Андрей Колганов - Путь к социализму: пройденный и непройденный. От Октябрьской революции к тупику «перестройки»

Эта борьба была нацелена — и чем дальше, тем больше, — в основном на крайности бюрократизма, хотя не сошла еще с повестки дня и борьба за расширение пролетарской базы аппарата управления, за расширение участия в его работе трудящихся масс. Но если борьба с безответственностью, волокитой и раздутой отчетностью имела определенные успехи, то на поверхности общественной жизни стали появляться все новые и новые симптомы, свидетельствующие об усилении бюрократических тенденций в управлении экономикой, а вместе с этим и во всей системе государственного управления.

Бюрократизм наиболее наглядно давал себя знать в явлениях отрыва системы управления экономикой от реального положения дел, — отрыва, который создавался самой системой, ориентирующейся уже все более на собственные интересы, нежели на интересы большинства трудящихся. На XVI конференции ВКП(б) едва ли не каждый представитель местных парторганизаций считал своим долгом потребовать включения в пятилетний план дополнительных капитальных вложений для сооружения промышленных объектов именно в данной местности. Фактически весь критический анализ пятилетнего плана, как это заметил В. Я. Чубарь [603] XVI конференция ВКП(б). Стенограф, отчет. С. 97. , свелся к претензиям мест на добавочные капиталовложения; Не отставали от местных органов и ведомства, боровшиеся за свою долю государственного пирога. Ведомственная борьба оттесняла на задний план деловые функции [604] Там же. С. 225. .

Впрочем, особенно винить места не приходится. Они ведь только следовали той же логике, которой следовал центр — если где-то узкое место, бросай туда капиталовложения, возводи новые предприятия. И если по отношению к требованиям мест центр еще вспоминал об общей ограниченности капиталовложений, то его собственный почин в этом отношении, как я уже показывал, переплюнул все наметки пятилетки. Предупреждение Н. И. Бухарина, что нельзя строить из кирпича будущего, было заклеймено, как правооппортунистическое капитулянтство (хотя, в конечном счете, в 1932 году пришлось пойти на массовую консервацию строек [605] Ивантер В., Лейбкинд Ю., Перламутров В. Управление хозяйством и денежный оборот // Коммунист, 1987. № 15. С. 38. ). Из центра раздавались шапкозакидательские голоса, типа утверждения И. В. Сталина на XVI съезде, что мы выполним пятилетку по многим отраслям за два с половиной года. Пред. Госплана Г. М. Кржижановский заявлял на XVI партконференции: «…я глубочайшим образом убежден, что в этой ставке — 35 % снижения себестоимости — мы пошли с большим запасом, что фактически мы эту норму превзойдем» [606] XVI конференция ВКП(б). Стенограф, отчет. С. 263. . Это говорилось в то время, когда пленумы ЦК раз за разом с тревогой констатировали срыв наметок 1928/29 года по снижению себестоимости. Ю. Ларин на той же конференции громогласно требовал запланировать на пятилетку убыстряющий рост производительности труда: на первый год — 17 %, на второй — 18 %, на третий — 19 % и т. д. [607] Там же. С. 147.

Естественно, что такой социальный заказ, заглушавший немногочисленные трезвые голоса, был быстро воспринят аппаратом, принявшимся в угоду «начальству» рисовать радужные картины экономического роста. Когда Л. Шацкин заявил с трибуны XVI съезда ВКП(б): «Крайне необходима решительная борьба с практикой ряда советских учреждений — давать приглаженные цифры, прикрашивать недостатки и затушевывать трудности» [608] XVI съезд ВКП(б). Стенограф, отчет. С. 225. — то этот призыв остался гласом вопиющего в пустыне. С ликвидацией ЦСУ борьба с «неприятной» отчетностью и выдувание мыльных пузырей («пятилетку — в два с половиной года!», «мы сумели уже в основном разрешить зерновую проблему» и т. д.) превратились в непременное занятие высших партийных и государственных деятелей.

Однако экономику нельзя надуть, как мыльный пузырь. Если в новое промышленное строительство вкладываются дополнительные миллиарды рублей, то они берутся не из воздуха, а из источника, который был хорошо известен нашим руководителям — эти миллиарды забирали у трудящихся как города, так и деревни путем увеличения косвенных налогов и соответствующего вздутия цен. Не осознавший до конца закономерность этой простой механики, председатель правления Центросоюза И. Е. Любимов жаловался на XVI партконференции, что когда промышленность в III квартале 1929 года снижает себестоимость на 3 % вместо 7 % по плану и в результате обнаруживается нехватка средств на капитальное строительство, то «из потребительской кооперации делается изъятие 28 млн рублей кредита в одном третьем квартале, вместо запроектированного сокращения банковского кредита на 20 млн руб. за год. Я уже не говорю об известном факте, что нынче кооперация уплачивает на 60 млн руб. больше налогового обложения и на 60 млн руб. примерно изымается кредитов, вместо запроектированных Госпланом и Наркомфином добавочных 30-50 млн рублей» [609] XVI конференция ВКП(б). Стенограф, отчет. С. 189. .

И. Е. Любимов, судя по всему, наивно полагал, что основной экономической задачей потребкооперации является улучшение снабжения населения, и просил оставить хоть немного средств на совершенствование торговых точек. Но вскоре из кооперации стали выкачивать еще больше средств и уже безо всяких жалоб с ее стороны.

Требовать в таких условиях, когда косвенные налоги и инфляция стали неотъемлемым фактором финансирования промышленности, снижения розничных цен да еще и обращать это требование к потребкооперации, как это сделал И. В. Сталин на XVI съезде ВКП(б) [610] XVI съезд ВКП(б). Стенограф, отчет. С. 43. — это либо недомыслие, либо сознательное лицемерие.

Отрыв органов хозяйственного управления от интересов трудящихся масс сопровождался ослаблением тех общественных организаций, которые могли выступать непосредственными выразителями их интересов. Массовые организации, объединяющие в основном трудящихся, и предназначенные для защиты их экономических интересов, в условиях бюрократизации аппарата управления сталкиваются с выхолащиванием их функций. О тенденции превращения профсоюзов, призванных защищать интересы работников на производстве, в придаток администрации предприятий, уже говорилось выше. Подобному же ослаблению подверглась и потребительская кооперация, которая объединяла в основном тружеников, как города, так и села, и должна была защищать их интересы как потребителей. Дело в обоих этих случаях заключается в первую очередь даже не в защитной функции. Обе эти организации могли служить каналом влияния массы работников на выработку хозяйственных решений в центральных плановых органах, доводя до них ясно сформулированные и количественно определенные интересы и потребности большинства населения.