Григор Григорян - Очерки истории Сюника. IX–XV вв.

9. Использованные Степаносом Орбеляном первоисточники (исторические произведения армянских, грузинских и других авторов, лапидарные надписи, грамоты, купчие и т. д.) являются копиями подлинников. Написанное Степаносом Орбеляном «Послание восточноармянских предводителей к армянскому патриарху Григору Анаверзеци» — ценный исторический документ своего времени, сыгравший значительную роль в борьбе против экспансивных устремлений римско-католической иерократии.

10. Известными религиозно-культурными деятелями XIV века были Ованнес Орбел и Степанос-Тарсаич, которые, будучи крупными духовными феодалами, покровительствовали Гладзорскому университету, оказывая материальное содействие преподавателям и слушателям этого учебного заведения. Они вместе с гладзорцами вели непримиримую борьбу против католических миссионеров, проникших в Армению с целью католизации армянского населения. Четкая ориентация восточноармянского духовенства и ведущих феодалов была обусловлена политическими соображениями и в принципе оправдана, поскольку под видом благородных идей скрывалась опасность неизбежной ассимиляции потерявшего свою независимость нaрода.

«Народ стрелков» еще не завершил в Армении и сопредельных странах своего 150-летнего господства, когда из восточных степей Центральной Азии вторглись на Кавказ армии грозного Тимура. Образованные на обширной территории бывшего монгольского владычества отдельные ослабевшие ханства не в состоянии были противостоять содрогающему весь цивилизованный мир нашествию.

Ненависть покоренных народов к монгольским завоевателям, грубый произвол ханских правителей, усугубление межфеодальных отношений, кровавые придворные преступления и прочие варварства, — все это подготовило реальную почву для окончательного исчезновения с политической арены монгольской тирании.

После смерти (в 1256 г.) [1215] «великого наместника Севера» хана Батыя и основоположника ильханства Хулагу (в 1265 г.) [1216] монгольские улусы представляли собой трагическое зрелище беспрерывных убийств и отравлений: в 1282 г. Сахиб-диваном (Саад ад-довле) в Хамиане был отравлен хан Абага [1217], в 1290 г. «ядом умертвили хана Аргуна, Сахиб-дивана и других» [1218]. Спустя четыре года, в 1294 г. той же участи удостоился хан Кейхату, овладевший престолом после брата Аргуна [1219]. Затем, на шестом месяце правления, с политической арены исчез и хан Пайтун [1220].

«В 90-е годы XIII века, — отмечает Л. О. Бабаян, — ильханство уже переживало экономическо-финансовый и вытекающий из этого острый политический кризис» [1221].

В стране продолжали бесчинствовать карательные отряды одного из претендентов на ильханский трон — «проклятого кровопийцы» Навруза, от нашествий которых не оставалось в стороне и Сюникское нагорье. «В лето 746 (1297), — пишет летописец, — при завоевателе Казане и епископе сюникском Степаносе — сыне Тарсаича…» страна «понесла тяжелые потери от нечестивых… разрушались дома и сооружения монастырей рукой злодея Навруза» [1222].

Хан Казан вынужден был направить против Навруза многочисленную армию, которой удалось схватить его и немедленно казнить. Источники сообщают, что в уничтожении банд Навруза участвовали также сюникские князья Липарит Орбелян и Эачи Прошян. По этому поводу Степанос Орбелян отмечает: «Князья наши — Липарит и Эачи, плюнув в лицо Навруза, с презрением бичевали его» [1223].

Пожалуй, честность армянских князей послужила причиной тому, что в первые годы своего правления хан Казан проводил лояльную политику в отношении подвластных христианских народов и их религиозных чувств [1224]. Однако это не могло долго продолжаться. Вскоре объявив ислам государственной религией, он круто изменил свое прежнее отношение к иноверным народам.

Вереница кровавых переворотов в более гнусных формах продолжалась также в первой половине XIV столетия. Обосновавшийся в Тебризе Кучук-Хасан из племени Чобанидов в 1344 г. был убит своей женой. Ставший преемником его, Мелик Ашраф (1344–1357) не смог улучшить тяжелое положение страны [1225]. Сложившаяся обстановка была на руку Джанибек хану Джучиду (1340–1358), который, воспользовавшись удобным случаем, арестовал и немедленно предал его казни [1226].

В 1385 г. в Закавказье вторглись войска золотоордынского хана Тохтамыша. Предавая на своем пути огню и мечу города и села, захватив в плен сотни тысяч людей, они вернулись обратно через долины Карабаха, Нахичевана и Сюника [1227].

Господство монголов шло к своему закату. Угнетенные подвластные народы не могли больше терпеть власти иноземных завоевателей. Разрозненные мелкие политические единицы не представляли никакой опасности для вторжения жестокого тирана Востока — Тимура.

В 1386 г., не встретив должного сопротивления, войска владыки Самарканда вторглись в Армянское нагорье. «Налетавшие на города, подобно тучам саранчи» тимуриды пожирали все, «что попадалось им на пути» [1228], — пишет Ф. Энгельс. Очевидец событий писец Петрос сообщает: «Встала с Востока злая, деспотическая нация магометанская; имя которой Ленктемур, бесчисленные войска, завладев странами от Персии до (земли) Ромеев, прибыли в дом армян (в Армению), разрушили и пленили всех, беспощадно резали армян и тачиков…» [1229].

Ужасную картину нашествия Тимура описывает известный поэт средневековой Армении Григор Хлатеци (Церенц). В поэме «Колофоны бедствий» он с болью пишет, что тимуриды:

Григор Хлатеци указывает, что народ безжалостно угнетался не только со стороны «дома Хорезма», но и своими князьями, турками, курдами, «изнутри и извне» [1231]. В ернджакской рукописи 1386 г. период нашествий Тимура метко определен как «горькое и плачевное» время, когда «надоела людям жизнь» [1232].

В памятной записи «Чарынтира» (Избранных речей), переписанной писцом Карапетом в Ахтамаре, войско Тимура представлено в ужасающем виде: «В году 836 (1387) армянского летосчисления встал поганый муж…, названный Ланк Тамуром… из Шахастана, имя которого Самарканд… И если кто оказывал им сопротивление неприступным своим замком, вскоре прибывали туда, как саранча окружали, кричали, восклицали, выли, рычали, мычали, лаяли, стонали… били в барабаны, трубили в трубы, луки настраивали, стрелами осыпали… камнями забрасывали, блгихоны (?) кидали из машин… разрушали до основания, копали, рыли ямы, за день бесследно разрушали тысячелетние сооружения. А оставшиеся в крепости, мучились, тревожились, слабели… ужасались…» [1233].