Григор Григорян - Очерки истории Сюника. IX–XV вв.

1. Ованнес Орбел и Степанос-Тарсаич учились в Гладзорском университете у Есаи Нчеци.

2. В 1323 г. митрополитом Сюника был Ованнес Орбел, а Степанос-Тарсаич, будучи еще молодым, занимал высокую должность архиепископа области.

3. Гладзорскому университету покровительствовали и оказывали материальную помощь упомянутые духовные лица из дома Орбелянов.

Оба сородича упомянуты вместе в рукописях известного Кюриона в 1321 г. [1162] Один из искусных писцов исследуемого времени философ Торос в 1331 г. в должности митрополита упоминает только Степаноса-Тарсаича, назвав его «всесветным просветителем». Такая характеристика, видимо, была обусловлена тем, что питомец Есаи Нчеци уже был избран «главой архиепископского престола Сюника — Татева, Нораванка и Цахац кара, предводителем двенадцати областей…». Писец называет его «могучим и мудрым ученым» [1163]. Далее сам Степанос-Тарсаич продолжает: «…Итак, я, покорный, жалкий и несчастный Степанос, молю сонм преосвященных и встретивших сие вселенское евангелие помянуть миловидного (и) солнцеподобного брата моего господина Шахиншаха… родителей моих — отца Джалала и мать мою благословенную Гонцу, и просить долголетия моим двум братьям — Эликуму и Агбугу. Дошла до нас печальная весть [1164] в праздник Пасхи. (В лето) 780 (1331)» [1165].

Видимо, это последнее сведение о Степаносе-Тарсаиче, поскольку работающий в Верхнем Нораванке Кюрион в 1333 г. больше не упоминает имен епископов из фамилии Орбелянов. По всей вероятности, в указанном году Степанос-Тарсаич скончался и его место занял настоятель монастыря Верхний Нораванк владыка Саргис [1166].

С глубоким уважением отзывается о своем преемнике Степанос-Тарсаич. В памятной записи евангелия, подаренного им Саргису, читаем такие строки:

Этот богатый представитель духовенства не раз оказывал материальную помощь религиозно-просветительным очагам Сюника. В 1326 году прибыв в Воротнаванк, Степанос-Тарсаич в административном порядке разрешил ряд хозяйственных вопросов, связанных с рентабельными заведениями указанной монастырской братии. С целью содержания монастырских гостиных дворов он четко определил постоянные источники дохода, которыми должен был распоряжаться настоятель братии через так называемых «инспекторов по приему гостей».

В Воротнаванке он обнародовал специальную грамоту, копию которой повелел высечь на стенах церкви св. Карапета: «В лето 775 (1326). Волею Божьей я, владыка Степанос Орбелян, сын Джалала, архиепископ дома Сисакан, прибыв в наш родной дом, в монастырь Вагадина, увидел гостиный двор, построенный отцом Саргисом для долголетия господина Буртела и детей его — Бешкена, Иванэ и в память о себе. Воля моя была участвовать в их пожертвованиях и предоставил (монастырю деревни) Вагадин, Хчахор, Гомер и Кюреги ван, освобождая от всех налогов, поскольку раньше (им) был выделен приход, и мы со своей стороны оставили для нужд пандока (гостиного двора) и взимаемую нами десятину. Итак, отныне никто из предводителей или же иных правителей не имеет права отнять у святой обители пожертвованное нами или расторгнуть (наше решение)…» [1168].

В заключение следует отметить, что Степанос-Тарсаич в годы своего правления должное внимание обращал на строительные работы. Им было построено одно из оригинальных архитектурных сооружений Вайоц-Дзора — Ехегисский «Храм воинов» («Войсковая церковь»), имеющий уникальную композицию, «не встречающуюся ни до, ни после него» [1169]. На восточной стене храма сохранилось упоминание о его строителе-ктиторе: «Я, владыка Степанос, сын Джалала, внук великого Тарсаича, соорудил с основания церковь во имя Святой Богородицы» [1170].

Как было отмечено, после смерти Степаноса-Тарсаича епархию возглавил один из знаменитых священнослужителей Сюника — Саргис, названный гладзорским миниатюристом Авагом «великим и счастливым митрополитом и главой сюникской области» [1171]. Источники сообщают, что владыка Саргис происходил «из рода славных князей»: отцом его был Хасан, матерью — княгиня Вахах, братом — «благородный» и «храбрый» Иванэ, «амир и начальник земли Воротан». В памятной записи «Манрусмунка» (произведение музыкального характера. — Г. Г .) владыка Саргис просит упомянуть также племянника своего Ованнеса, вероятно, Ованнеса Воротнеци [1172].

Закрытие Гладзорского университета было большой потерей для армянской культуры и науки, в особенности для искусства письма. Большинство гладзорских преподавателей и учащихся вынуждены были покинуть пределы Вайоц-Дзора и переселиться в другие области Армении. И лишь немногие, неся тяжелое бремя времени, стойко продолжали свое благородное дело в уединенных монастырских братиях Сюника. Со второй половины XIV века при содействии знатных домов области вновь оживляются очаги письменности: появляются новые писатели, талантливые мыслители [1173], художники-миниатюристы, хотя подъема культурной жизни в широком смысле, как это было во второй половине XIII — начале XIV века, больше не наблюдалось Причиной этому послужила нестабильная социально-политическая обстановка страны, неблагоприятные условия для представителей умственного труда.

Тем не менее, армянские феодальные фамилии по традиции стремились в пределах своих владений содействовать сохранению национальных ценностей духовной культуры, оказывая монастырям материальную и моральную поддержку.

Характеризуя политическую обстановку Армении в XIV веке, Л. С. Хачикян справедливо замечает: «Было бы ошибочным полагать, что историческая Армения со всеми своими областями была полностью лишена социально-экономической самостоятельности и являлась безликим придатком административно-экономической системы хозяев, ведущих кочевой образ жизни» [1174]. Это подтверждается на примере Сюника, где в результате больших усилий местных властей были созданы относительно нормальные условия для сохранения научно-просветительных очагов.

Даже во второй половине XV века, в период частых разрушительных набегов кочевых племен, в разных концах Армянского нагорья продолжали существовать центры культуры и письменности [1175]. Их мы находим в Цахац каре [1176], Баргушатской обители Тандзапарах [1177], в Верин Нораванке, действовавшем вплоть до конца XV века. Например, писец Маттеос завершил свою работу в 1456 г. в Верин Нораванке. Здесь же жил и творил Ованнес, который в памятной записи «Маштоца» («Требника») в 1470 г. обстоятельно описал нашествия Узун-Хасана. Сохранились сведения и о вардапете Саргисе, возглавившем Болорабердскую монастырскую братию: в памятных (записях, говорится, что он «как солнце блеснул у нации армянской» [1178].