Женщины-легенды

Внутри были найдены шесть опочивален дочерей Нефертити, расположенных по три в ряд по сторонам разделяющего их коридора.

Пол помещения за спальнями царевен был покрыт разноцветными мазками красок. Это следы очистки найденных здесь детских кисточек из тростника и сами краски для рисования.

Неизвестно, кто привил царевнам вкус к изобразительному искусству. Может быть, это самые древние в истории примеры детского эстетического воспитания.

Кстати, в гробнице Тутанхамона была обнаружена небольшая палитра из слоновой кости с шестью углублениями для красок, которая принадлежала сестре жены фараона Анхесенпаатон — Меритатон. Сохранилась и совсем крошечная дощечка для растирания красок, принадлежавшая второй по возрасту дочери Нефертити — Мекататон.

В личном владении Нефертити продолжало оставаться большое хозяйство, делами которого ведал особый управитель. О его размерах и составе известно мало, но в нем, несомненно, были виноградники значительных размеров и свои винные погреба, хранившие «вино доброе».

Нефертити имела отдельное хранилище драгоценностей и личную охрану. Для нее построили корабли, кормила которых были украшены ее погрудными объемными изображениями. Подобными скульптурами царицы, вместе с супругом и без него, были украшены беседки в придворных садах.

О сохранении большого авторитета Нефертити свидетельствуют тексты молитв, обнаруженные в дворцах придворных вельмож. Эти молитвы были обращены к богу, царю и царице. В них присутствовали не только ее прославления, но и просьбы к ней как к божественной подательнице различных благ. В них она предстает божеством, наряду с Солнцем и своим супругом, не случайно ее кормилицу Тейю величали «взрастившей великую».

В центре метрополии память о Нефертити, о ее дочерях и зятьях никем и никогда не искоренялась.

Как и цари последующих эпох, египетские фараоны за пределами или на окраинах столиц имели свои загородные дворцы. В Ахетатоне их было два, северный и южный.

Специальные исследования показали, что именно здесь свершались сокровенные тайные деяния, относящиеся к интимной сфере жизни царственных особ и их приближенных. Многое из происходившего здесь скрывалось не только от современников, но и от потомков. А сделать это было не просто. Ведь многочисленные стенные рельефы и росписи этих громадных сооружений имели пространные надписи официального содержания с указанием имен действующих лиц со всеми титулами.

Почти непрерывные интриги во дворцах на окраинах столицы создавали благоприятную почву для грядущих политических переворотов и следовавших за ними кровавых и бескровных расправ. Поэтому неугодные имена тщательно выскабливались и заменялись вполне «благонадежными».

Современные ученые первоначально и не подозревали о намеренных переделках в древности множества надписей. Эти фальшивые коррективы принимались за чистую монету, и тайный умысел заинтересованных лиц, живших более 33 веков тому назад, продолжал «работать» и в наше просвещенное время.

Однако безукоризненно переделать иероглифическую надпись на твердом материале — дело весьма трудное. Уже в нашем веке разработаны надежные методы разоблачения подделок всевозможных древних раритетов, но до их применения переделки древних злоумышленников вводили в заблуждение современных египтологов. История интереснейшей Амарнской эпохи предстала до невероятности запутанной. И в центре нерешенных проблем постоянно оставались судьбы Нефертити, Эханатона и их семьи.

Деяния Эханатона потребовали затраты громадных интеллектуальных сил и большого числа способных и хорошо подготовленных работников. Со временем из-за нехватки последних эти необходимые по политическим соображешям «выскабливания и переписывания» зачастую поручались людям неквалифицированным и малограмотным. Поэтому стали делать своего рода «шпаргалки на камне». Их в большом числе нашли в пределах величественных архитектурных творений.

Какие же тайны прошлого были открыты при исследовании южного и северного дворцов Ахетатона?

На южной окраине столицы, на обширном пространстве, отвоеванном у пустыни и искусно преображенном, археологи нашли остатки великолепной кирпичной усадьбы, окруженной высохшими водоемами, берега которых некогда были усажены папирусом и лотосом. Многочисленные оросительные каналы окаймлялись роскошными садами с беседками и дорожками для прогулок. Все сохраненное временем неоспоримо говорит о том, что этот земной рай был сотворен усилиями многих талантливых мастеров своего дела.

Настенные надписи этой усадьбы неоднократно переделывались. В последнем варианте сохранилось имя «Меритатон» с самыми противоречивыми титулами. Как мы видели, две амарнские принцессы носили это имя, и давно возник спор о родителях младшей из них.

Изучение показало, что не во всех случаях было тщательно выскоблено предшествующее имя — «Кийя». Само по себе оно мало что говорит. Это сокращенный ласкательный вариант неизвестного полного женского египетского имени, к примеру, на манер русских «Ксюша», «Катя». Имя это было «терра инкогнита» для большинства современных ученых, потому что его, по всей вероятности, знал сравнительно узкий круг представителей знати и царедворцев во времена Нефертити.

Имя «Кийя», в свою очередь, было написано на месте другого имени, также в нескольких случаях плохо выскобленного. Но остались следы, которые позволяют утверждать, что первоначально на этом месте стояло имя Нефертити. Несомненно, что она была первой владелицей этого загородного дворца.

Кто приказал, сохранив постройку, уничтожить имя Нефертити, заменить его на другие женские имена? Чья это воля?

Не меньше вопросов возникло при исследовании северного дворца. В нем, кроме многих водных сооружений и садов, были птичник и обширный зверинец, где содержались быки, сернобыки, козероги и антилопы.

Этот дворец, как и южный, имел увеселительный характер и заметно отличался от строгих и величественных царских дворцов в центре столицы.

Надписи северного дворца также подвергались переписыванию. И здесь написанное вначале имя довольно грубо и небрежно заменялось на имя царевны Мерита-тон. Но на этот раз выскабливали не имя Нефертити, а иной женщины, имевшей официальную титулатуру царицы Египта и носившей совсем не царственное имя «Кийя».

Выходит, что в последний период жизни Эханатона хозяйкой увеселительных дворцов стала новая фаворитка фараона Кийя. Ее имя зафиксировано, в основном, на стенах увеселительных дворцов. В остальных местах столицы никто не прикасался к надписям и изображениям Нефертити.