Александр Пертушевский - Генералиссимус князь Суворов

В деле при Маренго 5 мая было 7-8,000 французов, союзников несколько больше. Потери сторон одинаковые, 500-600 человек, в том числе свыше 100 пленных французов. Как басиньянское дело для русских, так и маренгское для французов могли кончиться гораздо хуже. Союзники могли бы выманить всю французскую армию из-за Бормиды и нанести ей полное поражение. Но по несчастной случайности маренгское дело, подобно басиньянскому, происходило в отсутствие Суворова. Честь победы при Маренго принадлежит Багратиону, который был за него награжден орденом св. Александра Невского.

После неудачной попытки открыть прямой путь на Геную Моро покинул позицию при Александрии двумя другими дорогами, более кружными и трудными. Несколько дней это было неизвестно Суворову, и он приводил в исполнение прежний план, приостановленный переходом французов через Бормиду. 7 мая войска пошли по назначенным маршрутам, но 10 и 11 простояли у Кандии и Лангоско, пока строились мосты через По. Тем временем французы оставили Казале и Валенцу, которые и были заняты союзниками; здесь были больше 100 раненых русских и 34 орудия, в том числе одно русское, потерянное при Басиньяне. Посланные за По казачьи разъезды не нашли французов нигде до самой реки Танаро; жители сообщали об отступлении Моро на Асти, но куда он затем ушел, оставалось неизвестным. Очищение Валенцы указывало, что французы отступают от Александрии, но Суворов этого не разгадал и их не преследовал, хотя время для истребления остатков республиканской армии еще было.

Преследование Моро, осада тыльных крепостей и взятие Турина - несовместимые задачи, и он решил, продолжая блокаду и осаду выделенными на то отрядами, овладеть Турином.

Уничтожить армию Моро было предпочтительнее, так как Моро мог уйти, а Турин нет, но невозможно отрицать и громадные выгоды немедленного захвата Турина. Занятие столицы Сардинского королевства было важно в политическом отношении. Кроме того, заняв Турин, Суворов мог отрезать армии Моро пути для получения подкреплений и запасов из Швейцарии и Савойи. Он рассчитывал, что голод заставит французов покинуть Пьемонт, а восстание жителей задержит их до прибытия союзной армии и их истребления, после чего Генуя падет сама. Наконец, в Турине были огромные склады, артиллерийские парки и арсенал. Суворов скорбел, что тратит столько времени и сил на блокады и осады; туринские средства могли его в известной степени выручить.

Союзная армия шла к Турину двумя колоннами, Меласа и Розенберга. Швейковский послан взять Александрию, Отт и Край прикрывали тыл от французов со стороны средней Италии. Суворов шёл с армией к Турину. Штабные часто рассылались в колонны для присмотра, и при нем оставался только небольшой казачий конвой. Уезжая верхом вперед, Суворов слезал с лошади, ложился невдалеке от дороги в винограднике или в тени строения и смотрел на проходившие войска. Затем выезжал на дорогу, ехал между солдатами и беседовал с ними. Задние спешили вперед, усталые прибавляли шагу, приободрялись.

Жара стояла страшная. Суворов, желая объехать колонну, взял в сторону и перескочил широкий ров, так что все невольно вскрикнули. Обогнали колонну, ехали часа 4, войска остались далеко позади. Шателер был послан вперед с частью войск для необходимых распоряжений и переговоров с неприятелем. Суворову хотелось узнать о результатах миссии генерал-квартирмейстера, и он все ехал вперед. В его свите было 3-4 человека, конвой из десятка казаков, не было проводника, а в Турине были французы. Наступила ночь. Атаман Денисов обратился к Горчакову с советом - остеречь фельдмаршала, так как его могут захватить в плен. Горчаков отозвался, что не смеет. Тогда Денисов заступил Суворову дорогу и объяснил, что так ехать дальше нельзя. Суворов отвечал, что ему необходимо видеть Шателера, Денисов вызвался за ним съездить.

Шателер предложил гарнизону сдать город. Пьемонтский генерал Фиорелла с гарнизоном в 3,400 человек отвечал, что будет защищаться. Шателер приказал открыть артиллерийский огонь по форштату, французы ответили тем же. Суворов приказал окружить город подходившими войсками. Завтра, 15 мая, устроить батареи, к вечеру их вооружить и в первом часу ночи на 16-е открыть огонь. Если к 3 утра город не сдастся, штурмовать его.

Сделав распоряжения, Суворов подъехал к предместью, остановился у фонтана и восхищался прелестной итальянской ночью, хвалил роскошную южную природу. Вблизи стали ложиться французские ядра. Денисов, не теряя времени на убеждения, схватил фельдмаршала поперек и побежал с ним в сторону. Озадаченный Суворов вцепился ему в волосы (но не драл), назвал его "проклятым", спрашивал с негодованием, что он делает. Денисов спустил его с рук во рву и так как Суворов все хотел к фонтану, то повел его якобы по желанию, но в другую сторону, подальше от ядер, в безопасное место.

На рассвете 15 мая двинулись войска. Суворов поручил Горчакову написать Фиорелле предложение сдаться. Комендант отказался: "Атакуйте меня, и тогда буду отвечать". Суворов приказал отрыть траншеи, ставить батареи и бомбардировать город два дня.

Но жители Турина и национальная гвардия впустили союзные войска. Это произошло так внезапно, что многие французы не успели спастись в цитадель и скрылись в городских домах. Фиорелла пытался помочь им вылазкой из цитадели, но безуспешно. Французов перебито около сотни, вдвое взято в плен, втрое больных и раненых. Взято без малого 400 орудий, 20,000 ружей и огромное количество военных запасов. В 3 часа пополудни Суворов вступил с войсками в Турин. Улицы были полны народом, раздавались восклицания с виватами императорам Францу и Павлу.

Суворов поместился в нижнем этаже одного дома; великому князю отвели дворец, от которого он отказался и провел ночь за городом в расположении австрийских войск. Фиорелла прислал парламентера с объявлением, что будет вести канонаду, пока союзники не очистят город. Говорили, что парламентер был послан разведать, где стал Суворов, дабы стрелять в ту сторону, и хотя французский офицер проезжал по улицам с завязанными глазами, но кажется успел в своем намерении. Около полуночи с 15 на 16 мая огонь был открыт, так как Фиорелла хотел наказать жителей за измену. Суворов доносил, что неприятель "поздравлял победителей непрестанною пальбою, градом бомб, картечей и каленых ядер до рассвета, причем убито в городе из обывателей два человека и досталось жестоко черепице крыш". В трех местах загорелось; во дворе фельдмаршала убито несколько лошадей, оторвано несколько рук и ног. Донской атаман решился войти к Суворову в спальню. "Что ты, Карпович", - спросил Суворов проснувшись или делая вид, что спал. Денисов доложил, что бомбардируют из цитадели и целят в этот дом. "Оставь меня, я спать хочу", - отвечал Суворов и повернулся лицом к стене. Денисов вышел, но скоро послышался голос Суворова, требовавшего дежурного генерала.