Александр Пертушевский - Генералиссимус князь Суворов

Положение было серьезное; это разумели все, и понятны полные негодования слова Гримма в письме Воронцову: "Я не знаю, чем все это кончится, что с нами будет; но я спрашиваю: сколько французская директория платит за все это и кому именно?"

При выступлении Суворова из Италии, силы воюющих на трех смежных театрах войны были следующие. На Рейне эрц-герцог Карл имел 44,000 человек против 50,000 французов; последних больше половины было разбросано по крепостям. В северной Италии Мелас командовал 85,000; французских войск Шампионэ было не больше 50,000. В Швейцарии был корпус Римского-Корсакова в 24,000 и, до прибытия Суворова, Готце в 22,000; оставалось за Рейном из корпуса Корсакова 3,000, да ожидались: принц Конде с 5,000 и Суворов с 21,000 человек; у Массены было больше 84,000.

Из этого видно, что на главном театре войны, в Швейцарии, численный перевес был на стороне французов, а если бы Готце оставил Швейцарию, неравенство сил сделалось бы разительным. Это усиливалось расположением союзных войск и принятием дурного плана действий.

Корсаков стоял перед Цюрихом, рассеяв силы вдоль р. Лимата и нижнего Аара. По Цюрихскому озеру были войска принца Александра Виртембергского, левее, по Линте и Валенштатскому озеру стоял Готце. В Саргансе - Елачич, а дальше, с заворотом вперед до Дисентиса, - Линкен (бригады Зимбшена и Ауфенберга). Пути из Швейцарии в северную Италию охраняли отряды Штрауха, принца Рогана и Гадика.

Армия Массены тоже была растянута. Левый её фланг был на Рейне у Базеля, фронт тянулся по Аару, Лимату, Альбису, Линте; правый фланг охранял доступы из Италии в Валис. Но французы были сильнее и более сосредоточены на важнейшей части позиции, по р. Лимату, так что положение их было более выгодным. Невыгоды союзников могли быть возмещены быстрым прибытием Суворова если не к Лимату, то хоть в долину верхнего Рейна. Но он этого не сделал.

Были два выгодных пути: первый через Киавенну и гору Сплюген, второй через Белинцону и гору Бернардину. По любому из них он мог беспрепятственно соединиться с Линкеном, а затем идти кружным путем через Кур и Сарганс, или прямо перейти горный хребет к верховьям Линты и сойтись там с Елачичем и Готце. Предпочтительнее был путь на Сплюген: хотя он проходил частью по дурным дорогам, но не требовал от армии особых приготовлений, с ней могла идти полевая артиллерия, и весь путь шел вдали от неприятеля. Русские прибыли бы на соединение с Лотце не позже 14 сентября, и до их прибытия Корсакову и Готце надо было только удерживать позиции.

Массена не мог перейти в наступление раньше 14 сентября. Не понадобилось бы ослаблять Корсакова на подкрепление Готце, а в худшем случае соединение Суворова с Готце если бы не устранило катастрофы с Корсаковым, то Массене после победы пришлось бы встретиться с прибывшим полководцем и его закаленными войсками.

Но Суворов решил двинуться из Белинцоны через в верховья р. Рейсы, а затем её долиной и обоими берегами Люцернского озера к Люцерну. Отряд Штрауха должен был способствовать операции против а и в ущелье Рейсы, а Ауфенберг угрожать тылу неприятеля, атакованного в долине Рейсы. Линкену предписывалось перейти от Иланца к Гларису на соединение с Елачичем, наступающим от Сарганса к Молису, а Готце, получив от Корсакова 5,000 человек, соединиться с Линкеном и Елачичем, наступать к Эйнзидельну и у Швица связаться с прибывающим туда Суворовым, направив часть своих сил к Цугу. Римскому-Корсакову назначено одновременно атаковать неприятеля на Лимате.

План был сложен и ошибочно рассчитан. Одновременное движение колонн с разных точек обширного полукруга к центру, было трудно выполнимо в горной местности и опасно ввиду сильного противника. Неприятель принимался в расчет как бы совершенно бездействующий. Маршруты для корпусов Дерфельдена и Розенберга рассчитаны так, как будто не было ни неприятеля, ни гор. Дороги вдоль Люцернского озера вовсе не существовали. Вообще незнание топографии края в диспозиции поразительное. В довершение всего и расчет по продовольствию войск сделан ошибочный. Сначала Суворов хотел взять 14-дневный или по крайней мере 10-дневный запас провианта, но потом, вероятно вследствие затруднений, ограничился 7-дневным. На подвоз из Италии рассчитывать было нельзя; кроме того, назначенная скорость движения войск сделала бы подвоз неисполнимым. Таким образом, ограничились 7-дневным запасом до самого Швица, а там надеялись получить продовольствие от Корсакова и Готце. Но те и сами часто нуждались в продовольствии.

Суворов изложил план в особой записке. На неприятельской позиции, самая сильная часть - его левое крыло (от р. Аара вправо), где 30,000 войск занимают горный хребет, во многих местах неприступный или обстреливаемый батареями. Переправа через Лимат для атаки также затруднительна, так как атаковать можно только из Цюриха, под сильным перекрестным огнем. Доступнее правое крыло, где местность гориста, "но выгоды с обеих сторон одинаковы, а при нападении между озерами Люцернским и Цугским можно противопоставить неприятелю даже большое протяжение фронта". Выгодность этого направления еще в том, что сначала мы будем иметь дело с неприятелем, числом ниже нас. Остается только решить - как скорее и легче опрокинуть правое неприятельское крыло. Для соединения с австрийцами при Дисентисе надо подниматься на 4 горных хребта, потеряв времени больше, чем для достижения Люцерна. Мы имели бы с левого фланга целую неприятельскую дивизию, пришлось бы наступать вверх по долине Рейсы и, чтобы не было задержки у Чертова моста, частью сил действовать со стороны Белинцоны через , в тыл неприятеля за этим мостом. Следовательно, остается атаковать со стороны Белинцоны.

Суворов не хотел терять времени на обход для соединения с австрийцами. Он предпочёл идти кратчайшей дорогой, ударить на противника и выйти во фланг и тыл французской армии. Но он ошибся из-за незнания театра войны и неверных сведений о силах неприятеля.

Австрийцы вели войну в Швейцарии давно и должны были знать страну не хуже французов. Суворов не имел о ней понятия, поэтому протестовал против ведения войны одними русскими войсками, без содействия австрийских, и потребовал себе офицеров австрийского генерального штаба. Их было 9 человек во главе с подполковником Вейротером, который и во время Итальянской кампании находился при штабе Суворова. Вейротер был влиятельным лицом при прежних австрийских главнокомандующих в Италии и главным стратегическим проектором в первые годы нынешнего столетия, чем и приобрел большую, но унылую известность. Он составлял во время швейцарского похода Суворова все планы и диспозиции и вел военную переписку фельдмаршала. Нет сомнения, что ему принадлежал в основном и план кампании.