Николай Непомнящий - Люди и динозавры

В качестве своеобразной «вишенки на торте» представим вниманию читателя точку зрения немецкого ариософа и члена небезызвестного «Общества Туле» Ланца фон Либенфельса (1874–1954), изложенную в его книге «Теозоология, или Естественная история богов» (1904). Кстати, именно из этой работы один из первых современных популяризаторов теории палеоконтакта, уже упоминавшийся Эрих фон Дэникен позаимствовал свои антропологические экскурсы, начиная от звероподобных богов древности, смешения с животными, физической эксплуатации потомков этого смешения и заканчивая конкретными примерами.

Либенфельс в «Теозоологии» пишет, что эдемский змей являлся разновидностью динозавра, при этом он был разумным, говорящим и потому человекоподобным существом, стоящим выше Адама; следовательно, он одновременно являлся и «богоподобным или богоравным существом». Либенфельс отождествляет динозавров с «протобогами» или, согласно его терминологии, «божественно-животными (теозоологическими) существами», к которым он относит и самого ветхозаветного Иегову. Поколение богов, по его мнению, являлось наиболее ранней и высшей формой жизни (Theozoa). Ссылаясь на позицию известных американских ученых-палеонтологов Генри Фэрфилда Осборна (1857–1935) и Роя Чепмена Эндрюса (1884–1960), Либенфельс утверждает, что «двуногие формы динозавров, от которых лишь впоследствии произошли и отделились четвероногие, явились исходной формой прачеловека (Anthropozoa)». К числу вполне вещественных представителей «изначальной, древней фауны» Либенфельс относит также различные виды ангелов (серафимов, херувимов, архангелов, властей, сил, начал, господств и престолов).

Относительно серафимов смелое утверждение Либенфельса выглядит довольно правдоподобно. Сергей Петров в книге «Языческая религия евреев» указывает, что у Перво-Исайи слово сараф (послужившее основой для русского слова «серафим») дважды упоминается для обозначения крылатых змей, убивающих своим огненным ядом: «Не радуйся, вся земля Филистимская, что сокрушён жезл, который поражал тебя, ибо из корня змея выйдет аспид, а плод его — летучий сараф» (Ис. 14, 29); «Тяжесть на животных юга, в земле угнетения и тесноты, откуда львица и лев, аспид и летучий сараф» (Ис. 30, 6). Чарльз Оуэн в «Эссе о естественной истории змей» (1742) пишет: «Среди змей встречаются такие, которые снабжены крыльями. Геродот, видевший этих змей, говорит, что у них было большое сходство с теми, которых греки и латины называли гидрой. Их крылья составлены не из перьев, как у птиц, а скорее похожи на крылья летучих мышей. Они любят сладкие запахи и нередки на деревьях, производящих благовония. Такими были те огненные [т. е. жгущие своим ядом] змеи, которые произвели великое поражение в лагере Израиля… Медный Змей, которого Моисей вознес на шесте, наверняка был изображением летучего змея, Сарафа, это более чем очевидно». Еще раз в Книге пророка Исайи сарафы упоминаются в видении Яхве, восседающем на престоле в святая святых Иерусалимского храма (Ис. 6, 1–7). Несмотря на то, что в этом фрагменте они несколько очеловечены (имеют лица, руки и ноги), Петров не сомневается, что они являются теми же самыми «змееобразными существами, убивающими своим огненным ядом».

Добавим, что некие «летающие пресмыкающиеся» упоминаются во Второзаконии и параллельном месте из Книги Левит: «Все крылатые пресмыкающиеся нечисты для вас, не ешьте (их)» (Втор. XIV, 19); «Все животные пресмыкающиеся, крылатые, ходящие на четырех ногах, скверны для вас» (Лев. XI, 20).

Что касается херувимов или керувов, то, по указанию Петрова, ветхозаветная традиция представляла их в качестве крылатых львов, как правило, с человеческими головами, т. е. сфинксов. Доподлинно не известно, существовал ли в прошлом реальный прообраз этого существа, хотя вавилонский историк и жрец бога Бэла Беросс (ок. 350/340 — ок. 280/270 до н. э.) писал в «Вавилонской истории» (Кн. I. Фрагмент F1): «Было, говорит, время, когда все было мраком и водой, и в них зародились чудовищные существа, имеющие необычный облик. Ибо появились двукрылые люди, а некоторые четырехкрылые и двулицые, тело имели одно, а голов — две, мужскую и женскую, и стыд двойной, мужской и женский. И другие еще люди, кто с козьими ногами и рогами, кто с лошадиными ногами, кто с задней частью коня, а передней — человека, эти имели облик гиппокентавров. Народились и быки с человеческими головами, и собаки с четырьмя телами, с рыбьими хвостами, торчащими сзади, и собачьеголовые кони, и люди, и другие существа, имеющие головы и тела лошадиные, а хвосты — рыбьи, и прочие существа имеющие формы разнообразных животных. Кроме них рыбы, и гады, и змеи, и много других удивительных существ, попеременно соединявших в своем облике черты друг друга. Изображения их выставлены в храме Бела».

Кажущееся на первый взгляд шокирующим отождествление Либенфельсом ангелов и богов с динозаврами подкрепляется свидетельством каббалистической традиции, согласно которой Каин, зачатый от эдемского змея (по версии Либенфельса — динозавра), а также его потомки своим внешним обликом были подобны богам/ангелам: «И она (Ева) видела, что его (Каина) подобие — это не подобие людей, а подобие богов. И она пророчествовала и сказала: я получила человека с богом» (Пиркей де-рабби Элиэзер); «Рабби Иосе сказал, что когда потомки Каина ходили по земле, то они разгладили лицо земли и что они имели сходство и с тем, что ввыси — с ангелами небесными, и с тем, что внизу — с людьми» (Зогар, Берешит A, 464).

Опять-таки не станем забывать, что именно прямоходящий эдемский змей приобщил человека к плодам с древа познания, после чего тот буквально уподобился богам, знающим добро и зло (Быт. 3:4–5). Т. е. на момент искушения Евы сам змей уже знал, что такое добро и зло, в отличие от человека, пребывавшего с «закрытыми глазами». Это обстоятельство недвусмысленно свидетельствует о богоподобии самого эдемского змея.

Согласно одной из трактовок, настоящий отец Каина — змей Сатанаэль (Сатанаил) — использовал в качестве «орудия любви» свой хвост, в котором заключалась его сила, что соответствовало суффиксу эль (ил) его имени. После того как в наказание этот хвост был отрублен, он перестал быть Сатанаилом, Ангелом, Сыном Божиим и стал собственно «сатаной». Самое же любопытное заключается в том, что у некоторых динозавров основной объем мозга действительно находился не в голове, а в хвостовой части. Советский биолог, писатель и популяризатор науки И. И. Акимушкин (1929–1993) в книге «Исчезнувший мир» (1982) пишет, что у стегозавра (того самого, чье изображение фигурирует на рельефе из храма Та Прохм в Камбодже) помимо головного мозга (объемом с грецкий орех) был еще задний, крестцовый мозг, на который он главным образом и полагался. В крестце стегозавра находилась обширная, раз в двадцать более вместительная, чем в голове, мозговая полость. Случай уникальный, но не исключительный: объем крестцового мозга бронтозавра также во много раз превышал объем его головного мозга.