Женщины-легенды

Впоследствии оказалось, что Кийю изображали рядом с Эханатоном и в сценах строго официального значения, хотя из сопроводительных надписей значило, что это не Кийя, а наследник Эханатона, его сводный брат и зять Сменхкере. Он на короткое время действительно стал фараоном Египта сразу после Эханатона. Ученых вводило в заблуждение следующее обстоятельство: все последние представители мужского пола XVIII династии, в их числе Эханатон и Сменхкере, имели женоподобные фигуры. Поэтому исследователи и не обращали внимания на сопроводительные надписи. Но изображение, в отличие от текста, изменить намного сложнее, и в конце концов стало ясно, что, несмотря на сопроводительные надписи, на этих рельефах за Эханатоном следует не молодой мужчина, а невысокого роста женщина в длинном и широком складчатом платье из прозрачной ткани. Но это не Нефертити, а Кийя.

Первые свидетельства о малоизвестной сопернице Нефертити, женщине, по всей вероятности, не очень знатной, относятся к средним годам правления Эханатона. А самое первое упоминание о появлении Кийи в высших сферах египетского общества сохранилось в надписи на двух невзрачных сосудах, но с довольно многозначительным текстом: «Жена-любимица великого царя [и] государя… Кийя»'.

Уже в это время она была более чем уверена в необычайном расположении к ней фараона. Об этом свидетельствует тот факт, что уже тогда для Кийи стали изготовлять роскошнейший золотой гроб, остававшийся, до находки саркофага Тутанхамона, самым дорогим и пышным в истории Египта. На нем сохранился текст ее молитвенного обращения к венценосному возлюбленному, в котором отразилась задушевность их интимных отношений. Но эти признания переданы не на общепринятом торжественном литературном языке, а разговорным наречием, свойственным простолюдинам.

Не только людские судьбы радикальнейшим образом изменялись в эту сложную и интересную эпоху. Даже золотому гробу для Кийи не суждено было исполнить первоначального назначения. Уже в наше время в этом саркофаге с грубо переделанными надписями была найдена мумия упомянутого выше Сменхкере.

Вскоре у Кийи появилась собственная часовня-молельня небольших размеров, затем ее значительно расширили с подобающей роскошью. Здесь новая фаворитка вместе с Эханатоном служила новому богу, Солнцу.

Последующие изображения Кийи говорят о ее дальнейшем возвышении. С годами увеличивается число надписей о ее царственном величии, что отразилось и в новых изображениях, но все они вторичны, выглядят по-бутафорски. Сопроводительные тексты к изображениям Кийи по-прежнему исполнялись на разговорном языке. Судя по лексике и стилю этих надписей, вероятно, Эханатон и его приближенные общались с ней при помощи обиходной разговорной речи. Нефертити же всегда величали только на изысканном старинном литературном языке.

Несмотря на все, Кийя «выжила» Нефертити из принадлежавшего ей южного дворца столицы, специально для временщицы построили новую северную усадьбу. Вскоре у Кийи родилась первая дочь. С этого времени стали появляться изображения Эханатона с побочной женой и их дочерью. Какое-то время фараон вел двойную семейную жизнь, так как в эти годы продолжали создавать тысячи совместных изображений Эханатона, Нефертити и их дочерей. Однако Нефертити не запечатлена ни на одном памятнике вместе с Кийей. Их разделяла глубокая пропасть взаимной неприязни.

Кийя добилась исполнения, вероятно, почти всех своих желаний, став на короткое время соправительницей потерявшего царскую уверенность Эханатона. Ныне почти нет сомнений в том, что именно она была матерью принцесс Анхесенпаатон-младшей и Меритатон-младшей. Но зачем ее детям давались имена дочерей, намного ранее рожденных Нефертити? В этом проглядывает авантюризм Кийи.

Разнообразны сохранившиеся свидетельства об этой возлюбленной фараона. Ее имя увековечено на многих изваяниях, сосудах, печатях, в скорописных надписях на различных бытовых предметах.

Кийя добилась официального титула фараона-соправителя. Такое царственное положение она занимала недолго. Причины и обстоятельства ее падения неизвестны. Но это падение с высоты достигнутого ею положения было поистине трагическим. Все обретенные Кийей дворцы и другие сооружения были переданы дочерям Нефертити и Эханатона, Меритатон и Анхесенпаатон. Ее имя убрали почти со всех надписей, даже отняли приготовленный для нее роскошный саркофаг, погребальные сосуды со скульптурными изображениями ее, головы и остальным заупокойным инвентарем.

Остается много неясного в судьбе этой маленькой изящной авантюристки, но вместе с тем особы нежной и страстной, о чем явственно свидетельствует ее задушевная интимная заупокойная молитва к Эханатону. Неизвестны обстоятельства кончины Кийи, а также судьба ее детей. На сохранившихся изображениях рядом с ней присутствует только одна дочь. В отличие от дочерей Нефертити у нее необыкновенно широкое лицо и череп совсем не вытянут назад. Скорее всего дочери Кийи разделили участь своей матери.

Возможно, к их судьбе имеет отношение странная находка в южной усадьбе, которая относится к последнему периоду проживания здесь Кийи. В замурованной кладовой небольшого строения на берегу пруда были найдены останки ребенка с несколькими бусинами и игрушечным алебастровым сосудиком. Это тайное и поспешное захоронение было сделано накануне заселения дворца новыми владельцами.

Неизвестна и последующая судьба самого Эханатона. Пока не найдена его гробница. Сооруженная им новая столица и памятники в других местах страны почти до основания разрушены противниками его реформ.

Что же произошло с Нефертити, ее дочерьми и зятьями? Ведь память о них впоследствии никем не искоренялась!

Многие египтологи резонно полагают, что после разрыва между Нефертити и ее супругом при дворе возникла мощная оппозиция царю и его реформам.

И Нефертити, заботясь не столько о высокой политике, сколько о судьбе своих дочерей и возможных внуков, выступила против когда-то любимого ею фараона-реформатора. В пользу этой точки зрения свидетельствует наличие в это время и специального подразделения охраны Нефертити и ее дочерей.

Она оставалась счастливой матерью своих дочерей и желала видеть их тоже счастливыми. Многое говорит про заботы Нефертити о предстоящей семейной жизни своих детей.

Но в царских семьях всех эпох это было не простой задачей. Мужем царевны или принцессы мог стать юноша или мужчина соответствующего ранга, представитель высшего слоя знати, желательно, самый первый по происхождению.

Как известно, после кончины Эханатона следующим фараоном стал Сменхкере, до этого вступивший в законный брак со старшей дочерью Нефертити. Он правил несколько лет и скончался, не оставив потомства. Дочь Нефертити Макетатон в итоге не стала матерью, а царица — бабушкой.