Дороти Гис МакГиган - Габсбурги. Блеск и нищета одной королевской династии

Он оставил за собой ту же квартиру в «Леопольднишертракт» (флигеле Леопольда) в императорской резиденции Хофбург, в которой он жил уже много лет. Это были три скромно обставленные комнаты, оборудованные люком, который вел в находящуюся под ним канцелярию. Там был устроен подъемный механизм, с помощью которого документы могли быть подняты наверх к письменному столу Иосифа, а с него могли подаваться вниз. Особым прибежищем стал для него фамильный замок в Аугартене, неподалеку от Дуная, который он приказал переделать для себя и проводил там как можно больше времени. «Я с большим удовольствием обедаю один в моем саду, — писал он Леопольду, — тишина царит».

У Иосифа вызывало отвращение расточительство и легкомыслие при дворе его матери. Война поглотила внушительные суммы, правительство было по горло в долгах. Иосиф проявил себя либералом кошелька, и либералом духа — две бесконечно разные вещи! Он завещал государству все свое состояние, которое унаследовал от отца: свыше 22 миллионов гульденов.

Иосиф упростил этикет для того, чтобы придворной жизнью правил «разум». Он запретил падать на колени, и никому не разрешал целовать себе руку. Он покончил со всеми пышно отмечавшимися праздниками, которыми прежде был наводнен придворный календарь. Иосиф сохранил только один праздничный день — Новый год. Он ликвидировал старый, формальный, испанский придворный костюм, который был привезен в Вену из Мадрида во времена правления Карла V и Фердинанда I. «Мой главный камергер упадет в обморок, когда он увидит это», — заметил Иосиф, надев в первый раз для придворной церемонии военную форму.

Он дюжинами назначал новых дворян, потому что это был удобный способ пополнить государственную казну. Всего лишь за 6000 гульденов можно было стать бароном, за 20 000 — графом, а за 500 000 гульденов кое-кто мог превратиться в принца. Старая аристократия относилась к новой знати с явно выраженным презрением, называла ее «мелкой аристократией» и поворачивалась к ней спиной.

Аристократы смотрели с возрастающим негодованием, как мельчают их старые привилегии и блекнет глянец придворной жизни. Император ликвидировал игровые столы, которые были источником доходов французского театра, что послужило причиной его банкротства. После чего, он превратил его в Немецкий Национальный театр.

Иосиф покончил со старым обычаем Высшего военного совета империи, брать взятки. Он дал крестьянам право пристреливать диких кабанов, которые уничтожали их урожай, что почти совсем отбило охоту у придворного общества к охоте на кабанов. Аристократы не смели больше производить на свет внебрачных детей в более низких кругах общества, если они не брали на себя материальную ответственность за их содержание. «Иосиф требовал от своей аристократии аристократических взглядов», — как выразился шутливый князь фон Лигне.

Его собственное домашнее хозяйство в дворцовом комплексе Хофбурга было очень скромным, как и приличествовало королю — философу. Он носил простой сюртук, спал на постели, покрытой оленьими шкурами, экономно ел и пил. Обычно из кухни Хофбурга к обеду ему приносили наверх пять блюд и расставляли их одно за другим на кафельной печи в его рабочем кабинете, чтобы они не остыли. Он ел обычно один, разговаривая при этом с единственным слугой, который подавал на стол, и ел по возможности быстро, чтобы вскоре продолжить работу.

Иосиф был вдовцом 39 лет, когда он начал править самостоятельно, он постепенно толстел и совершенно облысел. Как незначительную уступку этикету, он носил на макушке круглый парик; тонкая неряшливая косичка, которая свисала у него сзади, была его собственной. У него был головной убор, сделанный из клеенки, который он носил даже в театре. Посетители с удивлением замечали, что его сюртук был заштопан на локтях.

Иосиф сделал себя легко доступным для народа, позволив каждому входить в коридор перед своей комнатой и, так называемый «контрольный вход» в Леопольднишертракт, был каждое утро переполнен просителями. Он открыл для жителей Вены императорские охотничьи угодья в Пратере и в Аугартене, сделав их общественными парками. Когда один из аристократов высказал претензии, о том, что совсем не осталось места, где можно было бы спокойно вращаться среди своих, он получил знаменитый ответ: «Если бы я думал подобным образом и хотел бы вращаться только среди равных мне, то для меня в Вене не осталось бы другого места для прогулок, кроме императорского склепа у Капуцинов».

Он охотно ходил гулять в общественные парки без сопровождающих и запрещал населению приветствовать себя и вообще обращать на него внимание, чтобы не мешать людям своим присутствием.

Его дед, Карл VI, проехал по Европе с двумя сотнями лошадей, пасторами, врачами, секретарями, казначеями, скорняками, изготовителями париков, истопниками, управляющими винными погребами, поварами, помощниками на кухне, камердинерами, лакеями и виночерпиями. Иосиф любил путешествовать инкогнито под именем графа Фалькенштайна в общедоступных почтовых каретах в сопровождении, примерно, шести человек. Когда он навещал свою сестру, королеву Франции, он отказывался жить в Версале и вместо этого снимал две комнаты в деревенской гостинице.

Его сухие, остроумные шутки приводили в восторг парижские салоны. Когда в 1776 году весь Париж был взволнован американской революцией, Иосифа спросили, какого он мнения об этом. Он ответил: «Сударь, я по профессии роялист».

Однажды, он приехал в Реймс на день раньше своих сопровождающих и его приняли за слугу. Когда хозяин спросил его, какие обязанности он выполняет в домашнем хозяйстве императора, Иосиф ответил с легкой улыбкой: «Я иногда брею его».

В молодости у него была склонность к веселью: он наряжался на масленичный карнавал и даже гримировался, когда танцевал в придворном балете со своими сестрами. Теперь единственное переодевание, которое доставляло ему удовольствие, было — из королевской в простую одежду.

Однажды Иосиф прибыл на почтовую станцию во Франции как раз тогда, когда начальник почтового отделения крестил своего сына. Человек, который не узнал императора, попросил Иосифа стать крестным отцом и, когда пастор спросил у монарха его имя, тот спокойно ответил:

«Иосиф».

«Фамилия?»

«Второй».

«Профессия?»

«Император».

В другой раз он наткнулся на карету, которая опрокинулась на дороге, и предложил путешественнику место в своей собственной карете. Когда они так тряслись, незнакомец, чтобы завязать беседу, попросил императора угадать, что он ел на обед.

«Фрикассе из курицы», — гадал Иосиф.

«Нет».

«Бараний кострец?»

«Нет».

«Омлет?»

«Нет», — сказал человек и дружески хлопнул императора по колену.