Филипп Доллингер - Ганзейский союз [Торговая империя Средневековья от Лондона и Брюгге до Пскова и Новгорода]

В немалой степени своим величием Гамбург был обязан иностранным купцам. Многие из них, приехав, оставались там насовсем. Город делал все, что можно, чтобы облегчить им жизнь, сознательно не соблюдая условия «гостевого права», несмотря на противодействие Englandfahrer. Иностранцы получили разрешение свободно торговать между собой и вступать в компании с гамбургскими купцами. Те же льготы предоставлялись и судовладельцам. Один корабль, который в 1590 г. ходил из Бразилии в Гамбург, принадлежал совместно трем гражданам Гамбурга, двум голландцам и одному португальцу. Чтобы поощрить судостроение, город позволил иностранным ремесленникам работать на верфях, несмотря на сопротивление местных плотников. Постепенно исчезала давно устаревшая корпоративная система, когда купцы объединялись в компании и каждая занималась отдельной страной. Компанию «Бергенских гостей» (Bergenfahrer) основали уже в 1535 г. 50 лет спустя не возникало и мысли об основании компании «Испанских гостей» (Spanienfahrer), несмотря на важность отношений с этой страной. Примечательно, что в тот же период более традиционный Любек основал компанию Spanienfahrer. Наконец, «Купцы-авантюристы», как уже упоминалось, в 1567 и 1611 гг. получили привилегии, которые давали им равные права с местными купцами. Все это противоречило ганзейским принципам, и вполне понятно, что Любек пылко возражал против новых методов ведения дел. Нельзя отрицать, что, благодаря своей реалистической политике по отношению к иностранцам, молодой и влиятельный город Гамбург больше чем любой другой внес вклад в ликвидацию Ганзейского союза.

Среди иностранных купцов, которые приезжали в Гамбург либо непосредственно из Нидерландов, либо из Кёльна, были и португальцы, и итальянцы. Португальцам, числом около сотни, в 1617 г., предоставили конституцию, которую позже продлили. Их присутствие в значительной степени стимулировало торговлю с Пиренейским полуостровом. Сами португальцы главным образом импортировали в Гамбург специи и сахар. После 1625 г. они начали специализироваться на банковском деле. Итальянцы были не столь многочисленны и не оставались надолго, поскольку им запретили проводить католические службы. Представители юга Германии, обычно протестанты, обосновались в Гамбурге в начале XVII в., одновременно с Фуггерами. Позже они предпочли Антверпен, но после разрушения города некоторые из них вернулись в Гамбург. Они главным образом торговали медью из Гарца и Богемии. Однако, как и в Кёльне, от роста Гамбурга больше всех выгадали купцы из южных провинций Нидерландов. Как правило, они были лютеранами или кальвинистами. Последним труднее всего было интегрироваться в местное общество. Эти бельгийские компании вели дела со всей Европой, от Ливонии до Испании и от Скандинавии до Италии. Одной из богатейших считалась компания Рудольфа и Арнольда Амсинков, чьи депозиты в банке в 1619 г. доходили до 641 тысяч марок.

Экономический перевес иностранцев в Гамбурге пользовался дурной славой по всей Германии. В ноте протеста, посланной в 1609 г., Любек утверждал, что «едва ли сотая часть» гамбургской торговли ведется гражданами самого города, поскольку ее монополизировали голландцы, южные немцы, итальянцы, французы, португальцы, англичане и другие. Конечно, это было явным преувеличением. Однако движение депозитов в банке довольно ясно демонстрирует превосходство иностранцев. В 1619 г. из 42 компаний, которые держали в банке депозиты на 100 с лишним тысяч марок, 32 были бельгийскими, 2 – южногерманскими, 2 – португальскими и 6 – местными, гамбургскими.

В торговле Гамбурга значительную часть занимало зерно. Наряду с Амстердамом и Данцигом городу удалось стать одним из крупнейших рынков зерна в Северной Европе, куда отовсюду приезжали покупатели. Часть зерна прибывала из Данцига морем, но значительное количество поступало также из Гольштейна, районов в нижнем и среднем течении Эльбы и даже из Польши через Бранденбург по Одеру и Хафелю. Кроме того, Гамбург был главным центром импорта английского сукна в континентальную Европу, а также распределительным центром португальской соли. Торговля медью Гарца, Богемии, Швеции и Венгрии стала одной из самых прибыльных отраслей для зарубежных компаний. Наконец, Гамбург оставался главным производителем и экспортером пива во всей Северной Германии.

Непросто оценить сравнительную значимость различных европейских стран в торговле Гамбурга. Возможно, первое место занимала торговля с Нидерландами, а вплоть до 1575 г. с Антверпеном. В 1537–1585 гг., судя по сводкам о сборах за якорную стоянку в Антверпене и прочих внешних портах, доля Гамбурга доходила до 46 % всех ганзейских судов и 43 % всех грузов. В XVII в. на смену Антверпену пришел Амстердам. Кроме того, можно с уверенностью утверждать, что Гамбург больше, чем любой другой город, принимал участие в торговле с Пиренейским полуостровом, которая составляла до 20 % всего товарооборота. Именно Гамбург платил большую часть (62 %) «испанского сбора», который взимался в 1606–1608 гг. Именно растущий интерес Гамбурга к торговле с Испанией и Португалией, очевидно, вызвал уменьшение торговли со странами Прибалтики, чего в тот период не случалось больше ни с одним северным городом. В 1562–1569 гг. 150 судов из Гамбурга ежегодно проходило пролив Зунд, но в 1574–1583 гг. их количество не доходило и до 30, отчасти в результате конфликта с Данией. И даже после восстановления мира ежегодное количество судов в 1584–1603 гг. выросло лишь до 100.

На Балтике Гамбургу составлял конкуренцию Данциг. Его население, которое в начале XV в. насчитывало менее 20 тысяч жителей, во второй половине XVI в. выросло до 30 тысяч (судя по тому, что в 1577 г. мобилизации подлежали 4500 мужчин). Численность населения продолжала неуклонно расти вплоть до Тридцатилетней войны.

«Зундские сводки» ясно показывают, что Данциг был ведущим портом на Балтике, как по количеству кораблей, так и по объему перевозимых товаров. С 1557 по 1585 г. через Зунд в среднем проходило по 1025 данцигских судов в год, то есть около 53 % всех судов [62] Документ № 50. ; владельцами большинства из них были голландцы. Для периода 1586–1621 гг. эта цифра выросла до 1104, то есть около 44 % всех судов, шедших на запад, были из Данцига. Небольшое снижение в процентном отношении, возможно, объясняется развитием других портов, особенно Кёнигсберга и Эльбинга. Ведомости сбора за якорную стоянку (Pfahlgeld), взимаемого Данцигом, дают представление об издержках морской торговли. С 6½ млн прусских марок в 1583 г. – две трети экспорта и треть импорта – сбор вырос до 16½ млн, затем значительно снизился, но снова вырос до максимума почти в 18 млн марок в 1622 г., после того как возобновилась война между Испанией и Нидерландами.