врагами монахов — своих конкурентов по «ремеслу». Ланда прямо указывает, что «более всего неприятностей, хотя и тайно, монахам причиняли жрецы, которые потеряли свою службу и доходы от нее». Неоднократно упоминавшийся нами «консультант» Ланды Гаспар Антонио Чи получил испанское образование и, конечно, не допустил бы при диктовке таких ошибок. Кроме того, весьма сомнительно, чтобы он знал иероглифическую письменность: с пятнадцати лет он уже обучался у испанских монахов.

Знакомство с индейским «окружением» Ланды приводит Юрия Кнорозова к выводу, что «консультантом» по иероглифике майя у будущего епископа мог быть только На Чи Коком, последний правитель Сотуты. Во время конкисты Юкатана он оказал испанцам отчаянное сопротивление, но в конце концов был взят в плен, принял христианство и стал именоваться дон Хуан Коком. Ланда был дружен с ним; они часто и подолгу беседовали; от него он узнал и записал историю Юкатана. Ланда упоминает вскользь, что дон Хуан показывал ему иероглифическую рукопись, доставшуюся от деда, сына последнего правителя могучего города-государства Майяпана (династия Кокомов правила Юкатаном с 1244 года), погибшего в 1541 году при разгроме этой столицы майя испанскими завоевателями. Просвещенный правитель Сотуты, имевший иероглифические рукописи, очевидно, умел их читать, но испанской грамоте (а тем более французской — вспомните гипотезу француза Женэ!) не обучался и, конечно, понятия не имел об испанском способе диктовать слова по буквам.

Один из последних знатоков письменности майя, На Чи Коком, хотя и принял христианство и даже «дружил» с провинциалом Диего де Ландой, втайне оставался верен религии и обычаям своего народа. Незадолго до смерти На Чи Коком приносил богам человеческие жертвы, надеясь на выздоровление. Но боги не пожелали сохранить ему жизнь и тем «спасли» его от мучительной смерти, от пыток в застенках инквизиции. Он умер в 1561 году за несколько месяцев до начала инквизиционного следствия об «отступничестве от христианства», которое вел его «друг» Диего де Ланда. Брат На Чи Кокома, также оставшийся тайным язычником, не ожидая окончания следствия инквизиторов, повесился. Ну, а что произошло в городе Мани 12 июля 1562 года, читатель уже знает.

Иероглифические знаки в «Сообщении о делах в Юкатане» были начертаны рукой последнего потомка когда-то всесильных властителей Юкатана. Он сделал это по просьбе своего «друга» — первого провинциала единой церковной провинции Гватемалы и Юкатана Диего де Ланды. И пока один из них старательно выводил на бумаге замысловатые знаки, умевшие «говорить» языком его древних предков, другой хладнокровно обдумывал, как лучше, быстрее, а главное, раз и навсегда уничтожить все то, что связывало народ майя с его недавним и далеким прошлым. Возможно, они улыбались друг другу, хотя их сердца горели неугасимой ненавистью, и наверняка никто из них не догадывался, что столь удивительный симбиоз четыре столетия спустя поможет приоткрыть завесу над великой тайной жрецов майя.