Андрей Колганов - Путь к социализму: пройденный и непройденный. От Октябрьской революции к тупику «перестройки»

Когда ставится вопрос о роли Сталина в достижении Победы, то для меня важнее не мерка личного вклада, а решение, прежде всего, вопроса о природе того строя, на который опирался Сталин, и который защищал в ходе войны Советский народ. Несмотря на то, что этот строй претерпел глубокую бюрократическую деформацию, за которую Сталин несет свою долю ответственности, как фактический руководитель государства, советская система содержала в себе существенные реальные элементы социализма, отвечавшие интересам большинства граждан Советского Союза. Ставка на то, что Советская система рухнет под гнетом военных неудач, разрушенная собственными внутренними противоречиями, очевидным образом не оправдалась. СССР обнаружил и высокий уровень морально-политической сплоченности, и способность к эффективной экономической мобилизации ресурсов для военных целей, и возросшее интернациональное единство (что не исключало, однако, ряда частных конфликтов на национальной почве). Победу в войне одержал советский человек — человек, совершивший революцию, отстоявший ее завоевания в ходе гражданской войны, прошедший через ошибки, неудачи и достижения в строительстве нового общества, свободного от эксплуатации, национального и расового гнета.

Разумеется, сыграл свою роль и русский патриотизм, способствовавший объединению в борьбе с врагом, в том числе и тех, кто не был сторонником Советской системы. Но если не принимать во внимание особенности СССР и советского человека, то невозможно объяснить, как удалось победить военную машину, опиравшуюся на значительно более масштабные ресурсы почти всей Европы, лучше подготовленную в оперативнотактическом отношении, обладавшую совершенной военной техникой и вооружением, глубоко пронизанную и весьма эффективно манипулируемую идеологией национального и расового превосходства.

Рискну высказать здесь парадоксальную мысль. Обычно преимущества советской военной экономики связывают с возможностями глубоких экономических маневров, основанных на жесткой централизации планомерного руководства экономикой. Этот факт бесспорен. Но не меньшее, а, пожалуй, гораздо более фундаментальное значение имела, на мой взгляд, массовая поддержка социалистического строя, проявившаяся в широком трудовом энтузиазме и хозяйственной инициативе, которые прорывали воздвигшиеся ранее бюрократические препоны и ведомственные перегородки. Несмотря на все издержки, трудящиеся доказали, что считают социалистический строй своим. Как бы ни желала бюрократия оттеснить рабочих от активного участия в функционировании производственных отношений, война воочию показала, что в конечном итоге бюрократия и рабочие действовали заодно — иначе бы плохо пришлось и тем и другим. И одновременно это был сигнал, свидетельство потенциальной угрозы «рабочему государству с бюрократическим извращением», основанному на постоянном колебании между опорой на массовую инициативу снизу и бюрократическим зажимом этой инициативы.

Послевоенные годы стали все более и более выявлять альтернативу — либо отход от бюрократического окостенения экономической (и всей социальной) жизни, пусть частичный, пусть постепенный, — либо неизбежное назревание кризиса, вызванного в основе своей упадком экономической эффективности бюрократизирующегося хозяйства.

Победа в войне досталась нам тяжелейшей ценой: было потеряно около 27 млн человеческих жизней, разрушен промышленный потенциал обширных районов в Европейской части страны, подорвана материальная база сельского хозяйства в этих районах, почти полностью уничтожен жилой фонд в городах, стерты с лица земли множество деревень и поселков… В общей сложности было разрушено более 1710 городов и поселков, более 70 тыс. сел и деревень. 11 млн человек осталось без крова. В освобожденных районах действовало не более 13 % промышленных предприятий, посевные площади сократились в 1,5 раза. Страна потеряла около 30 % национального богатства. В промышленности были выведены из строя основные фонды стоимостью в 42 млрд руб. Общий экономический ущерб, нанесенный нашему государству, составил 2,6 трлн руб. в довоенных ценах. Разрушено было около 32 тыс. промышленных предприятий, разорено 98 тыс. колхозов, 1876 совхозов и 2890 МТС. Под оккупацию попали наиболее развитые в промышленном и сельскохозяйственном отношении районы страны. Здесь проживало 88 млн человек — 45 % всего населения Советского Союза, производилось 71 % общесоюзного производства чугуна, 58 % — стали, 57% — проката черных металлов, 63 % — угля. На эту территорию приходилось 47 % всех посевных площадей страны, 45 % поголовья скота.

В результате к концу войны объем промышленной продукции составил 91 % к уровню 1940 г., добыча угля — 90 %, нефти — 62 %, выплавка чугуна — 59 %, стали — 67 %, выпуск ткани — 41 %, грузооборот всех видов транспорта — 76%, розничный товарооборот — 43 %, среднегодовая численность рабочих и служащих — 87 %. Посевные площади сократились на 37 млн га, а поголовье скота уменьшилось на 7 млн голов. Под влиянием этих факторов национальный доход страны составил в 1945. г. 83 % к уровню 1940 г.

Наиболее тяжело отразилась война на состоянии трудовых ресурсов страны. Число рабочих и служащих снизилось на 5,3 млн человек, в том числе в промышленности — на 2,4 млн человек. В сельской местности количество трудоспособного населения уменьшилось на 1/3, трудоспособных мужчин — на 60 %.

К экономическим проблемам СССР добавились и внешнеполитические. Уже в начале 1946 г. бывшие союзники по антигитлеровской коалиции находились в состоянии«холодной войны».

Тем не менее, советская система и здесь продемонстрировала огромный потенциал выживания.

За пятилетие было восстановлено и вновь сооружено свыше 6,2 тыс. промышленных предприятий. Восстановление общего уровня промышленности было достигнуто в 1948 году. К концу пятилетки 1946-1950 гг. уровень промышленного производства на 73 % превысил довоенный. Немалую роль в этом сыграли и репарации с Германии, составившие 4,3 млрд долларов.

Так же, как и в годы войны, народ совершил поистине героические усилия, направленные на восстановление промышленности и транспорта, проявляя подлинный энтузиазм в тяжелейших условиях послевоенной разрухи, особенно тяжелой на селе. Однако, в этот период были заложены и неблагоприятные тенденции, наложившие свой отпечаток на последующее развитие! Сложность внешнеполитической обстановки, выразившаяся в возникновении и развитии «холодной войны», фактически привела к невозможности получения современных технологий из-за рубежа. Между тем, промышленные мощности СССР, основа которых была заложена в 30-е годы, были уже в значительной степени изношены физически и успели морально устареть. Заменять же изношенное оборудование и восстанавливать разрушенные войной производственные мощности приходилось на технологической базе 30-х годов. Наиболее современными образцами техники при этом оказывались полученные от союзников в годы войны и вывезенные из Германии в порядке репараций. Но в большинстве своем это также было оборудование, не находящееся на самом переднем крае мировых технологических достижений. В результате плоды технологического рывка, сделанного в годы предвоенных пятилеток, были в определенной мере утрачены.