Ричард Пайпс - Струве: левый либерал 1870-1905. Том 1

Если в московских организациях Союза освобождения преобладали земцы и люди с ярко выраженной либерально-конституционалистской ориентацией, то в Петербурге тон задавали политики, которые прежде всего были радикалами, а уж потом — либералами. Многие из них раньше были социал-демократами, а некоторые — активными эсерами. Лидерство в этой группе принадлежало четырем интеллигентам, членам Совета; самой известной и интересной фигурой среди них была неутомимая Кускова [755]. Согласно своим политическим взглядам и предпочтениям, петербургские освобожденцы вели свою пропаганду и агитацию прежде всего среди промышленного пролетариата. Они установили хорошие отношения с рабочими организациями города, что позднее сослужило им неплохую службу.

В провинциальных российских городах дела Союза освобождения шли далеко не так блестяще. Кускова, совершив весной 1904 года от имени Союза поездку в Курск, Орел, Саратов и Харьков, нашла созданные в этих городах отделения раздробленными и по преимуществу дезориентированными. Трудности, по ее мнению, вызывались не столько идеологическими разногласиями, сколько социальными различиями, существовавшими между членами Союза. Провинциальные Союзы освобождения, отмечала Кускова, повсюду разделялись на две группы: «верхняя палата», состоявшая из земцев и людей с высоким профессиональным статусом, и «нижняя», которая, как правило, состояла из наемных работников земств и представителей «демократической интеллигенции». Никакая политическая общность не могла нивелировать того обстоятельства, что в социальном отношении эти две группы были слишком чужды друг другу. Возникавшее на этой почве глубокое внутреннее недоверие друг к другу постоянно провоцировало всевозможные разногласия, мешавшие наладить слаженную политическую работу. В некоторых городах дело доходило до того, что представители «третьего элемента» срывали организуемые земцами банкеты, используя для этого ватаги рабочих [756]. Позднее один из членов Саратовского Союза, независимо от Кусковой, подтвердил сделанные ею наблюдения [757]. Тем не менее, судя по всему, Союз освобождения преуспевал именно в тех провинциях, в которых работали земства; в других местах ему гораздо труднее было найти опору [758].

Все источники говорят о том, что Союз освобождения отнюдь не загружал своих членов работой; в первые шесть месяцев существования этой организации (первая половина 1904 года) ее деятельность в основном заключалась в рассылке и раздаче производимой Струве в Штутгарте литературы. Все это так, однако подобный взгляд на ситуацию неадекватен в отношении политического потенциала Союза. Эта организация либералов вовсе не собиралась превращаться в политическую партию, поэтому такие вещи, как привлечение на свою сторону все новых лиц, образование внутренней партийной структуры и проведение открытых политических акций не имели для нее особого значения, как это было в случае социал-демократов или эсеров. Союз освобождения хотел быть своего рода группой политического давления; его цель состояла в создании для правительства столь невыносимой обстановки, что оно согласилось бы на принятие конституции. Для решения этой задачи Союзу не обязательно было соблюдать организационные формальности и открыто проявлять политическую активность. Наоборот, отсутствие четкой структуры и конкретной политической программы защищало его в случае претензий со стороны полиции. И как только политический климат в стране стал более благоприятным, что произошло после убийства Плеве (в июле 1904 года), Союз очень быстро продемонстрировал свою жизнеспособность и эффективность.

Свою основную задачу, как уже отмечалось, Союз видел в том, чтобы настраивать против самодержавия население страны. Основным используемым при этом оружием было Освобождение и другая производимая и редактируемая Струве печатная продукция.

Освобождение выходило раз в две недели и имело две формы выпуска. Первая, печатавшаяся на обычной бумаге, распространялась за пределами Российской империи путем подписки и через книжные магазины. Для нелегального распространения на территории России это издание печаталось на тонкой бумаге. Для того чтобы застраховать российских подписчиков от полицейского преследования, в правом верхнем углу второй формы издания печаталось объявление: «Мы нашли Ваш адрес в адрес-календаре и позволяем себе послать Вам наше издание». Сведения о величине тиража могли содержаться только в одном источнике информации: Макс Вебер, ссылаясь на полученные от Богдана Кистяковского данные, полагает, что общий тираж издания составлял 12000 экземпляров, из которых 4000 печатались на нормальной бумаге, а 8000 — на тонкой; правда, около последней цифры он поставил знак вопроса [759]. Если верить этим цифрам, тираж Освобождения был практически такой же, как у Искры (13000-15000 экз.) [760]. Кроме Освобождения Струве выпускал еще несколько связанных с ним изданий. Об одном из них, Листке Освобождения , мы уже говорили — всего вышло двадцать шесть номеров этого издания. Для того чтобы публика могла ознакомиться с крупными теоретическими работами, Струве выпускал ежегодник, имевший то же название, что и основное издание — «Освобождение»; вышло два номера этого ежегодника (за 1903 и 1904 годы) [761]. Выпускались также специальные брошюры, содержащие огромное количество документальных материалов и специальных сведений по таким вопросам, как рабочее законодательство в России, еврейские погромы, земские съезды; печатались в них и проекты конституции [762]. Кроме того, Струве профинансировал издание нескольких монографий, посвященных истории борьбы против самодержавия, в том числе сборник политических трудов Драгоманова, историю общественных движений в России в период правления Александра II, написанную А. А. Корниловым, а также полный текст (впервые) воспоминаний революционера В. Дебогоры-Мокриевича [763]. Из всего этого видно, что Струве занимался не только Освобождением — он организовал целое издательское предприятие, сравнимое со Свободной русской прессой Герцена.

Вся эта литература предназначалась прежде всего для российских читателей, отделенных от Европы плотным полицейским кордоном. Для того чтобы успешно противостоять усилиям пограничной стражи, почтовых инспекторов и полицейских агентов, стремящихся перекрыть поступающий в страну поток нелегальной литературы, Струве пришлось организовать особый контрабандный конвейер, обеспечивающий доставку в Россию издаваемой им печатной продукции. Управляла этим конвейером его жена Нина. (Сходную функцию выполняла в отношении Ленина и Крупская.)