Джоэл Харрингтон - Праведный палач

Несмотря на такие тенденции, Франц Шмидт не избежал исполнения увечащих телесных наказаний. И в Бамберге, и в Нюрнберге еще долго после того, как другие административные образования отказались от этого древнего обычая, продолжали наказывать лжесвидетелей и рецидивистов отрезанием пальцев и бросанием их в реку. В течение своей долгой карьеры Франц как минимум девять раз будет стоять на Мясном мосту в Нюрнберге, отрубая пальцы преступникам – проституткам, сутенерам, шулерам, браконьерам и лжесвидетелям. В его послужном списке имеются четыре большие буквы «N» (означавшие «Нюрнберг»), выжженные по одной на щеках сводников и мошенников, столько же шлюх-воровок с отрубленными им ушами, а также один богохульствующий стекольщик, которому он отсек кончик языка [113] FSJ Aug 13 1578; Oct 9 1578; Nov 9 1579; Feb 7 1581; May 6 1581; Apr 22 1585; Jun 25 1586; Aug 23 1593; Sep 25 1595; Oct 24 1597; Feb 23 1609; Nov 25 1612; Jan 30 1614. See Jütte, Poverty and Deviance , 164ff., о клеймении бродяг за этот период. Отрезания ушей описаны в записях от 29 января 1583 года; 4 сентября 1583 года 22 января 1600 года; 4 августа 1601 года и 9 декабря 1600 года. Единственный случай отрезания языка – 19 апреля 1591 года. Молодой подмастерье не записывает количество или характер телесных наказаний, примененных в течение этих первых лет, но он стал свидетелем или помогал своему отцу отрезать по крайней мере шесть ушей и два пальца, а также руководил двумя клеймениями. В 1576 году он записывает о казненном Гансе Пайхеле: «Два года назад в Херцогенаурахе я отрезал ему уши и порол его розгами». В период 1572–1585 годов Генрих (или Франц Шмидт до 1578 г.) осуществил 85 порок, 11 отрезаний ушей, три отрубания пальцев и два клеймения. Schumann, "Heinrich Schmidt Nachrichter," 605. .

После снижения объемов судебного членовредительства в середине XVI века и до появления работных домов и тюрем в XVII веке – иными словами, как раз в период жизни Майстера Франца – самым распространенным телесным наказанием в немецких землях было изгнание, которому часто предшествовала порка розгами. Учитывая скудное разнообразие наказаний за незначительные преступления, такие как мелкие кражи и сексуальные домогательства, начальство Франца в Бамберге, а затем и в Нюрнберге просто приспособило этот средневековый обычай к своим нуждам. Изгнание стало пожизненным (вместо десяти лет, максимально присуждавшихся раньше) и охватывало теперь «все города и земли», находившиеся в данной юрисдикции, а не только сам город, и все чаще предварялось болезненной публичной поркой или, по крайней мере, временным заковыванием в колодки. Благодаря этому в крупных немецких городах изгнание розгами стало регулярным, зачастую еженедельным мероприятием. Начиная с осени 1572 года и до весны 1578 года Франц помогал своему отцу пороть от 12 до 15 человек в год [114] StaatsAB A231/a, Nr. 1797, 1 – Nr. 1803, 1. . Позже, за время собственной карьеры в Нюрнберге, он самостоятельно высек по меньшей мере 367 человек, в среднем около девяти в год, что вдвое больше, чем в период его максимальной загруженности с 1579 по 1588 год. Записи дневника указывают на то, что были и другие случаи, которые Франц не включил в свой список, а также многочисленные порки, осуществлявшиеся его помощником [115] Jason P. Coy, Strangers and Misfits: Banishment, Social Control, and Authority in Early Modern Germany (Leiden: Brill, 2008), 2–3; Schwerhoff, Köln im Kreuzverhör , 148–53. Число приговоров к изгнанию в целом достигло пика в немецких землях во второй половине XVI века. В дополнение к незарегистрированным поркам до 1578 года в дневнике есть ссылки на другие порки в записях от FSJ Feb 29 1580; Jun 7 1603; and Aug 4 1586. . Иногда телесные наказания в Нюрнберге были настолько востребованы, что однажды все шесть городских колодок оказались заняты и Майстеру Францу пришлось привязать шулера-рецидивиста к Креслу кальвинистского проповедника на Каменном мосту (нынешний Максбрюке, или мост Максимилиана) и отрубить тому указательный и средний пальцы прямо там, прежде чем изгнать из города [116] FSJ Oct 24 1597. .

Нюрнбергская хроника изображает Майстера Франца, выгоняющего четырех преступников из города. Обратите внимание, что, хотя спины мужчин полностью обнажены, на их головы надеты шляпы, как и у Майстера Франца, который по этому случаю надел еще и красный плащ (1616 г.)

У ритуального изгнания нежелательных для города лиц за его границы были все необходимые компоненты, чтобы нравиться советникам XVI века. Это и утверждение их власти в провозглашении обвинений приставами, и звон церковных «колоколов по бедным грешникам», и унизительное раздевание палачом преступника по пояс (женщинам из соображений благопристойности иногда дозволялась одежда), мучительная порка преступника у столба или во время шествия к городским воротам, чтобы дать всем наглядный урок, а также из предполагаемой возможности исправления преступника или, по крайней мере, чтобы избежать совершения им подобных преступлений в пределах юрисдикции магистрата. Как и во время публичных казней, всегда присутствовала опасность насилия со стороны толпы. Однажды в ходе порки «трех симпатичных молодых женщин» в Нюрнберге « огромная толпа ринулась [после шествия], так что около ворот Фрауэнтор некоторые были раздавлены » [117] FSJ Jan 10 1583. . Несмотря на риски, правители-патерналисты – особенно с учетом отсутствия действенных альтернатив – не смогли отказаться от этих ритуальных изгнаний, в которых, как им представлялось, гармонично сочетались возмездие и устрашение.

Сама порка обычно осуществлялась помощником палача или подмастерьем, таким как молодой Франц Шмидт. В Бамберге Генрих Шмидт предпочитал выполнять такую работу сам, скорее всего потому, что там ему по-прежнему платили за каждую экзекуцию. Из солидарности с отцом или из соображений трудовой этики, но Франц продолжал пороть лично (и прилежно вести учет порок) даже после того, как начал получать годовой оклад и мог бы перепоручить это малоприятное занятие. Розги он использовал березовые, которые считались наиболее болезненным из всех инструментов для порки и способными причинить серьезные травмы, а в редких случаях даже смерть [118] Одна порка предшественником Шмидта в 1573 году привела к гибели на следующий день. Knapp, Kriminalrecht , 63. . Тем не менее сам палач признавал недостаточную эффективность этих ритуалов боли и унижения, описывая в своем дневнике встречи со множеством преступников, которые уже бывали «изгнаны батогами» . Возможно, поэтому юристы из Нюрнберга советовали своим коллегам из Аугсбурга применять это наказание умеренно в отношении мелких преступников, таких как попрошайки и другие бродяги, чтобы избежать риска превращения их в преступников закоренелых [119] Stuart, 143. .